Тайный советник императора Николая II Александровича
Шрифт:
– Да… Я кое-что видел… Но, возможно, после бури установится более справедливый порядок.
– Возможно. В Америке уже порядок более справедливый, и даже во Франции. Но и там до полной справедливости далеко. А главное – цена. Вот как бы обойтись без миллионов погибших?
– Вы знаете как?
– Боюсь что нет. Но я понимаю, что может случиться. Войны, революции, те самые миллионы. Я собираюсь действовать по двум направлениям: во-первых, советовать Государю, тем более, что я его советник. Во-вторых – я бы хотел развивать в России промышленность. Но всю промышленность мне не потянуть, и я думаю сосредоточиться на моторостроении. А именно – на бензиновых двигателях внутреннего сгорания. Нахожу это очень важной и перспективной темой. Думаю таким образом принести пользу России, бОльшую, чем если бы занялся наукой.
– Бензиновые? Уж не Костович ли вам это внушил?
– А кто это?
– Изобретатель. Он давно уже такой двигатель запатентовал. Вы его правда не знаете?
– Теперь, после ваших слов, наверно, познакомлюсь.
– У него здесь, в Питере, заводик небольшой, арборитовый. Так что найти его не сложно. А если бы вы смогли его работу профинансировать – тогда он ваш с потрохами. Хотя, есть у него навязчивая мечта – воздухоплавание. От этого его трудно будет отвадить.
– И не надо. Давайте я запишу: Костович, а звать как? Так, Огнеслав Степанович. Поляк?
– Серб. Есть и ещё кое-кто, но в основном моторы сейчас Нобель делает.
За разговором время летит незаметно, и вот Глаша в дверь голову просовывает:
– Барин, обед готов, подавать?
– Дмитрий Иванович, не откажите пообедать с вами и ещё поговорить. Ведь о нефтехимии и не начинали ещё.
Великий химик (хотя, на мой взгляд, староват он уже) решил не капризничать, и Глаша подаёт нам куриную лапшу. Лапша вкусная, возможно, потому, что самодельная. Она сама замешивала тесто, раскатывала, сушила, резала. Я прямо во время еды продолжаю говорить:
– Двигатели внутреннего сгорания на бензине, естественно, требуют бензина. И если у меня получится, и таких двигателей у нас будет много, то и бензин нужен в соответствующем количестве.
– Так вот, значит, каков ваш интерес. А я-то думал, вы и вправду понимаете значение нефтехимии.
– Дмитрий Иванович, мне известно, что топить нефтью – это расточительно. Я также знаю, что из нефти можно сделать много хороших вещей. Я даже знаю об этом больше, чем вы думаете. Но поймите и вы: хотим мы с вами, или нет, но в этом веке бензиновые двигатели будут иметь огромное значение, в том числе военное. И нам надо не дуть против ветра, всё равно не остановим, а делать эти двигатели раньше и лучше других. В том числе сделать их экономичнее – это уже экономия нефти. Поэтому давайте обсудим две темы: сначала производство бензина, а затем и остальную нефтехимию.
– Вы хотите, чтобы всё было по-вашему. А давайте что-то и по моему: сначала нефтехимия, я хочу знать, как вы её понимаете, а затем и ваше примитивное производство бензина.
В разговоре образуется пауза: Глаша подаёт второе, снова курица, жареная, и жареная картошка. Мне не нравится её манера жарить картошку на сале и оставлять шкварки среди картошки. Это хорошо для крестьянина или лесоруба, калорий много, а мне зачем? Но курица очень вкусная, видимо, фермерская и без антибиотиков и гормонов. Ну и солёные опята очень идут к этой жирной картошке.
– Хорошо, Дмитрий Иванович. Я надеюсь, вы что-то знаете о полимерах…
– И удивляюсь, что вы о них знаете. А главное – то вы их не с целлюлозой связываете, а с нефтью.
– Я знаю не так много. Простейший полимер, это, видимо, полиэтилен. Устроен он так: – и я рисую цепочку углеродов с парами водородов по бокам, – Чем длиннее цепочки – тем твёрже полиэтилен. Из него хорошо делать плёнки, для разных целей, в частности, упаковка, некоторые виды ёмкостей для холодных материалов. Например, тазики, или ту же нефть перевозить: железный каркас, а внутри полиэтиленовая ёмкость. Есть и другие полимеры, но очень важен вот такой: – теперь в цепочке каждый углерод имеет три связи с соседями и один водород. – Это резина, искусственный каучук. Он очень важен для изготовления колёс, да и для других дел пригодится. Нам надо обязательно освоить его производство, и в ближайшие годы. А кто это сделает? Больше я почти ничего не знаю, разве что вот здесь можно заменить половину водородов на хлор, получится хороший изолятор для электрических проводов. Ещё могут быть разные добавки, работы много.
– И как же вы видите область применения этих полимеров? Кроме упаковки, колёс, проводов?
– Во-первых, это замена дереву. Хороший пластик легче, прочнее, однороднее. Его можно лить, вообще обрабатывать легко. Наступит время, когда кругом будет пластик, например, рамы для окон, корпуса разных приборов. Пластик же не рассыхается, не набухает. Ну и во-вторых – это полимерные нити.
– И одежда из них, не так ли?
– Ну, поначалу хорошие верёвки, шнуры, стропы. Одежду, приятную для тела, сделать не так просто. Надо научиться делать полимерные трубочки…
– Какой толщины?
– Как волос или чуть толще. И тогда можно будет, смешивая эти трубочки и другие волокна делать хорошую одежду, тёплую и прочную. Гораздо прочнее шерсти.
– Но как сделать эти трубочки?
– Не знаю. Знаю, что это возможно. Но это дело будущего, а пока надо хоть полиэтилен для начала уверенно делать, другие пластики осваивать. И, обязательно, резину. Работы много, но начинать придётся с разделения нефти на фракции. Светлые фракции, увы, на топливо уйдут, но не на обогрев, а на моторы. А из тяжёлых выхимичивать полимеры – тут вам и флаг в руки. Подбирайте сотрудников, и работайте.
– Вы неплохо всё это понимаете. Лучше многих. Тазики, рамы… Откуда у вас все эти идеи?
– Я обучался… не здесь. Некоторые вещи полимерные в руках держал. Но где – не могу вам это рассказать, Государь велел держать в секрете.
И снова пауза, Глаша «принимает» грязные тарелки и приносит отвар шиповника с яблочным пирогом. Но не шарлотка, а с яблочным повидлом.
– Сергей Михайлович, вы интересно говорите, но… Пожалуй, я с вами даже соглашусь: начинать надо с нефтеперерабатывающего завода, с разделения фракций. Но всё это разговоры, вот, за чаем с пирогом. Поговорили, и разошлись. А дальше что? Чтобы что-то с места сдвинуть – нужны деньги, и немалые. Вы представляете, сколько стоит подобный завод?
– Вот как раз хотел у вас спросить. Сколько?
– Чтобы это не кустарная развалюха была, а с нормальным оборудованием – минимум сто тысяч. Дешевле можно, но на практике так сделают, что мучение будет, лучше уж сразу хорошо делать.
– Ну а если делать очень хорошо, с прицелом на будущее? И чтобы оборудование хоть бы и из Германии получать, чего у нас нет?
– Можно сделать хороший завод, у меня уже всё обдумано. Но это полмиллиона. У вас есть полмиллиона? И ведь это только разделение фракций, а полимеры делать – это выйдет ещё дороже. Если делать так, как надо, чтобы получилось, и резина ваша, и полиэтилен – это миллионы.