Театр французского классицизма

Корнель Пьер

Альбин

Да, за свою вину страданье принял он!

Феликс

И видел Полиевкт его в минуту смерти?

Альбин

Да, видел, и ему завидовал, поверьте! Страданье претерпеть он жаждет вслед за ним, В нем укрепился дух, и он неукротим!

Паулина

Еще один удар! Я это говорила! По вашей воле я супруга полюбила; Его хвалили вы — вам покорилась я!

Феликс

Безумца

и слепца ты любишь, дочь моя!

Паулина

Вы так велели мне — моя любовь законна! Ваш выбор сделан был разумно, непреклонно! И погасила я любовь свою к тому, Кто дорог был душе и сердцу моему. Припомните ж и вы слепое послушанье, С которым ваше я исполнила желанье! Я покорилась вам, насилья не кляня, Так сделайте и вы хоть что-то для меня! Во имя чувств моих дочерних я решилась Смирить свою любовь — я долгу покорилась, Не отнимайте же того, кого, увы, Принять из ваших рук мне повелели вы!

Феликс

Ты докучаешь мне! Я добр — таить не буду, Но даром доброту не расточаю всюду. Напрасно тратишь ты и слезы и слова, Доказывая мне мольбы своей права. Не жалость правит мной — я ею управляю И силой мне ее внушать не позволяю! Попробуй повлиять на мужа, дочь моя, Попробуй сделать то, что не сумею я. Иди! Не искушай отцовского терпенья И мужа убеди в разумности спасенья. Иди, его сюда мне приведут сейчас — Я с ним поговорить хочу в последний раз!

Паулина

Отец, позвольте мне!

Феликс

Оставь нас, повторяю! Гневят меня мольбы, мне сердце раздирая! Не раздражай меня! Разубеждай его! И, может быть, спасешь супруга своего!

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Феликс, Альбин.

Феликс

Альбин, как умер он?

Альбин

Упрямо, нечестиво! Он жизнью в страшный час пренебрегал строптиво, В неистовстве своем он так закоренел, Что ни о чем земном ничуть не сожалел И, как христианин, был гордо непокорен.

Феликс

Ну, а второй?

Альбин

И тот не менее упорен. Он видел друга смерть, но с места казни он Насильно только был в темницу уведен. Я видел, как он смел и пылок безрассудно — Такого покорить вам будет очень трудно!

Феликс

О, как несчастен я!

Альбин

И все жалеют вас!

Феликс

Кто знает, как болит душа моя сейчас! За думой дума в ней, сомненье за сомненьем Спешат, порождены тревогой и волненьем. То горем разум мой, то радостью объят, Надежда, страх, любовь и злоба в нем кипят, Ужасная гроза слепит меня, бушуя, То слаб и жалок я, то буйно негодую, То благородству чувств я уступить боюсь, То самых низких чувств робею и

стыжусь, То мне злосчастный зять опять внушает жалость, То слепота его во мне рождает ярость, То я хочу его спасти и сохранить, То за своих богов я жажду отомстить. Мне кара их страшна и Дециева кара, Мой сан и жизнь моя всечасно ждут удара! То я готов на казнь, за жизнь его скорбя, То рад его сгубить, чтоб не губить себя.

Альбин

Но Полиевкт из тех, чью знатность уважают, Притом ему вы тесть, и Деций это знает…

Феликс

Но против христиан суров его закон! Преступник тем вредней, чем благородней он. А если стало всем известно преступленье, Ни в дружбе, ни в родстве не может быть спасенья. Законность соблюдать способен только тот, Кто и в своем дому виновного найдет!

Альбин

Но если пощадить вы зятя не решитесь, К защите Деция бесстрашно обратитесь!

Феликс

За это мне Север жестоко отомстит — И ненависть его и власть меня страшит, Великодушен он и честен — это верно, Но зятя моего провинность непомерна, Да и моей вины Север не позабыл, Его не понял я, отринул, оскорбил, Он мне попомнит брак несчастной Паулины, Он Децием любим, он — воин, он — мужчина! За оскорбленье мстить предписывает честь, Тем паче, ежели отличный повод есть. Недоброе во мне возникло подозренье: Мечту лелеет он — любимой возвращенье! От вести, что теперь соперник может пасть, В нем изгнанной любви опять воскресла власть. Ты можешь посудить, насколько будет кстати Намеренье мое спасти от казни зятя! И как простит Север мне приступ доброты, Который истребит опять его мечты! Презреннейшую мысль в душе я удушаю — Она и льстит и злит, упорно искушая; Мне честолюбие стремится навязать Мечту, которую постыдно рассказать: Мне Полиевкта жаль как зятя и как сына, Но может и другой стать мужем Паулины, И брак такой меня стократно вознесет, Мне обеспечив вновь и славу и почет! Позорную в душе я радость ощущаю, Но с нею я борюсь, я сам себе внушаю, Что честен сердцем я, что верен я богам, Что совратить себя предательству не дам!

Альбин

О, слишком вы добры! Высок ваш дух прекрасный! Но как же наказать проступок столь опасный?

Феликс

В темницу я спешу — удастся, может быть, Мне гордый дух его угрозой победить! А после дочь моя его увидит тоже…

Альбин

А если будет он упрям и стоек все же?

Феликс

Ты досаждаешь мне! В тревоге я опять — Не зная, что решить, не знаю, что сказать…

Альбин

Как верный ваш слуга, я вас предупреждаю — Волнуется народ, судьбы его не зная, Он в городе любим, и царской крови он — Нельзя, чтоб римский с ним расправился закон! Боюсь, его спасти пытаться будут даже, Я окружил тюрьму удвоенною стражей.

Феликс