Те, кого испугаются твари
Шрифт:
Собравшиеся обитатели деревни лишь стонали, охали да чесали в затылках. А еще предлагали послать за помощью в соседние населенные пункты, не вызываясь тем не менее на роль гонцов. Не удалось согласовать и место для новых захоронений — ведь буйные обитатели кладбища так никуда и не делись. А покойников следовало как можно скорее предать земле — лето было жарким, и вскоре они начнут разбухать и пахнуть. На удивление, отсутствовали истерические выкрики о конце света. Вероятно, сказалось атеистическое прошлое жителей России и привычка ко всяким проблемам вроде дефолтов, засух, наводнений, нового правительства, саранчи, нелегальных мигрантов, приватизации и финансовых пирамид.
Поняв, что ничего дельного тут не дождаться, Андрей стал потихоньку выбираться из толпы. Ему о многом требовалось подумать, а также нужно было выкопать
Уже покинув площадь перед сельсоветом, Андрей услышал прежний рев, похожий на глухой раскат грома. С неба стремительной молнией упало в толпу длинное, покрытое чешуей существо. Но это был не дракон. Или, во всяком случае, не тот дракон, которого уже видел автомеханик. Это канареечно-желтое чудовище было чуть меньше, его лапы болтались эдакими рудиментарными культяпками, и на хвосте не имелось костяной булавы. А самое главное, от плоской змеиной морды твари отходили поводья. Их сжимала левая рука всадника в меховой одежде, сидевшего на спине чудовища в кресле с высокой спинкой. Правая же рука небесного наездника ярко светилась синим светом и была направлена на толпу, которая уже начала разбегаться в разные стороны. Сорвавшаяся с кулака пришельца волна непонятного сияния пронзила воздух, лавинообразно нарастая. Достигнув людей, она стала валить их, словно кегли. Впрочем, упавшие почти сразу же поднимались и продолжали убегать с еще большей прытью, не получив видимых повреждений. Некоторых окутали ореолы непонятно откуда взявшейся воды, других — облака пыли, третьих — молочно-белого тумана. С ясного неба вдруг посыпался град. Судя по обескураженному лицу хозяина приземлившейся рептилии, который оставался в той же позе, но начал усиленно шевелить пальцами правой руки, он от своих действий ждал каких-то иных результатов.
— Вот блин! — Ковальский сбросил с плеча мешок и извлек оттуда топор. Хотя и не очень понимал, чем может в данной ситуации помочь такое холодное оружие. Тут бы скорее пригодилась группа профессиональных дипломатов. Или, на худой конец, ручной пулемет. Тоже неплохое средство коммуникации, мгновенно повышающее понятливость собеседника до невообразимых высот.
— А-а-а! — Красавица — любовница председателя колхоза вдруг воспарила в воздух.
Болтая руками и ногами, она понеслась к свалившемуся с неба чудовищу. Ее сама собой связала веревка, которая вылетела из сумки, прицепленной к седлу монстра. Перед всадником на седло упала уже основательно упакованная женщина, да еще и с непонятно откуда взявшимся кляпом во рту. Дракон, повинуясь щелчку поводьев, пополз вперед, по-змеиному изгибая туловище. Набирая скорость, он захлопал крыльями, будто странный петух-переросток. А уже взлетая, поймал пастью одного из не успевших слинять пенсионеров и тут же откусил ему голову. Из перегрызенной шеи толчками полилась кровь, и тело упало на землю. А тварь набрала высоту и удалилась куда-то на запад, еще раз громогласно рыкнув на прощание.
— Да что же это?! — в панике вскричал Клюев, которого толпа вынесла на Андрея. Полицейский, несмотря на свой более-менее вычищенный и уже почти высохший после экспресс-стирки мундир, выглядел жалко и потерянно. Впрочем, немногие оставшиеся на площади мужчины также напоминали маленьких злобных карманных собачек породы чихуахуа. Зубки оскалены, глазки выпучены, ножки дрожат, а воздух вокруг наполнен бессмысленным и бесполезным тявканьем. — Что это?.. Откуда?! Почему?!
