Те, кто приходят из темноты
Шрифт:
В углу стоял старый радиоприемник, на который он наткнулся в своем домашнем кабинете несколько недель назад. Подарок его родителей. Тодд получил его вскоре после того, как ему исполнилось двадцать. Высококачественное устройство, бесценный дар от двух людей, которые уже мертвы. Два года приемник работал, потом сломался. Весьма возможно, что поломка была незначительной, приемники совсем нетрудно починить, но за тридцать лет он так и не отнес его в мастерскую. Приемник стоял на полках и в шкафах, дожидаясь, когда у Тодда дойдут до него руки. Он принес его в офис неделю назад, рассчитывая, что это заставит его сдвинуться
Тодд раздраженно отвернулся. Видит бог, ему всего лишь пятьдесят четыре года. Средний возраст по нынешним меркам. Так почему же у него возникло ощущение, что жизнь от него ускользает? Почему он стал обращать внимание на вещи, которые не сделал, вместо того чтобы получать удовольствие от множества уже решенных задач? Он стал плохо спать. Тодд знал, что это никак не связано с количеством проектов и бумагами, которыми завален его стол. Он всю жизнь много работал, но спал как младенец девяносто девять ночей из ста. Так в чем же дело? Его знаменитый творческий ум, столкнувшийся с отсутствием рационального объяснения, смог предложить всего несколько версий, но все они не имели особого смысла.
К примеру, несколько недель назад, когда он гулял по улицам города, у него возникло ощущение каких-то изменений. Почему-то людей стало значительно больше. Он даже пристрастился сидеть днем возле кафе за столиком под открытым небом — якобы чтобы поработать без помех, — а на самом деле пытался подсчитывать людей на улице. Проделав несложные вычисления, Тодд понял, что людей не так и много. Визиты к психоаналитику не помогли. Впрочем, от нее никогда не было толку, даже в те полгода, что они спали вместе. И тот факт, что теперь они регулярно занимались психоанализом, привел к тому, что Тодд понял — ни секс, ни терапия не оказали на обоих никакого действия.
Не помог и визит бывшего полицейского, мужа Эми. В этом человеке было нечто, вызвавшее у Тодда желание отгородиться от него высокой стеной. Кроме того, его разозлило, что бывший полицейский лгал. Тодд считал, что Уолен не имел ни малейшего понятия о том, что его жена делала в Сиэтле, и не поверил в историю о потерянном телефоне. Однако весьма вероятно, что Эми была в городе; ее муж не походил на человека, способного настолько ошибаться. Тогда что она здесь делала? Пыталась провести какую-то сделку за спиной у начальства? Весьма возможно — и такой вариант его вполне устраивал. Но не исключено, что все не так просто. Может быть, это как-то связано с другими проблемами. Что-то подсказывало ему, что так оно и есть, в особенности если учесть тот факт, что в тот же день Бьянке пришлось разговаривать с другим мужчиной, интересовавшимся одним зданием. Вероятно, именно это вызвало неприятное чувство у него в животе — люди начали вторгаться в ту часть его жизни, которой он никогда по-настоящему не понимал.
Тодд уже много лет не страдал от неуверенности в себе, и его не тревожило течение времени. Но теперь все изменилось. Почему же так происходит, неужели его беспокоит прошлое?
Наконец он начал разбирать скопившиеся на столе бумаги, но тут загудел интерком, и он нажал на кнопку.
— Что еще, ради бога?
— Это Дженни.
Тодд хотел напомнить
— В чем дело, Дженни?
— К вам посетительница из школы Мэдоу, — сказала она. — Хочет с вами поговорить.
Он нахмурился. Из школы его младшей дочери?
— Что она хочет?
— У нее к вам личное дело.
Тодд сказал, чтобы посетительницу провели к нему. Он схватил телефон, чтобы позвонить Ливви и выяснить, не знает ли она, что происходит, но потом вспомнил, что его жена занимается пилатесом, или йогой, или еще чем-то в таком же роде, кто его разберет. Он не зря стал главным исполнительным директором самого успешного рекламного агентства на Северо-Западе и способен решать проблемы, не владея заранее всей информацией. В конце концов, двенадцатилетняя девочка не могла учинить чего-то сверхъестественного.
Будем на это надеяться.
Ему потребовалась минута, чтобы посмотреться в зеркальце, которое он держал в нижнем ящике стола. Он выглядел немного усталым, но в остальном все было безупречно. Дверь распахнулась, и вошла его помощница в сопровождении особы, которая не могла быть учителем его дочери или кого-либо вообще. Тодд, собравшийся встать, замер на месте.
— Кто это?
Бьянка приподняла бровь, показывая, что не имеет ни малейшего понятия.
Между тем посетительница внимательно посмотрела на него и ответила на вопрос Тодда.
— Меня зовут Мэдисон, — сказала она.
Бьянка топталась на месте. Часть ее обязанностей состояла в том, чтобы проверять работу секретарш. В иерархии корпоративного мира существовали определенные тонкости, которые имели особое значение в самом низу.
— Мистер Крейн?..
— Все в порядке, — сказал Тодд.
Бьянка кивнула и вышла.
— Итак, — доброжелательно заговорил Тодд, обходя свой стол и присаживаясь на его край, одновременно указав гостье на стул, — ты учишься с Мэдоу?
— Нет, — ответила девочка, усаживаясь ровно на середину стула. — Я никогда с ней не встречалась.
— Но ты сказала…
— А как еще я могла к вам попасть?
Тодд не нашелся что ответить. Девочка показала на фотографию, стоящую на углу стола.
— Сколько ей? Тринадцать?
Тодд кивнул, размышляя о том, что ему следует вновь позвать Бьянку. Скоро тринадцать. Или уже?
— Да. Почти.
Девочка бодро улыбнулась.
— А мне девять. Однако я сказала женщине у входа, что мы учимся в одном классе. И она мне поверила. Наверное, она не очень умная?
— Она… никогда не видела Мэдоу. Уверен, что она просто старалась быть вежливой. — Тодд произнес эти слова не задумываясь, хотя Дженни его порядком удивила — что на нее нашло и почему она впустила в здание постороннего ребенка.
Девочка кивнула.
— Весьма возможно. Ты с ней спишь?
Теперь Тодд слушал девочку очень внимательно.
— Что?!
— Ты выглядишь староватым, тут уж ничего не поделаешь. Но я уверена, что ты все еще на высоте. И знаешь пару грязных трюков.