Тайный посол. Том 2. Черный всадник. Шелковый шнурок
Шрифт:
Дом опустел. Один Азем-ага молча сидел на лавке у края стола, подперев тяжелую челюсть кулаком.
Вскоре вернулся Многогрешный, примостился на другом конце стола. Они долго ждали, думая каждый о своем. Наконец скрипнула дверь, неслышной походкой вошел Юрась Хмельницкий.
Многогрешный подскочил как ужаленный. Азем-ага поднялся медленно, степенно, но поклонился с почтением.
Юрась остановился посреди гостиной, поманил пальцем своих подчиненных и, когда те приблизились, наполнил вином три бокала.
– За вас, моих верных и преданных друзей и помощников. За ваше здоровье!
– Спасибо, – коротко
– За здоровье ясновельможного пана гетмана! – воскликнул Многогрешный.
Выпили.
Вытерев рукой губы и переведя дух, Юрась поставил бокал, поднял голову.
– Кажется, я сегодня пьян и наделал глупостей, – тихо произнес он.
– Что вы, что вы, пан гетман! – замахал руками Многогрешный. – Каждое ваше слово было мудрым и сказано с достоинством!
– А-а!.. – Юрась поморщился. – Помолчи, Свирид! Исполнитель ты превосходный, а советчик никудышный… – И обратился к турку: – Что ты скажешь, Азем-ага? Как распишешь меня в донесении великому визирю о сегодняшнем вечере?
Азем-ага и глазом не моргнул, услышав не просто намек на свою тайную роль соглядатая при гетмане, а прямое утверждение этого. Ответил расчетливо:
– Я согласен со Свиридом-агой. Ты вел себя с достоинством, как и подобает верному подданному падишаха. А что касается той дивчины, то вот что скажу… Если твои намерения серьезны, мой повелитель, то, безусловно, нужно писать и каменецкому паше, и великому визирю, и муфтию, и самому падишаху. Думаю, у них не будет причин возражать против такого брака. Ведь он скрепит твой союз с высочайшей Портой… Насколько мне известно, твой отец, гетман Богдан, женил своего старшего сына Тимоша на дочери молдавского властителя Василия Лупула – Розанде, чтобы укрепить военный союз двух держав. Так почему бы тебе не скрепить союз наших держав браком с турчанкой?.. Сам Аллах освятит его!
– Нет! – воскликнул Юрась. – Об этой девке не может быть и речи! Она оскорбила меня! Это была моя минутная слабость, которой я стыжусь теперь… Я прожил сорок лет один и останусь одиноким до самой смерти… Видно, судилось мне не изведать семейного счастья, а всего себя посвятить делу, которому здесь мы сообща отдаем все силы и жизнь!
– Значит, ты отказываешься от нее?
– Для себя – да. Отказываюсь!.. Но я не могу простить ей и родственникам того позора и стыда, которому подвергся сегодня… Я… – Юрась умолк на полуслове. В сенях затопали, заговорили.
– Кто там?
Многогрешный открыл дверь. В клубах холодного сизого пара в светлицу шагнули две заснеженные фигуры – незнакомый турецкий ага в сопровождении Младена.
Младен поклонился.
– Омар-оглу, чауш [38] каменецкого паши, ваша ясновельможность! – представил он спутника. – Только что прибыл в сопровождении охраны из Каменца с важным письмом от великого визиря.
Юрась Хмельницкий и Азем-ага подошли к чаушу. Тот низко поклонился, вытащил из-за пазухи плотный бумажный свиток и протянул Азем-аге.
38
Чауш (тур.) – чиновник для особых поручений, посланец.
– Что там? – нетерпеливо спросил Юрась, заглядывая через руку Азем-аги в желтоватый лист, испещренный красивой турецкой вязью. В душе он боялся вестей из Каменца и Стамбула, ибо каждая из них так или иначе могла касаться его самого и его будущего, которое казалось очень неопределенным.
Азем-ага молча дочитал до конца, свернул свиток и торжественно провозгласил:
– Великий визирь Мустафа оповещает войска о подготовке к новому походу, который начнется в конце весны этого года…
– Против кого поход? Куда?
– Против урусов… На этот раз на их древнюю столицу Киев… Визирь приказывает всем пашам, бейлербеям, военным гарнизонам в Валахии и на Украине снабдить свои отряды всем необходимым для трехмесячного похода, главная цель которого – захват Киева, Левобережья и разгром урусских войск. Кроме того, султан Магомет приказывает крымскому хану совершить летом опустошительный набег на Украину, на Левобережье, чтобы отвлечь силы урусов от Киева, куда будет направлен наш основной удар… Нам, ясновельможный гетман, приказывается вместе с Белгородской ордой произвести разведывательный поход на Киев, чтобы выявить силы врага и его слабые места.
– Слава Богу, что султан решил не останавливаться на полпути! Значит, уже в этом году вся Украина объединится под моей булавой!
– По воле Аллаха и нашего всемогущего повелителя падишаха Магомета! – торжественно произнес Азем-ага, воздев молитвенно руки.
Юрась Хмельницкий посмотрел на агу, и его поразила вдруг неожиданная мысль: если турки завоюют всю Украину, то они, чего доброго, смогут обойтись и без него и вообще без любого гетмана, а разделят ее на пашалыки и назначат пашей, как назначили в Каменце пашу Галиля, который заправляет теперь тем краем. От этой мысли ему стало тоскливо и жутко. Нет, он должен удержаться! Во что бы то ни стало удержаться и сохранить в руках булаву… Но как? На кого опереться? До Аллаха высоко, до султана далеко… Один лишь великий визирь Мустафа близко, в его руках жизнь и смерть всех, кто проживает в Анатолии, на Балканах и во всех подвластных Порте землях… Значит, от него зависит и впредь будет зависеть и его судьба. А что, если…
Юрась задумался. С Кара-Мустафой его крепко связал прошлогодний поход на Чигирин, за время которого он хорошо изучил потайные струны души великого визиря. Этими струнами прежде всего были два чувства – властолюбие и стяжательство. Так, может, ему, Юрию, сыграть на них?
Гетман оживился. В усталых глазах блеснули искорки. Пристально взглянув на чауша, он сказал:
– Ага устал?
– Да, эфенди, – ответил тот.
– Но утром, пораньше, придется тронуться в обратный путь… Ага должен отвезти важное письмо паше и подарок великому визирю.
– Слушаюсь, эфенди, – вытянулся чауш.
Юрась повернулся к Многогрешному:
– Свирид, распорядись: Омар-оглу и его людей хорошенько накормить и поместить на ночевку в теплых хатах, потому что отдых у них будет недолгим. Они должны выехать из Немирова вместе с крымчаками, а те обычно трогаются до восхода солнца.
– Понимаю, пан гетман, – поклонился Многогрешный и вместе с чаушем и Младеном вышел из покоев.
Спустя некоторое время он вернулся и доложил, что весь отряд чауша уже размещен в Шполовцах и что Омар-оглу ожидает новых распоряжений.