Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)
Шрифт:
— Сейчас начнутся новые гонки; делайте ваши ставки. Пожалуйста, кладите деньги точно на выбранный вами цвет, во избежание недоразумений. Суммы не ограничены; подойдет любая в пределах тысячи, потому что моя наличность и запас составляют только десять тысяч. Пять раз я уже разорялся, но вновь и вновь вырывался из лап нищеты, чтобы верой и правдой служить азартным игрокам Урманка; разве это не истинная преданность?
Говоря так, он собрал угрей в корзину и отнес к верхнему концу желоба. Потянул за веревку, которая открывала крышку резервуара. Рейш подался вперед и заглянул внутрь. Хозяин не возражал, дав Адаму возможность изучить плескавшуюся воду.
— Смотри
У истока спирального канала, идущего от центра водоема наружу, к желобам, Адам увидел пластину. Поперек соединительного протока прикреплена дверца, которую хозяин захлопнул. В резервуар он поместил угрей, потом опустил крышку.
— Вы все свидетели! Рыбы двигаются так же свободно, как в глубинах своих родных водоемов. Кружат, скользят, ищут лучи света. Стоит мне поднять дверцу, и они бросятся вперед. Кто первым достигнет бассейна? Загадка! Только что победителем стал зеленый. Выиграет ли он снова? Делайте ваши ставки; кладите их на стол. Ага! Важный господин щедро поставил по десять на серого и лилового! Что я вижу? Алый брусок на красного! Смотрите! Благородная дама из башни ставит сто цехинов на красного! Прибавит она к своим деньгам тысячу или лишится их? Ответ знают только боги и сами пловцы!
— Я буду третьим посвященным, — пробормотал Кауш Рейшу. — Она не выиграет. Ее угорь замешкается. Я предсказываю победу белого или голубого.
— Почему?
— Никто не поставил на голубого. А на белого — только три цехина.
— Верно, но откуда это известно угрям?
— Тут-то и заключается тайна, как утверждает их хозяин.
Рейш повернулся к Зэп-210.
— Ты понимаешь, как владелец управляет движением рыб в свою пользу?
— Я ничего не понимаю!
— Что ж, мы хорошенько обдумаем ситуацию, — объявил Адам. — Давайте посмотрим еще один заплыв. Я поставлю монету на голубого.
— Все ли ставки сделаны? — выкрикнул хозяин. — Прошу вас, внимательнее. Цехины, лежащие на двух цветах одновременно, считаются проигравшими. Больше никто не хочет рискнуть? Очень хорошо, пожалуйста, уберите руки за загородку. Ставки больше не принимаются! Начинаем!
Шагнув к резервуару, он нажал на рычаг, который поднимал дверцу.
— Гонки стартовали! Рыбы стремятся к свету; они извиваются и кружатся от радости. Смотрите, как они мчатся по желобу! Кто победит?
Игроки замерли, вытянув шеи. В бассейн первым влетел белый угорь.
— О, — простонал хозяин. — Эти твари совсем разорят своего благодетеля! Двадцать монет уже разбогатевшему господину из племени серых. Ты, наверное, моряк? Десять благородному молодому рабовладельцу с мыса Браиз. Я лишь отдаю деньги; где мой доход? — Он шагнул вперед, смахивая цехин Рейша на поднос. — А теперь приготовимся к следующему заплыву.
Адам повернулся к Каушу, покачал головой.
— Невероятно, в самом деле невероятно. Пойдемте-ка лучше отсюда.
Они бродили по рынку, пока не опустились сумерки; побывали на «Колесе фортуны», следили за состязанием, в котором участники покупали мешочек цветных пластинок разной формы и пытались сложить из них шахматную доску, видели полдюжины других игр. На закате они зашли в маленькую харчевню возле «Счастливого морехода», где им подали на ужин рыбу в красном соусе, лепешки из стручков травы паломников, салат из морской травы и большую черную флягу вина.
