Тайный заговор
Шрифт:
— А это, — ответил Смоленски, — можете спокойно предоставить мне.
Как и было условлено, группа строителей убрала осколки руин на колоннаде и установила металлические леса. В то время как в соборе Святого Петра шли праздничные приготовления к Пасхе, Польников под покровом темноты поднялся на колоннаду через восточный вход. У него с собой был узкий длинный чемоданчик, похожий на тот, который используют для своих инструментов музыканты.
Чтобы избежать ярких лучей прожекторов, которыми освещались колоннады Бернини ночью, Польников должен был двигаться по дальней стороне. Согнувшись, а кое-где и на четвереньках, он дополз до лесов, толкая чемоданчик перед собой.
Взрыв задел также находившиеся неподалеку прожекторы, поэтому леса, в отличие от фасада, были скрыты в полумраке. Польников взобрался на платформу, открыл свой чемоданчик и вынул разобранный на части «Токарев ЛЗ 803».
Когда глаза его привыкли к темноте, Польников внимательно огляделся по сторонам, проверяя, нет ли лишних свидетелей для столь важного предприятия. При этом он почувствовал, что ситуация напоминает ему то время, которое он провел на многолетней службе в КГБ, — тогда подобные задания воспринимались им как повседневность. Это было давно и принесло, кроме регулярного заработка, немалые премии. С этой точки зрения, клерикальная жизнь, можно сказать, расслабила его. Впрочем, все это не имело к делу никакого отношения.
С присущей ему аккуратностью Польников начал собирать оружие. Ему даже не понадобился фонарик, поскольку каждое его движение было выверенным и доведенным до автоматизма. С этой задачей бывший сотрудник КГБ справился бы даже с закрытыми глазами. Все заняло несколько минут.
Как и ожидалось, труднее всего было установить штативы, имеющие форму тарелок. Именно на них он собирался закрепить смертоносное оружие. На деревянных досках проделать все это было бы намного легче. Современные же решетки, служившие в качестве платформы, оказались крайне неудобными. Учитывая, что на долю секунды штативам предстояло противостоять отдаче силой в целую тонну на квадратный сантиметр и при этом не сместиться даже на миллиметр, Польникову нужно было закрепить предназначенные для этого струбцины как можно надежнее. Поэтому он использовал все свои силы, на которые было способно его небольшое тело. Затем он взял в руки оружие, которое теперь, в готовом к работе виде, имело почти два метра в длину и походило на обычное ружье благодаря своему длинному стволу. Он установил его на оба штатива и закрутил хромированные гайки, направив ствол прямо в центр фасада собора Святого Петра.
Осторожно, почти с любовью Польников вставил аппаратуру прицела в предусмотренный для нее паз. Зеркальный прицел имел около десяти сантиметров в диаметре, что придавало ему невероятную светосилу, позволявшую даже ночью видеть объект. Все это происходило через призменный объектив, который можно было повернуть, в том числе направить горизонтально вверх.
Польников посмотрел на свои часы. До начала urbi et orbi оставалось тридцать шесть часов. Он сознавал значимость своей работы, но, тем не менее, никаких признаков беспокойства не выказывал. Понимание того, что последствия будут далеко идущими, наполняло его гордостью.
Звук был хорошо налажен, аппаратура установлена. Польников поднял призму вертикально вверх и заглянул в нее. Для регулировки необходимой высоты и боковых расстояний он пользовался двумя ручками настройки из полированного алюминия. Оружие подчинялось малейшему движению человека, причем с величайшей точностью.
Из кармана куртки Польников вынул фотографии прессы с благословения urbi et orbi. В свете карманного фонарика он внимательно рассмотрел каждую из них. Балюстрада лоджии служила ему в качестве отправного пункта для установки высоты. Что касается установки бокового расстояния, то здесь помогал портал, находившийся на заднем плане.
Польников то и дело сравнивал поле обзора прицела с фотографиями в прессе, регулировал и снова сравнивал, пока, наконец, спустя почти час не был удовлетворен результатом. Он тщательно накрыл аппаратуру брезентом и закрепил его липкой лентой.
Теперь Польников не сомневался, что прокола не будет. Он осторожно положил тумблер с обратной стороны оружия. Тихий щелчок, изданный тумблером, казался безобидным по сравнению с действием, скрывавшимся за ним. В тот же миг рядом с окошком загорелась маленькая зеленая лампочка — знак готовности бесшумно убить.
Утром в квартире Андреаса фон Зюдова раздался неожиданный звонок. Он сонным голосом ответил:
— Pronto. Кто говорит?
В ответ послышался грубый голос:
— Вы — репортер из «Мессаггеро»?
Когда Зюдов недовольно ответил «да», голос заявил:
— Это вы обнаружили ту одиозную могилу в Ватикане, не так ли? Все это ничто по сравнению со всеми другими гадостями, которые там происходят. Вам интересно узнать больше?
В тот же миг Андреас фон Зюдов полностью проснулся.
— Ну конечно! — воскликнул он. — Но почему вы звоните мне? Кто вы?
— Мое имя не имеет к делу никакого отношения. А что касается причины моего звонка, то я просто хочу заковать в наручники бандитов из Ватикана.
— Вы сказали бандитов, синьор? Вы можете назвать имена?
В ответ на вопрос Зюдова последовало продолжительное молчание.
— Имена! Факты! — настаивал Зюдов. — С одними намеками мы ничего сделать не сможем.
Звонивший долго откашливался и после довольно длительной паузы сказал:
— Понимаю. Мы можем где-нибудь встретиться?
Несмотря на волнение, Зюдов призвал себя к спокойствию.
— Послушайте, синьор, я даже не знаю вашего имени, а вы отделываетесь какими-то намеками. Как вы думаете, сколько людей звонят мне и пытаются продать какие-то сенсационные материалы, которые в итоге оказываются не более чем мыльным пузырем? Если вы больше ничего не хотите сказать…
— Не кладите трубку! — Звонивший явно занервничал. — То, что я собираюсь вам рассказать, очень важно.
— Так говорите же, черт бы вас побрал!
Незнакомец не ответил, и Зюдов положил трубку. По своему опыту, полученному за долгую карьеру журналиста, он знал, что это самый простой способ заставить кого-либо заговорить.
И действительно, не прошло и минуты, как телефон зазвонил снова. На этот раз незнакомец без предисловий перешел прямо к делу.
— Ватиканские коллекции картин — не что иное, как собрание копий. Рафаэль, Леонардо, Джотто — все это не оригиналы!
— Откуда вам это известно?