Тайный Союз мстителей
Шрифт:
— А где я их возьму? — спросил Вольфганг, разглаживая брюки и куртку, даже здесь в лесу пахнувшие прокисшим картофельным супом.
— Что за дурацкий вопрос! — без всякой злобы буркнул Альберт. Он радовался предстоящему. — В блиндаже, где же еще!
Вольфганг бегом бросился исполнять приказание и скоро вернулся, притащив патроны, которых здесь в лесу было больше, чем грибов. Альберт ловким движением выдергивал пули и высыпал порох в кучку под ветками, сложенными для костра. Ребята наблюдали за ним без всякого страха, как будто несчастных случаев с брошенными боеприпасами вообще не бывало на свете.
Зашипев, как
— Давай шпарь! — поторопил его Альберт.
— Это было много-много лет назад, — начал наконец Друга. — И если в те времена кто-нибудь взбирался на высокую гору, то видел вокруг зеленое море — вся земля была еще покрыта дремучими лесами. Глубоко в этих лесах спряталась деревушка, которую называли «Будь оно неладно». Жили в этой деревне очень бедные люди. Весь день они проклинали свою судьбу. То и дело слышалось: «Будь оно неладно!» За это и деревню так назвали.
Десять месяцев в году снег лежал до самых макушек деревьев. Все это время избы крестьян были погребены под ним. Захотелось кому-нибудь пойти к соседу или в трактир — прокапывай себе туннель. Зато два последних месяца года солнце так пекло, что растапливало весь снег. Тогда быстро вырастали хлеба. Вокруг деревни было много тучных и плодородных земель. Пшеница и сахарная свекла росли на ней, как нигде в мире. И хлеба никогда не ложились — от ветров и дождей поля защищал со всех сторон высокий лес. Крестьяне трудились, не щадя себя, но они думали: соберем богатый урожай, и все будет хорошо. Только рано они радовались. Когда они начали хлеба убирать, налетели на них солдаты короля. Отняли все, что было, а того, кто не отдавал своего добра, убили у кладбищенской стены.
«Во имя его величества короля ничего не надо жалеть! — говорили солдаты. — А потом ведь сам господь разделил людей на богатых и бедных. И тот, кому это не нравится, — тот грешник и будет гореть в аду».
И остались крестьяне такими же бедняками, как до этого, и весь год им пришлось ходить в обносках. С горя они стали все чаще наведываться в кабак. Жены и дети голодали. Хозяин возвращался поздно ночью и колотил их — надо же ему было на ком-нибудь злость сорвать. Горе и нужда сделали всех крестьян врагами друг друга. Все чаще в деревне случались убийства.
И вот однажды убили крестьянина Химмельхунда. А было у него два сына, и таких здоровых, что они быка могли унести на плечах. Одного звали Рыжий — такие у него были рыжие волосы, а другого — Смола, потому что волосы у него были черные как смоль. Узнали они, что отец убит, и решили отомстить за него. Они тут же побежали в кабак. На площади перед кабаком уже дралась почти вся деревня — кто кулаками, а кто и камнями. Кругом валялись убитые.
Тут же стояла скрюченная, как ведьма, старушка с клюкой и причитала:
«Все друг дружку поубивают, будь оно неладно!»
«Это почему же?» — спросил Рыжий.
«Почему» — спрашиваешь? — крикнула она ему в ответ. — А потому, что жрать нечего!» — и погрозила кому-то клюкой.
Грустно стало Рыжему от этих слов, и потащил он своего брата опять домой. Но Смола, как только пришел во двор, погрозил небу кулаком и закричал:
«Будь ты проклят там наверху! Все горе-несчастье от тебя».
Рыжий смотрел-смотрел на него и говорит:
«Грози не грози, от этого лучше не станет».
«Это почему же?» — спросил его Смола.
«Чего там! Сверху один снег сыплется, а все, что тут на земле, — это уже наше дело». Рыжий был намного умнее своего брата. Он прочитал много книг.
«Наше дело», «наше дело»! — передразнил его Смола со злостью. — А почему мы тогда ничего не делаем, если это наше дело?»
«Делаем! — ответил Рыжий. — Вот слушай меня. Сегодня ночью мы уйдем отсюда и вернемся только тогда, когда тут все будет по справедливости. А до тех пор мы с тобой будем мстить за всех бедняков. И пусть дрожат перед нами тираны!»
Как только наступила ночь, братья отправились в путь. Высоко над их головами неслись черные тучи.
Шли они так день, шли другой и дошли до громадного дуба, который рос в самой глубине леса. И в нем было большое дупло. Здесь-то братья и решили устроиться на зиму.
И вот наконец настал час их первого разбойничьего налета. Залегли они в придорожной канаве и стали ждать. Вдруг видят: скачет дюжина солдат, за ними карета, запряженная шестерней, а позади опять солдаты.
Ничего не подозревая, верховые проскакали мимо. Карету братья подпустили совсем близко. И вдруг, заревев, как дикие звери, они выскочили из канавы. Пока Смола вилами стаскивал солдат с коней, Рыжий перерезал косой постромки. Карета прокатилась еще немного и встала. Разбойники сразу прыгнули на крышу. Одним ударом кулака Смола свалил кучера с козел. Важные дамы внутри завизжали. Но тут к карете подскакал арьергард. Братья-разбойники прыгали по крыше кареты и так работали вилами и косой, что только солдатские головы летели. Шум сражения становился все громче, но сильнее всего верещали дамы: топот разбойничьих сапог над головой приводил их в ужас. В живых оставалось не более половины солдат, было и много раненых. Вдруг Смола споткнулся. Крыша кареты поддалась. Офицер, командовавший отрядом солдат, немедленно воспользовался этим и проткнул ему шпагой левое плечо. Брызнула кровь, и Смола взревел от боли. Но теперь его гнев удесятерился. Он взорвался, как заряд пороха, к которому поднесли огонь. Солдаты, словно оловянные, падали с коней. Их стоны смешивались с громоподобными выкриками разбойников:
«Будь оно неладно!»
Под конец в живых остались четыре солдата. Дрожа от страха, они пустились в бегство. Братья-разбойники погрозили им вслед кулаками.
Рыжий спрыгнул вниз, рывком открыл дверцу и крикнул:
«А ну, выходи, клушки!»
У важных дам от страха коленки тряслись, а лица стали белыми как мел, только драгоценные камни сверкали.
«Высокочтимые разбойники, помилуйте нас, сохраните нам жизнь! — взмолились они. — Мы такие хорошие, мы никогда никому не причиняли зла».
«Будь оно неладно! — взревел Смола. — Воровки вы! От зари до зари обкрадывали крестьян — вот вы какие хорошие!» И он стал срывать с них драгоценные украшения, а Рыжий собирал браслеты и кольца.
«Живей! К обочине!» — прогремел его голос.
И важные дамы побежали так быстро, как они никогда в жизни не бегали.
Разбойники вытащили из кареты подушки и обыскали все уголки. Они и правда нашли шкатулку, набитую доверху золотыми талерами. У братьев даже потемнело в глазах от их нестерпимого блеска.