Тающий человек
Шрифт:
— Итак, ты все же заварил кашу, парень. Кажется, я читал где-то в твоих проспектах, что никто не может перехитрить тебя. Да, ты обойдешься мне в пять тысяч долларов. Думаешь, я должен вычесть эту сумму из причитающихся ему денег?
Вопрос был адресован Тони.
Настроенный по-деловому, Тони сказал:
— Это вы сами решайте, но он сделал все, что мог. Повернитесь-ка, мистер О'Дауда, и поднимите руки.
О'Дауда выполнил все, что ему было сказано, и Тони сзади ощупал его одежду. Затем, удовлетворившись результатом, он попятился в дом, и О'Дауда вошел следом за ним.
О'Дауда
— Приятное местечко. Можно дешево купить его и сделать из него что-нибудь.
Тони обошел стол, взял сверток и передал его Мими, ни на секунду не сводя с О'Дауды глаз. Ну, по крайней мере, это было что-то, но чтобы иметь дело с О'Даудой, ему понадобится гораздо больше, чем это. Ничто не могло убедить меня, что О'Дауда с готовностью и счастливой улыбкой на лице отдаст ему пять тысяч долларов.
— Ваш человек сделал все, что мог, мистер О'Дауда, — сказал Тони. — Помните это.
— Очень мило с твоей стороны напомнить об этом еще раз. Я уверен, что он сделал, все что мог. Но, черт возьми, смог он очень слабо, и это будет стоить мне пять тысяч долларов.
Он положил дипломат на стол и махнул своей толстой рукой в его сторону.
— Пересчитай, — сказал он, — а затем твоя жена передаст мне сверток и я уеду.
— Нет, — сказал Тони. — Вы сами откройте его. Я не хочу, чтобы из-под крышки что-нибудь прыгнуло мне в лицо.
— Он усмехнулся. — Мой старик был мастер на подобные сюрпризы, мистер О'Дауда.
— Ты совершенно прав, что осторожничаешь, парень. Скажу честно, если бы я мог тебя обставить, я бы сделал это. Но я знаю, когда мне стоит уступить. Мне слишком сильно нужен этот сверток, чтобы беспокоиться о каких-то нескольких тысячах долларов.
Он говорил слишком здраво. Я чувствовал, что он полностью контролирует себя и что за внешней мягкостью скрывается суровый, не терпящий никаких принуждений О'Дауда.
Он открыл дипломат, откинув крышку, чтобы Тони мог видеть пачки купюр. Я поспорил сам с собой, что под пачками у него спрятан пистолет. Я ошибся. Он поднял дипломат и перевернул его, высыпав деньги на стол. Тони протянул руку через стол, взял одну из пачек и передал ее Мими. Она положила сверток в кроватку и начала считать купюры. Затем она подошла к столу и, расположившись на безопасном расстоянии от О'Дауды, пересчитала пачки.
— Здесь все, Тони.
— Отдай ему сверток. Не приближайся к нему. Брось ему его.
Мими взяла сверток и метнула его через стол О'Дауде. Тот поймал его и положил в один из огромных боковых карманов. С этого момента он не терял ни секунды. Момент опускания свертка в карман был для него критической точкой. Когда его правая рука показалась из кармана, он резко выбросил ее вперед, ухватился за край стола и изо всей силы швырнул его в Тони.
Прежде, чем стол обрушился на него, Тони успел выстрелить, но О'Дауда уже переместился, и переместился очень быстро, как и большинство больших людей. Пуля пролетела высоко над ним и ударила в потолок. Сверху посыпалась штукатурка. Пока Тони, лежа на полу, пытался перевернуться для второго выстрела, О'Дауда обхватил Мими большой рукой и прижал ее к себе, используя девушку в качестве щита. Тони не стал стрелять.
Немного
— А теперь, ублюдок, кидай сюда свой пистолет, иначе я сверну твоей жене шею. — Он поднял свободную руку, схватил Мими за шею и резко повернул ее так, что Мими вскрикнула от боли.
Тони, лежа на полу, выглядел полностью растерянным. Игра вышла из-под его контроля, и он знал, каков должен быть его следующий ход.
— Скажи ему, Карвер, что я это сделаю, — произнес О'Дауда.
— Он сделает это, Тони, — сказал я, — а после придаст этому законный вид. Пошли своим тысячам прощальный поцелуй. Делай, что он тебе говорит, и не глупи.
Тони перевел взгляд с меня на Мими. В кроватке заплакал Габриэль. Тони бросил пистолет по полу О'Дауде. О'Дауда наклонил Мими, как охапку сена, и свободной рукой поднял пистолет. Выпрямившись, он широко улыбнулся.
— Ну, теперь мы действительно переходим к делу. — Он потащил Мими к открытой двери в мою недавнюю комнату, швырнул ее туда, закрыл дверь и задвинул засов. Тони сделал движение, чтобы подняться, но О'Дауда движением пистолета приказал ему лежать и медленно пошел к нему. — Я немного засиделся за рулем, — сказал он, — но сейчас я начинаю отходить. Все отлично. После дела — удовольствие. Таков порядок. Вставай.
Он положил пистолет в карман и встал перед Тони. Тони, должно быть, подумал, что он сошел с ума, давая ему такой шанс. Я мог бы ему все объяснить. Он бросился на О'Дауду, но прежде чем он успел подняться, О'Дауда ударил его ногой в грудь, и Тони полетел назад, потеряв по пути свои очки. О'Дауда последовал за ним, поднял его за грудь рубахи и ударил его своим огромным кулаком в лицо, отбросив Тони к стене.
Смотреть это было крайне неприятно. Без очков Тони почти ничего не видел. О'Дауда просто использовал его в качестве груши. Он зажал его в углу комнаты и бил его, пока тот уже не мог больше стоять на ногах, затем он поднял его и стал бить снова. Все это сопровождалось дикими криками запертой Мими и истеричным плачем ребенка. Я почувствовал, как во мне поднимается ярость. Тони получал не только то, на что он напрашивался, он получал гораздо больше.
— Перестань, О'Дауда, — закричал я. — Ты убьешь его.
Держа Тони, О'Дауда повернулся и посмотрел на меня.
— Никогда, чертов мистер Карвер. Я знаю границу.
Он отвернулся и нанес Тони очередной удар, а затем отпустил его. Тони рухнул на пол, тихонько постанывая.
О'Дауда вытер руки, осмотрел их и затем подошел к кроватке с кричащим ребенком и нежно потрепал его по щекам.
— Ну все, успокойся, мой маленький, скоро твой папа будет с тобой, хотя я сомневаюсь, что ты его узнаешь.
Он подошел ко мне и вытащил из кармана брюк перочинный ножик.
— Встань и повернись.
Я продолжал сидеть. В тот момент я получал огромное наслаждение. Я хотел его. Я хотел его больше, чем что-либо еще в этом мире, и от этой мысли у меня щипало в горле. Все во мне опять пришло в движение. Ублюдок приехал сюда с голыми руками, только со своим природным умом и сознанием того, что он со всем справится, и это сработало, как это срабатывало прежде. Я хотел доказать ему, что это срабатывает не всегда.