Театр и военные действия. История прифронтового города
Шрифт:
Спектакли давали по воскресеньям, и только за первый сезон 1899 года на сцене рабочего театра было поставлено 30 спектаклей разного жанра, посещение которых было платным. Цена билетов колебалась от 10 копеек на галерке до 1 рубля 65 копеек в первых рядах кресел партера. Зрители приходили в лучших нарядах – «себя показать, на людей поглядеть». Во время великого поста, когда нигде в России спектакли не игрались, в театре проводились народные чтения с показом «туманных картин» – аналога современных слайдов.
Служившие на заводе господа инженеры, техники, финансисты и управленцы были большей частью приезжими. Учились они в столицах и в крупных городах. До приезда в Коломну многие работали в европейских странах и в США. Словом, люди это были видавшие виды и располагавшие недурными средствами. Для собственных удовольствий они не скупились. По инициативе коломзаводских культуртрегеров было учреждено «Общество народных развлечений при коломенском машиностроительном заводе», от имени которого приглашали на гастроли артистов московских театров и заезжих знаменитостей.
Вот что нам сообщают афиши заводского театра
«В воскресенье 13 января 1913 года в помещении «Общества народных развлечений при коломенском машиностроительном заводе» артистами московских театров при участии известной артистки театра Незлобина Елизаветы Тимофеевны Жихаревой и артиста московского императорского Малого театра Михаила Францевича Ленина представлен будет спектакль «Огни Ивановой ночи», драма в 4-х действиях сочинения Зудермана, перевод Саблина.
Начало спектакля в 8 часов вечера. Играет оркестр под управлением Б. Е. Плуталова [21] » [22] .
21
Борис Евгеньевич Плуталов – музыкант-теоретик, педагог. В 1931 году работал в школах г. Воскресенска. Умер в 1949 году, похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
22
ЦИАМ ЦХД до 1917 года, ф. 492, оп. 2, д. 455. ЦГА г. Москвы. (так было исправлено в к. верстке) (название архива несколько раз менялось, в ту пору, когда я там работал он назывался ЦИАМ ЦХД до 1917 года)
Спустя неделю после представления публике «Огней Ивановой ночи» – 20 января 1913 года, в помещении «Общества народных развлечений при Коломенском машиностроительном заводе» артисты московских театров с участием известных артистов московского императорского Малого театра К. И. Алексеевой, А. В. Васенина и театра Ф. А. Корша представили публике спектакль в жанре «дивертисмент».
В первом отделении сыграли 1 и 2-й акты грибоедовской пьесы в стихах «Горе от ума».
После антракта «давали» второе действие спектакля «Лес» Островского.
Костюмы были от костюмерной мастерской Михайлова в Москве.
Спектакль начинался в 8 часов вечера, а по его окончании по традиции были танцы, продолжавшиеся до 2-х часов ночи. Заблаговременно билеты можно было получить у Н. А. Золотарского. Играл оркестр «Общества народных развлечений» под управлением Плуталова [23] .
Преемственность поколений
После революции традиции театральных постановок в Коломне утрачены не были, и едва только жизнь «немного вошла в берега», начались представления, дававшиеся в разных залах города. Первый спектакль комсомольского драмкружка «За власть советов» был поставлен в декабре 1920 года режиссером Е. Коганом. Примерно в ту же пору в Коломне и появился Василий Немов, но заметных ролей он тогда не играл. Для него это было время ученичества. Примой тогдашней труппы была А. В. Раевская, «инженю» [24] Ольга Бурмистрова, «первый любовник» И. Н. Бурмистров [25] .
23
Там же.
24
Образ невинной, наивной девушки.
25
Они играли на любительской сцене 40 лет. Раевской удавались роли «сильных женщин ограниченного денежным интересом ума»: Василиса «На дне», генеральша в «Детях Ванюшина», Гурмыжская в «Лесе». Супруги Бурмистровы с годами перешли на характерные роли.
Сохранился отчет о летних гастролях этой труппы в Общественном саду, «при старом режиме» принадлежавшем Коммерческому клубу. В былые времена в этот сад бесплатно пускали только членов клуба, дам и девиц. Клубмэны платили годовые взносы, а дамы… ну, Господь с вами – какой спрос с дам? Они ведь, как райские птички, должны украшать дни суровой реальности мужской жизни, заполненной серьезными делами. Не состоявшим в клубе представителям сильной половины человечества приходилось выкладывать за посещение сада рубль, что было зверски дорого. На такие деньги можно было закатить пир горой в хорошем трактире – с водкой, пивом, закусками и тремя переменами блюд. Высокую плату старшины Коммерческого клуба устанавливали специально, чтобы отделить «чистую публику» от «швали». Тому, кто не мог выложить целковик [26] за вход, по мнению старшин, делать в саду было нечего. В том Коммерческом саду был летний театр, на сцене которого местные любители играли в очередь с заезжими профессионалами. Причем приоритет был за последними.
