Те, кого испугаются твари
Шрифт:
— Выкинь! Леша, выкинь эту дрянь немедленно! — снова завелась мать юноши.
Комочек тут же стал испускать в разные стороны лучи света, а обладатель нуждающейся во внимании парикмахера шевелюры и очков прижал его к груди и замотал головой, явно не собираясь с ним расставаться.
— Этот дух опасный? — спросил Андрей у историка, который, оказывается, был знатоком не только Древнего Египта.
— Не знаю, — со вздохом признался старик. — Может быть, да, а может быть, нет. Подобных существ, бывало, специально привечали, вспомни тех же домовых. А в других местах их рекомендовали убивать или бежать от них без оглядки, если вспомнить болотных
— Выкинь!!!
От женского рева Ковальского покачнуло, и он уселся прямо на пол. Впрочем, возможно, это снова напомнило о себе то непонятное, поразившее его проклятие, из-за которого организм временами забывал, как нужно стоять на ногах.
— Уходи, беги, ну же, быстрее! — громко зашептал паренек, наклонив голову к тому, кто парил над его ладонью.
И его послушались. Бьющий во все стороны постоянно меняющий окраску свет стал не то чтобы меркнуть, а как будто выцветать, сливаясь с полумраком подвала. Через несколько секунд ничто не напоминало о том, что юноша держал в руках сверхъестественное существо.
— Запиши нам в актив нового колдуна, — сказал Бронштейн Клюеву. — Призывателя. — Он повернулся к вскочившей с раскладушки женщине: — Ну, вот, можете не волноваться. Как ваше плечо? Боль уменьшилась?
Женщина повела перевязанным плечом, и ее брови удивленно поползли вверх:
— Вообще не болит! А ведь с такой силой этот гад ногой пнул… По-моему, там уже нет никакого перелома… Спасибо вам, доктор!
— Пожалуйста, конечно, — пожал плечами Бронштейн, — но я тут совершенно ни при чем. Вы же видите, тут у всех повреждения исчезают, даже у стариков вроде меня. Регенерация такая, словно мы не люди, а морские звезды какие-то. Но у вас плечо уж очень быстро срослось, прямо-таки феноменально быстро. У других такие процессы раз в десять медленнее идут. Вы ведь Захаровы, верно? К Анне Сергеевне в гости приехали?
— Угу, — кивнула женщина. — Вот, решила сына из города вывезти. Проветрить немного, чтобы над своими книжками и компьютерами совсем не зачах! А тут… такое…
— Такое оно везде, — заверил ее Бронштейн. — И в городе, возможно, даже хуже. А сама Анна Сергеевна, позвольте полюбопытствовать, как себя чувствует?
— Умерла в ту ночь, когда все началось, — глухо произнесла женщина, темнея лицом. И вдруг сорвалась на крик: — Вы только не подумайте! Вполне нормально умерла! Не как… некоторые. Тихо так, спокойно, никого не потревожив. Совпадение, наверно… Мы нормальные! Нормальные! Слышите?! А пакость эту мой сын просто подобрал! И выбросил… куда-то! Если поискать, она найдется, если еще в щель какую не заползла! Тут щелей просто жуть! И тараканы все время бегают!
— Конечно-конечно, Ирина… э-э… Владимировна, — поспешно согласился с ней египтолог, видимо, не желая спорить.
То, что внук покойной непонятно откуда достал себе чудо-юдо-неведому зверушку, а у дочери исчез перелом, привел Андрея к выводу: Захаровы явно имеют талант к сверхъестественному.
— Ладно, продолжу микстуры готовить, — сказал Бронштейн и вновь покинул подвал.
Андрей вернулся на свою раскладушку, а Клюев устроился рядом, все на той же колченогой табуретке. Ее явно кто-то притащил сюда из своего дома. Вряд ли египтолог стал бы держать у себя подобную рухлядь.
