Те, кто выжил
Шрифт:
25 июня, понедельник, утро. Дельфзийль, Фрисландия,
северо-восток Нидерландов
Ночь мы так и провели у причала нефтебазы, старательно неся вахты. По-настоящему старательно: никто на посту не спал, атака мутанта напугала всех, а насчет Вити и говорить было нечего. Сначала он был истерично возбужден, размахивал руками и хохотал, рассказывал, как он «раз – и с копыт, а оно…», потом его начало трясти, да и меня заодно, а после уже ему пришлось принять какого-то мерзкого рома из судовых запасов, чтобы более или менее вернуться в чувство. Вроде бы помогло.
Кто-то, кажется Дима, даже предложил отойти от дебаркадера и встать на якорь, но Паша с Витьком сразу запротестовали: какие-то там сложности возникали с этим простым вроде бы, на наш дилетантский взгляд, маневром. Ну да, сорокаметровая «Мариетта» все же не яхта, меж двух пирсов на тросах не растянешь, как мы тогда «Проныру» в Пуэрто-Банусе. Пришлось нести службу, со страхом поглядывая на берег. И не зря, похоже: мы все же нашумели, и к дебаркадеру начали стягиваться мертвецы, собрав к утру за все так же поперек стоящим «фордом» немалую толпу. Несколько из них прошли на причал и топтались у самого борта «Мариетты», не в силах все же на него забраться.
Этих я и отстрелял с крыла ходового мостика из тихо пукающего «хеклера» по окончании «собачьей вахты», свалив их друг на друга как кегли, после чего наконец «Мариетта» отдала швартовы и начала медленно разворачиваться. Гулко забухал дизель внутри металлического чрева судна, на поручни мостика пошла небольшая вибрация, откуда-то потянуло дизельным выхлопом, но двинулись наконец.
– Ну с Богом, – сказал я сам себе, глянув через окно на сосредоточенного Пашу, стоящего у штурвала. – Теперь бы шлюз пройти – и все в порядке, уже не пропадем. Товар – дело десятое, зато сами точно будем целы.
Разворот занял несколько минут, наверное, – настолько он был неспешным, а затем судно, поднимая винтом небольшой, вспухающий пузырями бурун за кормой, медленно двинулось по каналу между низкими, заросшими ярко-зеленой травой берегами.
– Кстати, склад видишь? – спросил меня Паша, когда я зашел в рубку и встал рядом.
– Вот этот, с причалом? – уточнил я, показав на действительно большой белый складской ангар у самой воды, с персональной погрузочной пристанью.
– Этот самый, – кивнул он. – Это сплошь консервы, мясные всякие, сгущенка и все такое. Большой фирме принадлежит, которая всякие консервы делает. Сюда со всей Фрисландии баржами везли, а здесь уже грузили на экспорт, например.
– Ты это зачем мне сказал? – немного возмутился я. – Чтобы я теперь от жадности извелся?
– А чего, хочешь встать здесь? – вроде бы удивился он.
Озадачил. Еда в консервных банках – по нынешним временам товар хоть куда, где угодно продашь. В том же Питере – точно. Только вот вопрос: почем? Еды на всяких складах и базах и без того много где угодно, а вот арамид, он же кевлар, – это уже дефицит. Отказался бы я от костюмчика из такой ткани? Да ни в жисть, ни за что. Вшил бы туда щитки всякие, усилил бы где надо – и зачищал бы тот же самый нефтяной терминал с куда большей уверенностью: меня уже хрен покусаешь. Да любой «сталкер», или как будут называть себя те мародеры, которые ходят в замертвяченные места, за такой костюмчик душу продаст. Не, ерунда это все, не надо нам консервов.
– Не, не надо, – вслух подвел я итог своим размышлениям. – Может, потом, когда прорвемся и загрузимся, на машине сюда сгоняем, закинем чуть-чуть коробок, себе в запас, например.
– Тут тебе видней, – хмыкнул Паша. – Я вообще-то в торговле дурак чуть-чуть, у нас Димон голова по всякой коммерции.
– Голова? – малость удивился я, но комментировать такое странное заявление не стал.
Мне он «головой» ни в какой области человеческих знаний не показался.
По левому борту осталась стоянка тех самых барж, которыми, наверное, везли всякие консервы как раз в этот склад, а затем впереди показался шлюз. Поднятый пролет моста, открытые ворота, диспетчерская, или как правильно этот домик называется, ну и следующий мост, который тоже нам надо будет поднимать.
– Приплыли, – сказал я, искоса глянув на заметно напрягшегося Пашу.
Не знаю, как на самом деле, но мне кажется, что загнать такую дуру, как «Мариетта», в тесный шлюз – работа ювелирная. Хотя помнится мне, как когда-то давно, еще в детстве, видел, как в городе Николаеве к причалу подходили рыбацкие сейнеры, отнюдь не маленькие с виду. Неслись они чуть ли не галопом, каждый раз я был уверен, что сейчас эта железная махина со всего маху влепится в бетонный причал. И каждый раз ошибался, потому что в последний момент судно вдруг чуть ли не как вкопанное останавливалось, и мало того что ни во что не врезалось, так еще и удивительно ловко прижималось к пирсу среди других таких же, в немалой тесноте.
Так и сейчас получилось. Паша абсолютно точно направил «Мариетту» в проход и как-то удивительно ловко остановил ее чуть ли не с тремя метрами «тормозного хода». Мне вспомнились мои потуги со швартовкой лодок – и стало откровенно стыдно.
– Че дальше? – спросил он меня.
– Занимаемся по плану, – почесал я в затылке. – Других вариантов пока не вижу. Надо в диспетчерскую и поглядеть, что там к чему. Витя со мной, ты тут у власти. Димона опять на фишку ставим: пусть по сторонам глазеет… и одну из дев.
– Какую?
– Мелкую давай, она вроде поглазастей.
– А как слезать собираешься? – чуть съехидничал Паша.
– Хм…
Тоже вопрос, к слову. Судно сейчас стоит посреди протоки, канала, или как там это все правильно называется. До бетонной набережной метра три, в любую из сторон, да и в любую не хочется: мне бы поближе к нужному месту сразу, вон уже вижу, как в эту сторону по набережной несколько мертвецов ковыляют. И заметили, и услышали, и сообразили что-то, а может, и просто за движущимся судном пошли просто так, потому что здесь уже несколько месяцев ничего не двигалось вообще, а мы суету развели.
– А прижаться можно?
– Ну можно, – пожал он плечами. – Тогда давайте все на палубу, – добавил он, обернувшись к вошедшему в рубку Витьку.
В общем, на этот раз спустили вдоль борта наклонный трап, после того как судно прижалось к набережной и на чугунные тумбы были накинуты тросы. Паша заранее расстраивался из-за того, что их, возможно, придется просто рубить и здесь бросать, если совсем подопрет. А подпереть может: в порту уже какое-то нездоровое оживление начинается.
– Ладно, времени не теряем, – выдал я короткую речь, на ходу меняя предварительную диспозицию. – Димон, с ружьем у трапа, в охране и обороне. Паша, ты – наверх с рацией, девы – обе туда же, следите за обратной стороной. Этот мост разведен, – я показал на поднятый за кормой «Мариетты» пролет, – а по тому могут пройти. Всяким «суперам» и мутантам особое внимание, это понятно?