— Танги соблюдают верность лишь своей кухне, — сказал Кауш. — Здесь им можно доверять полностью.
— Это доказывает, — заметил Рейш, — что нельзя судить о хозяине по тому, что он подает на стол.
Старик напыщенно ответил:
— Как вообще можно судить своего ближнего? Например, какими ты пользуешься правилами?
— Одно я знаю точно. Первое впечатление всегда обманчиво.
Кауш, удобно раскинувшись на мягком стуле, насмешливо посмотрел на спутника.
— Возможно, возможно. Вот ты, скорее всего, вовсе не такой хладнокровный сорвиголова, каким показался, когда я тебя повстречал.
— Меня, бывало, оценивали куда жестче, — признался Адам. — Один из моих друзей заявил, что я похож на человека из другого мира.
— Странно, что ты так сказал, — задумчиво произнес Кауш. — Недавно до нас дошла удивительная история. Говорят, люди на самом деле не произошли от союза священной птицы хухул и морского демона Радамфа, а перенеслись сюда с отдаленной звезды. Впрочем, примерно о том же толкуют яо — приверженцы культа. Но дальше еще интереснее! Ходят росказни, что какие-то люди с той родины наших предков теперь странствуют по землям Тчаи и совершают невероятные подвиги: бросают вызов дирдирам, крушат часчей, убеждают в своей правоте ваннэков. Все охвачены ожиданием скорых перемен. Интересно узнать, что ты об этом думаешь, таинственный незнакомец?
— Полагаю, слухи не совсем пустые, — отозвался Рейш.
Зэп-210 упавшим голосом произнесла:
— Целая планета людей: наверное, еще более странная и дикая, чем Тчаи!
— Такие суждения, конечно, сомнительны, — заметил Кауш поучающим тоном, — и, естественно, нас не касаются. Вообще, любой человек таит в себе загадку! Возьмем, к примеру, нашу компанию. Честный, скромный зафатранец и двое вечно погруженных в свои мысли бродяг, странников, которыми судьба играет, как ветер опавшими листьями. Что толкает вас на такое опасное путешествие? К какой цели вы стремитесь? Я сам за всю жизнь не побывал даже на мысе Браиз, и мне ничуть не хуже живется, разве что немного скучно порой. Смотрю я на вас и не устаю поражаться: Девушка в смятении, но мужчина суров и непреклонен. Ведомый непонятной ей целью, он влечет ее за собой, хотя она боится того, что ждет ее в пути. Но вернулась бы она назад, если бы могла?
Кауш заглянул Зэп-210 в лицо; нахмурившись, она отвернулась.
Рейш невесело усмехнулся:
— Без денег мы никуда не доберемся.
— Ха! — воскликнул Кауш фамильярно. — Если вам не хватает для счастья только горстки монет, у меня есть лекарство! Раз в неделю проходят бои на арене. Кстати, здешний чемпион, Отвиль, расположился вон там. — Он кивнул в сторону совершенно лысого мужчины семи футов ростом, с мощными мускулистыми плечами и ногами и узкой талией. Тот сидел один, потягивая вино и угрюмо глядя на набережную. — Отвиль великий боец. Он однажды схватился с зеленым часчем-самцом и выстоял! Ну, по крайней мере, остался жить...
— А большой у вас приз? — поинтересовался Адам.
— Человек, продержавшийся против него пять минут, получает сотню; добавочно ему платят по двадцать монет за каждую сломанную кость. Отвиль иногда за минуту крушит их цехинов на сто.
— А что случится, если кто-то вышвырнет чемпиона с арены?
Кауш скривил губы.
— За это приз не установлен; такой исход считается невозможным. А ты почему спрашиваешь? Собираешься поучаствовать в схватке?
— Ну нет, только не я! Мне ведь нужны три сотни. Предположим, я протяну на арене сколько требуется, и получу сто цехинов... Мне ведь понадобится предъявить еще десять сломанных костей, чтобы заработать оставшиеся двести.