Те самые, светлые
Шрифт:
Ну, у кровной сестрички разговор короткий - чуть что сразу промеж глаз щелбан дает, хитро щурясь и восклицает невероятно покровительственным тоном "младшенький!". И обижаться на нее нельзя и не обижаться трудно! Да, ей почти сто тридцать семь лет и она достигла первого совершеннолетия, но он-то мужчина! И вообще Темный Властелин! Бывший, правда...
Иллинойс вернулся к окну. Встал от него справа и двумя пальцами немного отдернул занавеску из небеленого льна. Сквозь идеально чистое лицо эльф видел часть улицы, с которой слуги спешно уводили лошадей гвардейцев отряда, перегородивших узкую дорогу между домами, козырек входа, с ростками декоративного вьюна, и два соседних дома с радужными сейчас открытыми ставнями и ранними цветами в прямоугольных глиняных горшках на окнах. Вдруг Кель пойдет куда-нибудь?
Иль зарычал, осознав, где опять оказался, но возвращаться на двуспальную кровать в одиночку не захотел. Тут постоит. За улицей присмотрит. На ней столько всего интересного... не происходит! Мысленно эльф вернулся к сестре, обругал себя ее любимыми словами, сам себе дал щелбан и через пять минут с прискорбием констатировал - не помогло. То ли Эйлин обладал неким тайным знанием, помогающим вразумлять брата, то ли у нее щелбаны волшебные. Хотя, как и брат, воровка магическим даром не обладала.
Мужчина прислонился к стене. Он вспомнил их знакомство.
... Цокая подкованными железом каблуками в тихий зал для приема гостей обители Хранителя Кланов буквально ворвалась эльфийка. Изящным движением она стряхнула со шляпки дождевую воду, сдула с носа прилипшую прядь волос, грохнула на пол закутанный в непромокаемую ткань прямоугольник, обвела помещением строгим взглядом и произнесла тягуче, чуть с иным чем в столице говором:
- Ну и где тот, ради кого я в вашу дыру приперлась?
– эльфийка стянула перчатки, бросила их на кресло, следом принялась за завязки заляпанного грязью плаща.
Хранитель Кланов сморщился, увидев неподобающее обращение с антикварной вручную сделанной его дальним родственником мебелью, но промолчал. Он был слишком хорошо воспитан, чтобы гостям высказывать претензии. Тем боль тем гостям, которые могли избавить его от внезапных проблем, уже пару месяцев валяющих дурака на его плечах. И поедающих его продукты между прочим! И еще не умеющих мусор за собой убирать!!!
- Я здесь, - неуверенно ответила стопка книг.
Девушка немного отклонилась в стороны и увидела за ними смущенного зеленоглазого эльфа. Парень потер глаза и не стесняясь широко зевнул.
- Ну и манеры!
– фыркнула эльфийка. Девушка сорвала плащ с плеч и встряхнула его.
Грязные брызги заляпали кресло, старинный столик из редкой красной сосны и спинку дивана. Хранитель промолчал, лишь беспомощно посмотрел на портрет прадедушки, ища у предка моральной поддержки и сил переждать голубоглазую бурю.
Эйлин, распечатала прямоугольник, оказавшийся картиной - портретом тощего зеленоглазого подростка с торчащими в разные стороны и под разным углом ушами. Девушка поставила картину на диван, туда же бросила наскоро скомканную ткань. Рука Хранителя дрогнула, пальцы сжались так сильно, что сломали гусиное перо. Спокойствие вернулось, и левый глаз воспитанного эльфа перестал дергаться.
Меж тем Эйлин добралась до Иллинойса, подняла его, повернула голову к свету, измерила пальцами лоб, нос, залезла в рот, посмотрела на просвет уши и ни с того ни с сего обрадованно заорала, заключив эльфа в объятия:
- Братишка! Нашелся!!!
– ребра Иля предательски хрустнула от жарких объятий новоприобретенной сестры.
- Ага-а, - выдохнул он, уперся руками в плечи девушки и выскользнул из объятий.
- А я уже и не ждала вестей, а тут такое!
– она всплеснула руками и нервно забегала по комнате.
– Вот счастье-то привалило, нежданно-негаданно и совсем не вовремя, - тише пробормотала Эйлин себе под нос, надеясь ее не услышат, но слух у эльфа был тренирован - Кель также любила сама с собой разговаривать.
- Не совсем расслышал последнюю фразу, - холодно улыбнулся бывший Темный Властелин. Он содрал с души радость от долгожданной встречи с родственницей, сложил в четверо и выбросил за ненадобностью. Похоже, его сестрица та еще штучка с замочком!
- Эээ...
– никогда она не умела отвечать, будучи застигнутая врасплох. Как и свой язык контролировать. Девушка попятилась, виновато улыбаясь, и на что-то наткнулась.
Бздынь!
- Ой...
– Эйлин прижала к голове уши.
– Впрочем, она была ужасна. Я давно не видела столь безвкусной вещицы. Вы ее на распродаже купили?
Хранитель побагровел. Он голубого вздохнул. Еще раз. Это не помогло ему взять себя в руки. Ааа, к демонам воспитание! Мужчина схватил чернильницу, сжал ее в кулаке, размахнулся и бросил в эльфийку.
- Это была ваза моей невесты!
– тяжелое пресс-папье отправилось в полет вслед за чернильницей.
– Она лучший мастер по фарфору. Ее работы уникальны! Бесценны, а вы уничтожили ее подарок, изверги! Вон отсюда!!!
– пророкотал взбешенный Хранитель, продолжая обстрел гостей предметами с письменного стола. Пятна чернил украсили пушистый кремовый ковер, пресс-папье оставило скол на столешнице старинного стола, брошенный бумаги веером разлетелись по залу для приемов, а редкий фолиант подбитой птицей распластался у двери.
- И я?
– выглянул из-за кресла Иллинойс.
- Оба!!!
– взвыл эльф. Ящик от письменного стола разбился об угол кресла, откуда выглядывал бывший темный.
Не желая более необходимого испытывать терпение хозяина дома брат и сестра бежали спешно собравшись. Уже на улице, отойдя на безопасное расстояние, Эйлин меланхолично поинтересовалась:
- Деньги есть?
- Серебрушку медью наберу, - вывернул карманы Иллинойс.
- Хм, надеюсь поделки невесты Хранителя Кланов действительно высоко ценятся, иначе мы на мели, - девушка продемонстрировала изящную фарфоровую статуэтку.
- С ума сойти! Моя сестра - воровка!
– потрясенно воскликнул эльф и с бросил на Эйлин возмущенный взгляд.
- А сам-то кто?
– беззлобно фыркнула эльфийка.
- Ну... Пятнадцатый Темный Властелин, - Иллинойс покраснел. Он смотрел в землю, словно стыдился прошлого.
– Бывший, правда, - вздохнул мужчина и поджал губы.
Эйлин замолчала, пару раз крутанулась вокруг своей оси, сложила на груди руки, открыла рот, закрыла его, почесала левое ухо, наморщила лоб и через пять минут важно изрекла: