Те, кто выжил
Шрифт:
Шум от возни не пропал даром: я увидел нескольких мертвецов, вышедших из-за ближайших домов. Проснулись, значит. Прибавил газу, проскочил через тесный жилой район, морщась от громкого эха, – в этой мертвой тишине движок фургона работал, казалось, громче авиационного двигателя. Дальше удалось выскочить на довольно широкую дорогу, ограниченную с двух сторон велосипедными дорожками и просторными, уже сильно заросшими газонами. Здесь уже будет трудно заблокировать: есть куда свернуть.
Нужный мне район прикрывался с берега не офисами, как мне показалось в прошлый раз, а скоплением магазинов. И было здесь довольно… «мертволюдно». То, что я видел, зайдя с воды, было еще цветочками. Похоже, что именно сюда собрались все окрестные мертвецы, то ли за покупками, то ли на променад – не знаю. Я видел их везде – стоящих, сидящих, лежащих, на улице и за витринными стеклами.
Они пока даже не среагировали на меня толком, как бывает всегда, когда ты выводишь их из спячки. Они лишь начинали шевелиться, отрывать головы от земли, искать источник неправильного шума своими бельмами, а я уже скрывался за углом, молясь только о том, чтобы вся эта толпа не очнулась преждевременно. Пока я был уверен, что смогу прорваться отсюда к дороге, поэтому назад и не поворачивал, но чем больше мертвецов проснется, тем выше станет вероятность нехороших случайностей. Что нежелательно.
К радости моей, самая последняя улочка, параллельная причалу, та самая, на которой я недавно отстреливался от мертвецов, была почти пуста. Валялось несколько растащенных и смердевших костяков – то, что осталось от упокоенных мной мертвецов. Толстая грязная гнилая женщина стояла посреди улицы, поначалу неподвижно как статуя, но, когда фургон прошел возле нее впритирку, вдруг резко заворочала головой. И я увидел в зеркало, как она вперевалку пошла следом.
Вот «дейли», стоит как стоял. Высокий, на мощных колесах, белый, точнее, светло-светло-серый, с логотипом фирмы на двери, с виду вполне свежий. Даже резину успел глянуть – еще хоть куда, вокруг света на ней можно прокатиться. Вот ключи наготове, уже в руке. Вот автомат, висит у меня на груди стволом вниз. Я готов.
Остановился почти дверь в дверь, чтобы свести к минимуму перебежки, огляделся – кроме бредущей толстухи, никого не вижу. Выбрался из машины, подергал дверь «ивеки» за большую пластиковую черную ручку – заперто. Это ничего, вот ключ у меня – тогда еще прихватил, не уронить только, как в кино, чтобы потом торчать задницей из-под машины, в то время как сзади подкрадывается монстр. Сильны голливудские штампы, сильны, пальцы чуть сами не разжались, чтобы ключи уронить – типа, саспенса [12] добавить.
12
Саспенс – прием в литературе и особенно в кино: беспокойство, тревога ожидания, напряжение…
Замок провернулся, дверь отперлась, открылось нутро машины, пахнущее затхлым воздухом и сыростью. Но это не страшно – эти запахи теперь как надпись, сапером сделанная: «Проверено, мин нет!»
А вот и толстуха появилась, быстро она как-то… отожралась на убитых? Выскочила из-за фургона, поймала зайчик лазера лбом и сразу нарвалась на короткую очередь. Толкнуло в плечо, тяжелая туша упала, запнувшись одной слоновьей ногой о другую, с таким звуком, словно тюк мокрого белья уронили.
Ладно, не хрен здесь отсвечивать! Подтянулся, заскочил в высоченную кабину грузовика-внедорожника, захлопнул дверь, заблокировался. Огляделся – да, все двери заперты, просто так ниоткуда не пролезешь.
А хорошо. И высоко, и обзор прекрасный, и даже интерьерчик хоть куда: очень симпатичный. Все удобно, все под рукой, за спиной еще трое сядут без проблем, просторно.
