Те же и граф
Шрифт:
В то время Катя жила с мамой, потом, когда Петька пошел в сад, мама перебралась в квартиру, оставшуюся от бабушки. Мама рассчитывала, что так Кате легче будет устроить свою жизнь. Она еще надеялась, что дочка выйдет замуж, как нормальные люди.
Петька рос, и у Гарика появлялся к нему интерес. Он стал брать мальчика на прогулки, катал на машине, заставлял подтягиваться на турнике во дворе. С каждым годом делалось очевиднее, что ребенок - вылитый отец. Если раньше, возможно, и возникали сомнения, то теперь стало все ясно как день. Отец и сын души друг в друге не чаяли. А в последние годы Гарик приезжал едва
Катя старалась не обольщаться, хотя так хотелось закрыть на все глаза и стать слабой, беззащитной женщиной. Однако нельзя было этого делать: она одна кормила семью из трех человек (мамина пенсия не в счет). Конечно, Гарик помогал, но все его деньги Катя тратила на Петьку. Одевала, обувала в лучших магазинах, покупала игрушки, а всякие велосипеды Гарик дарил сыну на праздники и дни рождения.
И вот теперь появилась необходимость все упорядочить, систематизировать. Она хотела прояснить статус Гарика, очередной раз договориться с ним о его обязанностях. Вот и пригласила на романтический ужин. А он не пришел...
Конечно, они не раз уже говорили о своем положении. Катя просила, чтобы Гарик хотя бы делал вид, что живет в их семье. Для Петьки. К тому же не раз бывало, что он оставался ночевать, когда особых дел у него не предвиделось, и тогда они вместе спали. Как будто так и должно быть. И в отпуск старались вместе выезжать, чтобы Петька больше общался с отцом.
Катя не была глупой курицей, она прекрасно понимала, что никакой любви со стороны Гарика нет и не было никогда, что Гарик просто выполнял определенные условия. У него своя жизнь, в которую он не посвящал ее, не считал нужным. И женщины были, этого он даже не скрывал. У Кати же ничего, кроме работы и Петьки, не было. Она чувствовала, как постепенно привязывается к Гарику, как скучает по нему и не находит себе места, когда он долго не появляется. Гарик просил не искать его и не названивать, если вдруг он исчезнет на некоторое время.
– У меня работа, понимаешь? Друзья, которым надо уделять время, а не свободные минутки.
Вот это Кате трудно было понять, хотя она честно старалась. Друзья в его жизни всегда были на первом месте, а их у Гарика несметное количество. Школьные приятели, соседи, однокурсники, армейские сослуживцы, ребята, с которыми он воевал в Чечне, омоновцы, охранники, а теперь еще и сотрудники его охранного агентства. Вечно он кого-то встречал на вокзале, провожал, угощал, устраивал на ночлег, на работу, в больницу. Хлопотал, летел среди ночи куда-то, подвозил, перевозил, мирил поссорившихся, даже помогал разбираться в семейных делах. И когда только он все успевал? Ведь еще надо было руководить агентством, работать...
Однажды только Катя заикнулась:
– Ты ради них готов разбиться в лепешку, а они?
Гарик тотчас одернул ее довольно жестко:
– Запомни раз и навсегда: друзья - это святое.
И как ни обидно было, Катя терпела его исчезновения, непомерную преданность бесчисленным друзьям и очевидные любовные похождения. А что ей оставалось делать? Совсем не звонить и не искать она не могла: все-таки, если обещал ребенку повести его в зоопарк, слово надо держать. Она напоминала Гарику об его посулах.
Не однажды Катя решала упорядочить отношения, определить Гарика хоть в какие-то рамки, навесить на него конкретные обязанности. Например, забирать Петьку из садика. Гарик отказывался, ссылаясь на то, что его жизнь непредсказуема.
– Нет, я ничего не могу гарантировать, меня в любой момент могут вызвать.
Катя обижалась, конечно.
– Я ни в чем не могу на тебя положиться!
– возмущалась она.
– Появляешься, когда хочешь, когда тебе удобно, исчезаешь, когда ты нужен. Ребенок для тебя игрушка.
– Это не так, ты же знаешь!
– качал головой в свою очередь обиженный мужчина.
Катя сама понимала, что несправедлива к нему, но скопившееся недовольство требовало выхода.
– Ты все делаешь только так, как удобно тебе! О нас ты и не думаешь. Я постоянно в ожидании, в подвешенном состоянии. Это изматывает, знаешь ли, очень изматывает.
– Может, мне не мучить тебя так и совсем исчезнуть?
– взвинчивался Гарик.
– А Петька?
– коварно напоминала Катя. Она понимала, что это удар ниже пояса.
– Он так к тебе привязан...
Гарик молчал, а желваки на его лице ходили ходуном. Он и хотел бы сказать что-то резкое, уничтожающее, но сдерживался. На этом разговор обычно заканчивался.
Катя чувствовала себя униженной. Мог бы и предложение сделать, хотя бы из соображений элементарной порядочности. Она бы еще подумала, выходить ли за него. Однако это подвешенное состояние нервировало, казалось оскорбительным. Да, конечно, Гарик ничего не обещал. Более того, сразу сказал, что не женится на ней. Однако ей казалось, что они неплохо ладят. И они так похожи на настоящую семью.
Частенько возникало желание наговорить гадостей и порвать с Гариком окончательно, но стоило Кате понаблюдать, как он играет с сыном в войнушку, как таскает его на загривке, катает на велосипеде, как они оба замирают за шахматами в совершенно одинаковых позах, сердце ее смягчалось. Да, ребенку нужен отец, тем более мальчику.
Глава 3
Подруги
Катя доехала до офиса студии на Полянке, прошла через проходную, предъявив пропуск, направилась в свой кабинет, включила компьютер. Команда студии состояла, в основном, из молодых программистов и аниматоров, и атмосфера, соответственно, была несколько студенческой, безалаберной, на первый взгляд. Однако вкалывали все - будь здоров.
Юлька уже бегала со своими бумажками, потом отправилась на проходную встречать человека, с которого будут писать движения и мимику для нового персонажа. Катя села за свой стол, стала просматривать почту, документы.
– Ты не в настроении?
– спросила Юлька, вернувшись с проходной.
– Да так, - неопределенно ответила Катя.
– Петька здоров? Почему ты его к маме повезла?
– Здоров. В сад было поздно везти.
Пойдем на кухню, на минутку, - предложила подруга.
Они направились в конец коридора, где была офисная кухня со всем необходимым для кормежки коллектива. Обеды им готовила повариха Эля, вкусные, домашние обеды. Здесь они мгновенно поглощались всегда голодными программистами.