Тайный враг
Шрифт:
Так вот перешучиваясь, подтрунивая друг над другом, они и доехали через полтора суток, не останавливаясь на ночевку до Новгора. Уже вечерело и ворота были закрыты. Насторожившийся было стражник, узнал прославленных героев и махнул приветливо рукой, приглашая заезжать. Створки заскрипели, впуская четверку богатырей внутрь одного из следующего приключений, как из Рога Изобилия сыплющихся на их головы.
Взволнованный Митрох, предупреждённый об их приезде, стоял на крыльце терема.
— У Елея жена сегодня пропала. Вышла по ягоды и не вернулась. Бабка Авдотья говорит, что ящера она видела, когда от кумы с выселок шла,
— А Дана как. — Вул взволнованно схватил воеводу за руку.
— А что дана. — Пожал тот плечами. — Сидит дома да ревет. А вот Перл дурак в лес на ночь глядя кинулся. Не остановить было.
— Разворачивай коней. — Рявкнул Федогран. — На поиски едем. Поднимай воевода дружину и выдвигайся следом.
Так у него это лихо получилось, что глава города не посмел ослушаться, и только кивнул соглашаясь, и друзья вылетели в сгущающуюся ночь, на поиски будущей свекрови оборотня.
Глава 4 Ящер
Ветки хрустели нервной дрожью под копытами. Темные силуэты трех всадников, приподнимая и отодвигая нависающие лапы деревьев двигались сквозь чащу, на встречу с новым злом, поселившимся в окрестностях Новгора.
В лунном свете черные стволы деревьев протягивали в немой мольбе уродливые-щупальца ветки, пытаясь ухватить и не пустить, остановить напряженных как струна путешественников к их смертельно-опасной цели. Ночные птицы кричали таинственными, заставляющими вздрагивать голосами, предупреждая об ожидающей впереди опасности. «Вернитесь!». — Вздыхали они таинственными, пробегающим эхом ужаса голосами, по ночному лесу.
Но богатыри шли и шли вперед. Там, туда, где в мраке ночи их друг попал в беду, и где ему нужна помощь. Кто, как не они придут на выручку, напевав на все глупые условности, а уж тем более, на какую-то там усталость, и страх.
Перла они нашли на опушке. Он сидел под стволом березы с обломленной верхушкой, прислонившись спиной, опустив голову, и не поднял ее даже при приближении к нему четверки названых братьев. Вул спрыгнул с лошади, и упав перед будущим тестем на колени, затряс, схватив за плечи, пытаясь заговорить, и узнать, что произошло. Но кузнец не отреагировал. Он продолжал сидеть в той же позе, беззвучно шевеля губами, ни обращая ни на что, никакого внимания, полностью погруженный в себя. Было страшно видеть сильного мужчину, в таком состоянии.
Федогран спешился, погладил неторопливо по крупу коня, и сел рядом, скрестив ноги. Нужно было как-то расшевелить этого отчаявшегося человека. Привести его в чувства, заставить взять себя в руки, и только потом принимать решения, и начинать действовать.
— Перл. — Он положил руку на безвольно опущенное, подрагивающее, могучее плечо, но тот не отреагировал. — Перл, дружище. — Толкнул его парень и приобнял. — Возьми себя в руки. Ты нам нужен. Очнись. Сидя тут чуркой, ты жену не спасешь. — Бесполезно. Отчаяние проникло в душу этого человека на столько сильно, что он перестал вообще на все обращать внимание.
— Они там. — Прохрипел он наконец в землю, не поднимая лица, безвольным, сухим голосом. Слеза упала на сложенные на подогнутых коленях огромные ладони, скатилась по покрытыми шрамами, почерневшему от угольной пыли, грубому пальцу и потерялась в траве, оставив мокрую дорожку, мерцающую в лунном свете.
— Кто они. — Федор вновь толкнул в безвольное плечо, и вновь в ответ тишина, и тогда наш герой сделал то, на что наверно никогда бы не решился при других обстоятельствах:
— А ну-ка встать сволочь. Нюни распустил. — Внезапно вскочил он на ноги, сверкнув яростью в глазах, и нависнув над кузнецом клокочущей тучей гнева. — Ты мужик или дерьмо. — Слова слетали с губ и кувалдой били в голову, сидящего напротив, заставляя того вздрагивать. — Ты перед богами и женой ответственность взял, а теперь предал и ее и клятву высшим силам. Какой ты после этого мужчина. Вставай урод…
— Щенок!!! — Кузнец внезапно очнулся, подпрыгнул, и набросился, сверкая бешеными, налитыми кровью глазами, на Федора. Огромный кулак просвистел около уха, увернувшегося парня, чуть не сдув ветром сидящего у него на плече, вжавшего голову в плечи, ошарашенного таким резким поворотом событий, шишка. — Что ты вообще понимаешь, молокосос! Убью гаденыша!!!
— Ты зачем дядьку Перла обидел. — Бер надул губы и кинулся разнимать драку, недовольный таким неожиданным поворотом событий. Он схватил, заламывая руки, бьющегося в объятьях, успевшего среагировать, и удержать кинувшегося в бой кузнеца, загадочно улыбающегося оборотня. — А ты что лыбишься? — Буркнул он непонятно чем довольному Вулу.
— Успокойся! — Засмеялся оборотень, с трудом сдерживая вырывающегося и стремящегося кинуться в атаку Перла, крича ему в ухо. — Он же специально тебя разозлил, чтобы ты в себя пришел. Ты же не реагировал ни на что. Как полено был. Не со зла он так поступил. Для дела. Надо же такое придумать, ты молодец брат. — Кивнул оборотень Федору, и зло посмотрев на медведя, рявкнул. — А ты не лезь, раз ничего не понимаешь.
— Еще раз такое скажешь! Убью! — Произнес наконец кузнец, разминая кисти рук, за которые его пытался схватить Бер. Он пришел в себя и его отпустили, под обещание прекратить драку.
— Если у тебя опять глаза стеклянными станут, и ты снова плакаться начнешь, то я еще и подзатыльник дам, ты меня знаешь. За мной не заржавеет. — Огрызнулся Федор. — Не стыдно. Здоровый мужик, а ведешь себя… — Он махнул рукой недоговорив, словно поставив точку. — У тебя жена в беде, а ты сел себя несчастного жалеть. Рассказывай, что произошло? Мы сюда не тебя успокаивать приехали.
— Так ты дядьку Перла не хотел обидеть? — коснулся плеча Федора медведь и как-то по-детски посмотрел ему в глаза, и выглядело это так, словно ребенок задал вопрос мудрому отцу, пытаясь узнать: «За что его наказали?».
— Тьфу. Дурак. — Сплюнул шишок. — В чувства он его привел…
— Заткнись. Не хватало тут еще твои шутки выслушивать. Нашел время. — Оборвал начинающийся, нескончаемый монолог Федогран. — Рассказывай Перл, все, что знаешь, мы ждем.
Кузнец окончательно успокоился, сел, опустив голову и тихо заговорил, подбирая слова.
— Нашел я Любавушку свою. Ящер, с татями своими, ее в полон взял. Сейчас они, убивцы, стоят лагерем у сухого ручья, костры жгут. Они и не скрываются вовсе. Да и что им бояться, коли его даже княжеская дружина старается стороной обходить. Ватага они отчаянная. Воины все как на подбор, лихие. Такие, что смерти в лицо плюнут и не побояться. Каждый муху двумя пальцами поймает, каждый быка на плечах унесет. Попробуй с такими ратиться. Себе дороже выйдет.