26
Старинное название серебряной монеты номиналом в рубль. Обиходное название рубля в дореволюционной России. Нечто вроде buck применительно к американскому доллару.
После революции Коммерческий клуб закрыли, его здание конфисковали [27] , а клубный сад объявили общедоступным, но… плату за вход теперь брали со всех, не делая ни половых, ни классовых различий. И опять произошла сепарация, делившая публику на «чистых» и «нечистых».
Весной 1921 года закончилась эпоха «военного коммунизма» – 14 марта 1921 года на X съезде РКП(б) была провозглашена Новая экономическая политика, в рамках которой отменялась продразверстка, замененная продналогом, возвращались товарно-денежные отношения, производилась частичная реституция ранее конфискованных имуществ [28] , разрешалась частная торговля, гарантировалась свобода слова.
27
В нем долгие годы размещался аэроклуб.
28
Прежним хозяевам возвращались доходные дома, при условии их содержания в свой счет. Желающим отдавали обратно фабрики и небольшие заводы. Лишь бы работали…
Как только деньги снова стали эквивалентом стоимости и платежным средством, под натиском возродившейся коммерции ужасающая разруха постепенно отступила. В Коломне вели торг три сотни магазинов и лавок, множество торговых палаток. Процветали трактиры, пивные, закусочные, чайные, рестораны. По улицам ходили многочисленные лоточники, торговавшие «в разнос» папиросами, спичками, пирожками домашней выпечки, ирисками и леденцами «петушок на палочке» кустарного приготовления, всяким другим мелким розничным товаром. Кое для кого лоток с товаром был лишь прикрытием, а главный доход они получали от нелегальной продажи «марафета», как тогда называли кокаин, ставший также одним из главных символов того времени [29] . Большинство лоточников были совсем мальчишки, которых использовали, чтобы не выкупать у власти патента на торговлю. Взрослых за беспатентную торговлю ждали крупные неприятности, но с малолетних торгашей спрос был невелик – по закону их даже оштрафовать было нельзя, а потому особого рвения в борьбе с незаконной лоточной торговлей блюстители порядка не проявляли. Часто целые артели мальчишек-лоточников работали на какого-нибудь одного хозяина, анонимно владевшего розничной сетью.
29
Кокаин тогда не был запрещенным товаром. Он считался лекарственным препаратом. Вроде нынешних обезболивающих и антибиотиков отпускался только по рецептам в аптеках. Лоточников карали не за торговлю собственно кокаином, а за его перепродажу, т. е. спекуляцию и торговлю без патента.
Летними вечерами в поисках щедрых покупателей коломенские лоточники стекались к воротам городского сада, образуя там шумное торжище. Среди уличных торгашей это место считалось «фартовым» – там собиралась «чистая публика», не привыкшая мелочиться [30] .
И вот как раз вскоре после введения НЭПа, летом 1921 года на летней сцене Общественного сада местная труппа давала спектакли, рецензии на которые, вполне может быть, написал прославленный литератор Борис Пильняк, в ту пору еще только «делавший себе имя», стремясь вскарабкаться на литературный Олимп. В 1921 году проживавшего в Коломне Бориса Андреевича насильственным путем «мобилизовали на трудовой фронт», понудив служить в местной газете, исполняя массу разных обязанностей в редакции. Характерной особенностью стиля Бориса Андреевича было категорическое нежелание подписывать газетные публикации своим именем [31] . И эти рецензии «как раз тот случай» – имя рецензента не указано, что наводит на определенные подозрения. Автор заметок строг, но справедлив, подвергая критике исполнителей и администраторов. Тогда это называлось «продернуть в прессе». Вот что он изверг на читателей:
30
Нынче на этом месте – у перекрестка Гражданской и Комсомольской улиц – существует огороженное нечто. Не то собачий выгул, не то сквер, не то пустырь. Огороженное забором с прорехами пространство, кое-как засаженное деревьями и с проложенными асфальтовыми дорожками. От былого великолепия заметны жалкие руины. Да и то их различают только те, кто знает, что на этом месте было прежде.
31
Этим он отличался от своих коллег-газетчиков и коломенских «внештатников», которые всегда подписывались и очень гордились этими публикациями.
Бобровский театр
ДК з-да им. Куйбышева, построенный в 1934 году. Между Бобровским театром и новым ДК Коломзавода расстояние всего лишь в квартал… и целая эпоха
Самодеятельный духовой оркестр театра Коломзавода до революции
Любительский оркестр Коломзавода в 20-х годах. Любопытно сравнить, как выглядели оркестранты-любители до и после революции.