Тайрен'эни
Шрифт:
— Раздевайся, Эллинора, — бросил он небрежно. — Чуть попозже подойдёт один мой друг, ты несколько раз с ним встречалась.
Впервые за долгое время девушка помедлила, прежде чем начать расстёгивать платье, и почувствовала что-то, отдалённо похожее на отвращение и стыд.
Эллинора до обеда пробыла в комнате, пребывая в глухой меланхолии и тоске — весьма непривычное для неё состояние в противоположность всегдашнему безразличию. Из головы девушки не выходила Кристен, находящаяся где-то здесь, в особняке Милтона. Ей была необходима помощь, и как можно быстрее.
— Но что я могу сделать для неё? — пробормотала Эллинора, теребя тонкое кружево на рукаве. — Никто не скажет мне, где находятся её комнаты, и даже если я случайно найду их сама, замок наверняка заперт. Ключей у меня нет…
Взгляд младшей принцессы упал на вазочку с фруктами и маленький декоративный ножик. Нанести им серьёзную рану вряд ли можно было, но если посильнее ударить, то болезненный порез останется. Девушка нахмурилась, кусая губы: если Милтон догадается, что она задумала помочь сестре, потом придётся скрывать синяки не меньше, чем неделю. Повертев в руках ножик, Эллинора отложила его и вернулась на диван. Ничего не получится.
В три часа горничная принесла обед. Девушка кивком поблагодарила, не глядя на служанку, и вдруг неожиданно почувствовала взгляд той — насмешливый, и какой-то сочувствующий. Ни для кого в особняке не было секретом, что сестра лорда Милтона — пленница во дворце, и просто красивая игрушка, без права голоса — для всех, на кого распространялась благосклонность наместника Килленмара. Так было легче сломать Эллинору, когда она только появилась в особняке и ещё пыталась как-то отстоять свободу и честь.
Младшая принцесса привыкла к подобным взглядам от прислуги, но сейчас в ней поднялась тёмная волна бешенства и злости, взыграло кровное чувство превосходства: несмотря ни на какие обстоятельства, Эллинора оставалась членом правящего дома, сестрой наследницы Нимелии. Задвинутая на самое дно души гордость яростно рвалась наружу. Со звоном отбросив вилку, принцесса вскочила, сузив глаза, и наотмашь ударила горничную.
— Не смей жалеть меня, ты, кухаркина дочь! — прошипела Элли в лучших традициях рассерженной Кристен.
Та оторопело уставилась на обычно тихую и подавленную девушку, держась за красную щёку. Под влиянием порыва Эллинора схватила горничную за руку, рывком подтянув к себе.
— А ну, говори немедленно, где держат её высочество? — сквозь зубы спросила она. — И только посмей наябедничать Милтону, я тебя найду, и ты пожалеешь, что вообще родилась на свет!
То, что безропотная пленница настолько осмелела, что назвала брата по имени — хотя ей это запрещалось, — ввергло растерявшуюся служанку в замешательство.
— Западное крыло, второй этаж, комнаты, выходящие во внутренний дворик, — выпалила горничная, глядя на Эллинору широко раскрытыми от страха глазами. — Клянусь, миледи, я никому не скажу, что вы спрашивали! Честное слово! — чуть не плача добавила она.
— Не сомневаюсь, — младшая принцесса холодно улыбнулась, отпустив руку служанки. — Я не так беспомощна, как тебе кажется, заруби себе на носу. Что бы и кто бы ни говорил про меня. Свободна.
Торопливо присев в реверансе — неслыханное дело, здесь Эллиноре никогда не оказывались почести, достойные её положения знатной дамы, — горничная выскочила из комнаты, аккуратно прикрыв дверь. Девушка упала на диван, вмиг растеряв всю воинственность и надменность, и ужасаясь сама себе — и что на неё нашло, спрашивается?.. Ведь если та горничная недостаточно испугалась, то… то сегодняшним же вечером ей ох как влетит от Милтона. Но теперь она знает, где находится Кристен.
Ещё мгновение Эллинора колебалась, потом бледное лицо осветила слабая улыбка: всё же стоило попытаться, хотя бы для того, чтобы оставить с носом Милтона. Взяв со стола ножик для фруктов, и накинув на плечи шаль, Эллинора вышла из комнаты, направившись в западное крыло.
Кристен мерила шагами комнату, совершенно не представляя, чего ожидать. Милтон не появлялся со вчерашнего дня, ей только один раз принесла завтрак неразговорчивая мрачная служанка, и всё. Принцесса испытывала сильное желание пинать стены и мебель, а ещё больше — применить какое-нибудь заклинание из арсенала особо устрашающих. Но последнее было исключено, Райтон всё-таки находился пока слишком близко, и Дополненный обруч мог отреагировать на столь сильное магическое возмущение. "Уж лучше разбираться с Милтоном, чем столкнуться с Трейзом и пытаться придумать правдоподобное объяснение, почему я нахожусь в Килленмаре, а не в Ферре", — подумала принцесса.
За дверью послышались лёгкие шаги, Кристен замерла, уставившись на дверь. Неведомый посетитель остановился перед входом, принцесса затаила дыхание, гадая, кто же это пришёл навестить её. Она услышала шуршание шёлка — будто кто-то опустился на колени, — и через щель между дверью и полом в комнату Кристен неожиданно влетел маленький ножик для разрезания фруктов. И тут же торопливый удаляющийся топот каблучков. "Женщина? Это была женщина?.." Принцесса в растерянности уставилась на какое никакое, а оружие, и подняла ножик с пола.
— Чтоб мне пропасть, если я что-нибудь понимаю в происходящем, — пробормотала Кристен, почесав затылок.
У неё в особняке появился доброжелатель, но кто это и почему он помогает ей?
Милтон не приходил в течение всего дня, и к вечеру состояние Кристен было взвинченным донельзя. Её посещали мрачные мысли по поводу незапланированного визита брата ночью, когда она вроде как будет спать.
— А вот не дождёшься, что я лягу, — бормотала она, кругами ходя по маленькой гостиной. — Только боюсь, моих слабых женских сил не хватит бодрствовать всю ночь…
В конце концов, она всё же переоделась в ночную рубашку, закуталась в халат, зажав в руке ножик для фруктов, и устроилась перед тлеющим камином.
…Из дремоты её выдернул какой-то странный звук, то ли тихий скрип, то ли шорох шагов по паркету. Кристен вскинула голову, прислушиваясь — комната наполнилась ночными тенями, лёгкий сквознячок колыхал тонкую тюль на окнах, создавая иллюзию движения. Принцесса встала с кресла, стиснув пальцы на рукоятке единственного оружия и всматриваясь в углы, у неё было чёткое ощущение, что в комнате кто-то был, так ей подсказывало внутреннее чувство.