— Ты же говорил, Женек, что это пришел песец, — мрачно напомнил Андрей и закусил губу, всей силой воли едва удерживая пламя. Огонь рвался откуда-то из глубины и упорно стремился окутать его кисти. В этом состязании Ковальский мало-помалу проигрывал. Оранжево-рыжие искорки, проскальзывающие по коже, множились, уплотнялись, сливались в язычки. — И ты, пожалуй, прав. Все эти чудеса, происходи они сами по себе, хоть по отдельности, хоть вместе, мы бы пережили. Но судя по тому, как летела эта наманикюренная бывшая доярка прямо в руки похитителю, всем этим бардаком кто-то управляет. И раз его зверушка не стесняется перекусить мирным населением, то… это действительно песец…
— А… ага… — Клюев, не сводя взгляда с полыхавшего, словно вечный огонь, Андрея, начал пятиться. Но на третьем шаге споткнулся и рухнул на задницу.
Оставшиеся на площади односельчане начали расходиться в разные стороны. То ли намеревались убежать, то ли брали необычный объект, требующий изучения и, возможно, уничтожения, в кольцо. Какая-то боевая тетка лет сорока, явившаяся на собрание с граблями, даже выставила их вперед на манер копья:
— Нет! Не подходи! Уйди от меня, чудовище!
— Вот блин! — во второй раз за последние пять минут выругался Ковальский, понимая, что он попал. Теперь придется спешно уматывать из деревни. Пока не собралась возмущенная общественность с вилами и топорами, нашедшая себе виновника происходящего. И не сильно озабоченная тем, истинный он или мнимый. — Женек, ты чего? Народ! Ну, вы чего! Это же я!
— Уйди! — взвизгнул совсем по-поросячьему Клюев, вообще-то, куда более мускулистый, чем автомеханик. И кинулся наутек.
Однако его почти тут же окутало серое облачко. Участковый замер на полушаге и упал. Ковальский растерянно огляделся и обнаружил, что с другими случилось то же самое. Боевая тетка валялась, раскинув руки, рядом со своими граблями. А еще она улыбалась ясному летнему небу не только ртом, но и хирургически точным разрезом на горле. Солнце отражалось в ее начинающих стекленеть глазах. Какой-то старик дергался, беззвучно открывая и закрывая рот. Из дыры у него в боку лилась толстая темная струя. Единственный на всю деревню горбун, тоже уже в годах, работавший в местном магазине продавцом, сидел, прислонившись к стене сельсовета. Голова его была вывернута почти за спину, под невозможным для целых позвонков углом. Точно такое же серое марево, как и сразившее Евгения, внезапно окутало и самого Андрея. Словно цемент разлился по жилам, заставив его оцепенеть. Но Ковальский почти сразу встрепенулся и стряхнул с себя непонятное наваждение, будто клочья паутины.
— Авртал оргартал, — с недовольством, как ему показалось, пробормотал кто-то неподалеку от него.
Тут же автомеханик согнулся от сильного удара в живот. И снова вокруг него возникла серая хмарь, только куда более густая, туманящая сразу и тело, и разум. Андрей упал и увидел сквозь нее, как приминается трава под чьими-то незримыми ногами. До ушей доносился тихий звук шагов. А затем в голове взорвалась боль, словно он получил молодецкий удар в челюсть. Ковальский задергался, будто рыба, широко разевая рот и отплевываясь осколками зубов пополам с кровью.
…Когда сознание немного прояснилось, Андрей понял, что лежит на животе лицом в землю. В спину упирается чье-то колено, а его руки заводят назад и звякают чем-то. Оказаться в наручниках ему не хотелось, и он вновь призвал пламя с целью обжечь, а лучше бы и испепелить врага. Гнев и страх перед неведомым придали ему достаточно сил, чтобы, несмотря на серую хмарь, выдать неплохую огненную вспышку. Кто-то пронзительно вскрикнул, и чужое колено перестало давить на спину.
— Получайте, гады! — Ковальский, окончательно сбросив наваждение, перекатился в сторону, отчаянно размахивая сыплющими пламенем руками.
И, как оказалось, делал это не зря. Земля в том месте, где он лежал мгновение назад, брызнула комьями, словно туда ударило что-то тяжелое. А отдельные язычки выпущенного наугад пламени зацепились за какую-то преграду и подсветили для Андрея аж троих невидимок. Один из которых, правда, был уже почти различим — он перемазался в грязи ближайшей лужи, видимо, пытаясь сбить огонь, охвативший его голову. И именно его, медленно встающего на ноги, автомеханик выбрал в качестве своей цели и живого щита одновременно.