Тайный орден
Шрифт:
как объяснить вам, но некоторые монахи нашего ордена способны слышать
тончайшие голоса всего окружающего: голоса земли, воды, растений, воздуха и даже
звезд. Голоса космоса. — Сказал монах.
—И что же говорят все эти неслышимые голоса? — Спросил Гуго.
—Они тревожные и предрекают опасность. Возможно, уже завтра мы встретим на
пути врагов. — Ответил монах.
—И как же вам удается такое необычайное умение слышать неслышимое? —
Недоверчиво спросил рыцарь.
—Многие годы обучения и трудов предшествуют подобному умению. —
Смиренно ответил монах.
—А вы не могли бы научить меня? — Поинтересовался де Пейн.
—Возможно, когда-нибудь и вы сможете научиться. Когда пройдете достаточно
по пути своему. Но, кажется, вы молились? Наверное, я помешал вам? — Спросил, в
свою очередь, брат Адамус, заметив икону в левой руке молодого рыцаря.
—Нет. Я не молился. Просто вспоминал. Эта икона раньше принадлежала одной
девушке. И теперь это все, что мне от нее осталось на память. — Голос рыцаря
дрогнул.
—И вы до сих пор любите эту девушку, Гуго. — Сказал монах.
—Да, это так. Но как вы догадались? — Спросил рыцарь.
—Догадаться не трудно. Если бы это было не так, вы бы не стали прижимать
икону к сердцу. Но я вижу также, что ваша любовь несчастлива и мысли о ней
причиняют вам душевную боль: на глазах у вас в лунном свете блестят слезы.
—Вы правы. Мне очень больно вспоминать эту девушку. Несколько лет назад она
погибла в огне пожара, запертая врагами в собственном доме. И эта икона
единственная ее вещь, единственная память о ней, которую я смог найти на пепелище.
—Дайте, пожалуйста, ее мне. — Попросил монах.
—Зачем? — Не понял Гуго.
—Возможно, я смогу сказать вам что-нибудь интересное.
—Возьмите. — Гуго передал монаху икону, и тот осторожно принял ее. А затем
положил на одну ладонь и накрыл другой. Какое-то время монах стоял неподвижно,
держа икону между ладоней и устремив взор в небо. Потом произнес:
—Она не погибла.
—Кто? — Спросил Гуго.
—Ваша девушка, хозяйка иконы. — Сказал монах.
—Откуда вы знаете? — Спросил рыцарь.
—Она блондинка с золотистым отливом волос, с небольшим, чуть вздернутым,
носиком и с яркими голубыми глазами. Верно? — Вместо ответа спросил монах.
—Верно. Но каким образом вы узнали? — Спросил потрясенный рыцарь.
—Внутренним взглядом я вижу ее отпечаток на этом предмете. И это живой
отпечаток. Она жива.
—Но как же она избежала гибели? И где она сейчас?
—Этого я не знаю, но, во всяком случае, она далеко отсюда. Но, не
расстраивайтесь, возможно, вы еще встретитесь со своей девушкой. — Сказал брат
Адамус, возвратив икону недоумевающему де Пейну.
Гуго молча смотрел на пожилого человека, стоящего перед ним. Неужели кто-то
способен вот так запросто, просто прикоснувшись к вещи, описать прежнего ее
владельца, которого не видел ни разу? Верить ли этому странному монаху,
слушающему в ночи голоса звезд? Но, как же не верить, если сам аббат Мори
рекомендовал положиться на брата Адамуса во всем? Да и ведь брат Адамус
доверенное лицо аббата. Странного аббата не похожего на обычного иерарха церкви,
человека дважды спасшего ему, Гуго де Пейну, жизнь и изменившего его судьбу. И
все же, не спросить Гуго не мог. Наконец он задал давно уже мучающий его вопрос.
—Кто же такой аббат Мори? — Спросил молодой рыцарь у брата Адамуса,
которого такой вопрос, казалось, нисколько не удивил. Он был готов ответить и
ответил сразу:
—Он один из немногих хранителей древних знаний. Он один из тех, кто помнит
Истинное Христианство. Он страж Правды Христовой.
—А вы?
—И я тоже.
—Что же все это значит?
—Боюсь, что никто из ныне живущих иерархов церкви не скажет тебе точно.
Разве что сам папа римский, ибо тот, кто носит сан понтифика, посвящается во
многое. Когда-то, очень давно, задолго до воцарения императора Константина, когда
устои церкви только-только закладывались, существовала некая братия, именующая
себя общиной Сионской горы. Эти братья были там еще до первого патриарха. И
происходила эта община из самого ближайшего окружения Иисуса Христа. Они не
желали подчиняться создающейся церкви, потому что, как они утверждали, церковь
строится неправильно, во многом даже вопреки тому, что завещал Спаситель. Себя же
они именовали истинными христианами, стражами Правды Христовой. Ибо истинная
церковь, созданная Иисусом Христом есть община народов, братство людей,
соединенных между собою через Христа и во Христе. И во времена Апостолов не
было ни обрядов, ни церковной иерархии, вера и храм были в сердцах, и каждому
христианину в равной мере разрешалось наставлять и увещевать народ. Ибо все люди
равны перед Господом, и каждый человек должен иметь свободу для слова своего. Но
эта свобода христиан истинных начала стеснять церковных старшин. Вскоре, после
ухода из мира последних Апостолов внутри церкви разгорелась борьба за власть.