— У Бронштейна котелок варит будь здоров, — сказал участковый. — Нам бы таких в следователи! Он уже выдвинул версию, почему многие пенсионеры умерли в начале вторжения. А еще он знает тех, кто может быть колдуном.
— Ну-ка,
— Все, кто сгорел, истлел, покрылся плесенью или окаменел в своих постелях, во-первых, были в весьма преклонном возрасте. А во-вторых, находились в родстве с теми магами, которые уже успели себя проявить. Лев Николаевич считает, что старики просто не смогли справиться с волной магии, внезапно обрушившейся на их изношенные организмы. Ну, это как плавающую на мелководье рыбку вдруг засунуть на глубину. Вокруг вроде и вода, привычная ей стихия, однако давлением разорвет только так. Те, кто покрепче, выдержали и выжили, а одной ногой стоявшие в могиле — нет. Выходит, что дети, внуки, племянники и, пожалуй, даже младшие братья и сестры усопших потенциально способны на чудеса. Только их надо как-то расшевелить, чтобы они поскорее свои способности освоили. Времени, чтобы ждать, пока они сами раскочегарятся, увы, нет. Я с содроганием жду нового визита чужаков и боюсь, что заодно явиться может и кто-нибудь похуже. Оборотней там голодных стая. Или призраков отряд, которых дубьем не забьешь уж точно.
Из-за простыни в закуток заглянул длинноволосый Леша Захаров.
— Можно к вам? — робко спросил он.
— Заходи, — сказал Андрей.
Паренек осторожно приблизился к раскладушке:
— Скажите, а каково это, управлять пламенем? У него есть голос? У той, которая ответила на мой зов, есть. Тонкий такой, мелодичный, словно маленький колокольчик.
— Голос? — переспросил Ковальский. — Да нет, не слышал я никакого голоса. Просто огонь возникает, когда я хочу, и делает, что я хочу. Вот и все. А ты, получается, слышишь голоса? И что же тебе тот маленький комочек света говорил?
— Это она, — поправил его Леша. — Я почему-то воспринимаю ее как девочку. И слов у нее нет, просто мелодия. Она звонкая и приятная, ее хорошо слышно. Я могу чувствовать еще кого-то, причем не одного, но они не вызывают такой приязни и звучат глуше. Как шепот. А еще мне кажется, что этот голос и раньше звучал, просто я его почти не воспринимал. Что-то такое было в снах, но их потом почти не удавалось вспомнить.
— И давно с тобой такое? — спросил Клюев.
Парнишка что-то ответил, но Андрей ничего не понял. Словно русская речь вдруг стала чужой и превратилась в бессмысленный набор звуков. Это начался очередной приступ.
Андрей закрыл глаза и не заметил, как уснул. А проснулся лишь среди ночи от чьего-то громкого храпа. За ширмой кто-то бродил со свечой в руке. Ковальский встал с кровати и выглянул из-за свисавшей с веревки простыни. Это был Бронштейн. Он ходил между спящими людьми и раскладывал на табуретках какие-то лекарства. Увидев Андрея, египтолог подошел к нему. Выглядел он неважно — кожа на лице натянулась, глаза ввалились, а в мешки под ними можно бы было складывать чай, как в пакетики.
— Вид у вас не товарный, Лев Николаевич, — сказал Андрей.
— Так постоянно же на ногах, — Бронштейн утомленно опустился на табуретку. — В моем возрасте подобные подвиги нежелательны. Но куда ж деваться-то? За пациентами присмотри, травок на всех завари… А тут еще белый медведь у меня на пасеке ульи ломает… Я Надю Шаповалову попросил посмотреть, что можно сделать, хотя не то у нее ружье для такой зверюги.
— А Надя, что, жива?! — поразился Андрей.
— Жива, — кивнул египтолог. — Считай, всю деревню спасла. Да, последствия заклятия у тебя еще сказываются. Ты уже об этом спрашивал, и тебе все подробно рассказали.