Те, кто выжил
Шрифт:
– Думаешь? – с сомнением спросил я, подъезжая ближе.
А судно и впрямь совсем небольшое, метров пятьдесят, не более. И машина уместится на эту самую палубу, только вот смыть ее оттуда может как не фиг делать…
– Ну… – засомневался он, – тут все же судоремонтный, может и вообще не на ходу быть… Знаешь, что это такое?
– Просвети.
– Это platform support vessel, понял?
– Нефтяные платформы обслуживает? – уточнил я.
– Ага, точно! Жратву, оборудование возит, даже персонал иногда. И ходит надолго: пока до одной платформы дочухает,
– То есть автономность серьезная? – вновь уточнил я.
– Точно! Недели на три ходу топлива и прочего у них обычно. Минус один – жрет много.
– С чего это?
– И двигло мощное, и сопротивление больше. Такой тонны две в сутки точно употребит, гарантирую. А то и две с половиной.
– А «Мариетта» твоя?
– Не больше полутора, я думаю. И экипаж нужен меньше.
Я остановился, разглядывая судно. Внушает уважение и выглядит совсем новеньким, аж блестит. Но выступать не буду: все равно ни черта в предмете не понимаю, так что и бухтеть незачем.
– Ну что, едем дальше? – спросил я его.
– Давай.
Развернувшись в два приема, покатил по набережной обратно, по пути все же сбив с ног пару мертвяков, которые брели за нами следом. Других проблем не было – выехали за ворота, после чего Паша сказал:
– Вот туда, правее, и до самого конца езжай.
Дорога пошла среди уже совсем каких-то невпечатляющих складов, у половины которых даже дворы не были заасфальтированы – так, гравий в грязь подсыпан. Для безнадежно аккуратной и чистенькой Голландии это было как минимум непривычно. Затем я увидел нечто такое, что заинтересовало очень сильно: возле одного из ангаров, за сетчатым забором, стоял ковшовый погрузчик. Добротный такой, не слишком большой и не очень маленький, с широким, сейчас упертым в землю ковшом.
– Что? – засуетился Паша, озадаченный остановкой.
– Да вон, машинка полезная, – сказал я, указав на погрузчик. – И ключи от нее, уверен, где-то в той будке наверняка.
– А зачем?
– Пока незачем, а если найдем, что ищем, то может и понадобиться, – пожал я плечами. – Им хоть ворота выноси, хоть буксируй что-то, хоть дорогу пробивай, хоть мертвецов топчи. Даже решетка на кабине. Это от каменюк, но от зомбей тоже поможет.
– Там кабина на одного, – усомнился он.
– Потесниться можно. Ладно, поехали.
Это уже привычкой стало – стараться запомнить все вокруг, что может пригодиться. Полезная привычка вообще-то, не раз уже помогала. Но это ладно, сперва ту самую «Мариетту» поищем.
Мелькнули чахлые деревья, а следом за ними показались стройные ряды высоких металлических цилиндров, хоть и не таких огромных, как в самом порту. На самом крайнем был изображен серый щит на синем фоне, а в щите была надпись «TOD. North Sea petroleum». Все это было окружено невысоким заборчиком, за которым стоял ряд синих контейнеров.
– Паш, а это что?
– Заправка для судов, – ответил он уверенно. – У «Мариетты» цистерна в трюме, она иногда соляру возит на острова, поэтому тут может стоять.
– Вот как… – сказал я просто восхищенно.
А в контейнерах, как я полагаю, склады всякого полезного, для всякого разного обращения с ГСМ. И расстояния с «линейными размерами» здесь все такие, что даже если не получится какие-то главные насосы включить, то из танков можно будет топливо просто так, вручную откачивать. Это не терминал «Hess» в Нью-Джерси, это все понятней и проще.
Между тем фургончик доехал до конца забора, и, когда цистерны перестали перекрывать вид на канал, Паша гордо объявил:
– Вот!
– Оно? – оживился я, увидев пришвартованное к заправочному дебаркадеру судно.
– Она самая! «Мариетта», млять такая! – чуть не плясал в кабине Паша. – Она, ты понял, а? Давай ближе, а?
– Тихо ты, машину перевернешь, – забеспокоился я, поворачивая по периметру ограды и останавливаясь прямо у сходен. – И не дергайся, куда ломанулся? – схватил я его за рукав, когда мой спутник, забыв о любой осторожности, рванул из машины. – За мной иди, понял?
Опомнился. Дождался, пока я обойду машину, встал за спиной. Молодец, сообразил – лишь бы теперь, случись испугаться, мне в задницу не пальнул.
– Давай за мной, – сказал я, невольно понижая голос на фоне всеобщей мертвой тишины.
Как двигатель фургона замолчал, так тишина просто подушкой на уши навалилась. Даже зябкий холодок побежал по позвоночнику: появилось ощущение, что кто-то смотрит нам в спину. Оглянулся, огляделся, но ничего не увидел. Вообще ничего, кроме одного-единственного мертвеца в грязном оранжевом комбинезоне, неуклюже бредущего в нашу сторону по территории нефтебазы. Но ему потом еще заборчик перелезть как-то надо будет, а он ему по темечко, так что рассматривать его в качестве угрозы будет как минимум наивно.
Пройдя по сходням на дебаркадер, остановились.
– Ну как? – спросил Паша.
Судно не было новым. Заметно это было по форме, даже на мой неопытный взгляд архаичной, не по состоянию. С состоянием все нормально было: борта сверкали новой синей краской, надстройка была белоснежна, не придерешься. Да и не то место Голландия, чтобы всякие корыта гонять. Это же не задворки манильского порта.
– Его когда построили?
– Не знаю, – пожал Паша плечами. – В шестидесятых вроде. Но оно капиталку прошло, двигатель новый, так что никаких проблем с ним, то, что нужно.
Метров сорок. Высокие борта, белая надстройка. На баке мачта, от которой под прямым углом висит над палубой длинная стрела – похоже, кран. Середину палубы занимает некое возвышение, накрытое сдвижными люками. Надстройка в два уровня, да еще и с площадкой на крыше рубки. Все. Мне понравилось.
– А что это на палубе – погрузочные люки? – уточнил я.
– Они самые, – кивнул Паша. – Мэйн дек целиком открывается, грузи – не хочу.
Сходни подняты, но это не смертельно, на борт с дебаркадера можно забраться, даже лестницы не надо. Он и сам не слишком высокий, и дебаркадер сидит в воде высоко, так что…