Гулкий удар о капот. Обернулся резко, столкнулся глазами с мертвым подростком. Мальчишка с длинными светлыми волосами, грязная белая куртка в обтяжку. Стоит, смотрит. Рука было потянулась к пистолету, но остановилась: через стекло стрелять, что ли?
Дизель завелся с пугающей до дрожи в позвоночнике паузой, но все же схватился, затарахтел, громко и с немалой вибрацией – трактор просто. Глянул на указатель уровня топлива – половина. И вспомнил про канистру солярки, которая так и осталась в фургоне. Идиот. Забыл.
Появилась мыслишка: «Брось ее на хрен», но отогнал ее в сторону. Один мальчишка-мертвец мне не противник, так на каждом зомби по канистре оставлять – никуда не уедешь, а потом и писаться от страха приучишься. Разумная осторожность должна иметь разумные пределы.
Огляделся, выпрыгнул из высокой кабины, вскинул «укорот». Мертвец, словно почуяв угрозу, вдруг дернулся в сторону, пытаясь укрыться за покатым капотом машины. Ты гля, шустрый какой! А вроде изменений не вижу, не мутант.
Гоняться? А придется, или плюй на канистру. Выматерился, рванул вперед – зомби мне навстречу, атаковал. Но на это и рассчитывал – ударил ногой навстречу, угодив в живот. Хватило: мальчишка был тощий и легкий, а я большой и тяжелый. Мертвяк отлетел назад, завалился на спину, пара пуль ударила ему в голову, почти в самое пятнышко лазера. Кстати, зря я лазером до сих пор не пользовался – очень удобно.
Из магазина «Менерга», торгующего всякой лабудой для бассейнов, вышел еще мертвец, в дешевом сером костюме и даже с беджиком на груди. Почему-то не кинулся в атаку, а встал, уставился на меня. Мне подумалось о том, что если они так и будут выходить ко мне по одному постоянно, то я канистру не достану никогда – некогда будет.
Опять тихо-гулкая очередь из «укорота» с глушителем, шум падения тела. Водительская дверь «форда» распахнулась, я втиснулся в салон, пытаясь выдернуть увесистую канистру из-под панели с пассажирского сиденья. Естественно, сразу выдернуть не получилось – и неудобно, и тяжелая, и за что-то цепляется. Рванул сильнее, потащил, обернулся – и заорал благим матом. Прямо возле меня стоял мертвец. В тренировочном костюме (мозг при этом отметил, что я видел вывеску спортивного зала, когда заезжал сюда), да еще с гантелью в руке. И эта рука была поднята – явно для того, чтобы меня этой самой гантелью навернуть.
Успел только лягнуться ногой. Здоровенного мертвеца не оттолкнул, но удар сбил – железяка стукнула о борт фургона, отскочила в сторону. Пахнуло тяжелой трупной вонью. Дернул автомат и обнаружил, что он благополучно прижат моим же телом к сиденью, до пистолета не дотянусь – приклад и ремень мешают. Еще раз лягнулся, изо всех сил, так, что увесистый зомби все же отлетел назад, ударился об «ивеко».
К собственному удивлению, не запаниковал: к работе подключился какой-то новый, до того скрытый и отключенный слой сознания. Успел только заметить, как мертвяк вновь шагает вперед и замахивается своим оружием. Мелькнула даже мысль: «Башку проломить хочет, точно ведь!»
Захлопнул дверь и полез между спинками сидений назад, в кузов. С треском и звоном посыпалось стекло – шарахнул-таки гантелью своей, козел дохлый. Я перебрался в кузов, даже канистру не забыл, опять же к собственному удивлению, словно кто-то еще, спокойный и неторопливый, взялся соображать за меня. Тяжелая, пахнущая соляркой емкость с гулким стуком встала на рифленый пол. Перекинул магазинную «спарку» на полный, рывком сдвинул боковую дверь.
Большой мертвец явно не ожидал моего появления с этой стороны, даже оторопел немного. А большего и не надо было: красного зайчика на переносицу – и адьё. Автомат слегка тряхануло, захлопали выстрелы, мертвец завалился в проход между машинами, оставив на борту «ивеки» мерзкого вида полосу гниющего дерьма из разваленного затылка. И забрызгал все, зараза.