Тебе держать ответ
Шрифт:
— Так что там стряслось? — спросил Фокстер, рассеянно сгребая карты. — Ну, кто со мной сегодня? Блейз, Аленви… Твисто, может, ты? Давай. Джексит, я помню про долг, но не сегодня, ладно? Без обид…
— О да, обид на сегодня довольно, — со смехом сказал долговязый юнец с едва пробившимся над губой пушком, садясь напротив него. Двое других тоже заняли места, остальные сгрудились вокруг, попыхивая трубками и ухмыляясь.
— А что так? Кто и кого обидел? Уж не ты ли, Блейз, мой мальчик?
— Помилуй, делов-то было бы, если бы я! — расхохотался тот. — Ты знаешь, у меня
Мужчины взорвались хохотом. Магда смотрела на них, ничего не понимая и особенно остро чувствуя свою невероятную от них далёкость. Лакей поставил на подлокотник её кресла бокал, шепча что-то об урожае одиннадцатого года, но она едва заметила его и чуть не сшибла бокал локтем. «Выпью и уйду, — решила Магда. — Всё равно мне нечего здесь делать».
— Так что за обида? Довольно томить, господа, выкладывайте, — сказал Фокстер, небрежно сдавая карты.
— О, это невозможно пересказать, это надо было видеть, — закатил глаза Блейз. — Но так и быть, я скажу, слушай… Эфрин и Бристансон завтра дерутся на дуэли!
Рука, с ленивым изяществом раскидывавшая карты, замерла над сукном. Фокстер не улыбнулся, только его глаза расширились.
— Бристансон? — переспросил он. — С… Эфрином?!
— В том-то и соль анекдота, — усмехнулся другой партнёр, но в наступившей тишине смешок прозвучал фальшиво.
— Да он в своём уме?!
— В тот миг, вероятно, временно из него вышел. Но тогда это никому не показалось странным… верно, лорды?
— Не то слово, — отозвался один из зрителей. — Веришь, Фокстер, мне и самому хотелось надавать этому щенку пощёчин, боюсь, на месте Бристансона я бы не удержался. Но Сальдо — ходячее благородство, ты же знаешь, он жаждет удовлетвориться по всем правилам…
— Вы хотите сказать, — перебил Фокстер, — что Сальдо из клана Бристансон бросил вызов безродному выскочке Эфрину? Именно это вас так развеселило, милорды?
Никто не ответил. Фокстер швырнул карты на стол.
— Быть может, кто-нибудь из вас объяснит мне, что в этом смешного? — сухо спросил он.
— Ну, я же говорю, это надо было видеть, — неловко улыбаясь, отозвался наконец Блейз. — Никто толком и не понял, что случилось — я не понял, во всяком случае. Сперва они даже не разговаривали — ну, ты знаешь, какого мнения Бристансон об Эфрине…
— Такого же, как и все благородные люди, — холодно перебил Фокстер.
— И тем не менее ты играешь с ним в карты, как и все мы, — встрял мужчина, сидевший между Блейзом и Фокстером.
Тот пришпилил его взглядом к спинке кресла.
— Я терплю его здесь, так же как и любой из вас, Твисто, — чеканя слова, ответил он. — Но пусть выйдет вперёд тот, кто видел меня за одним столом с этим смердом. Я готов спросить с него за такие слова.
— Ох, будет вам, — вмешался кто-то из стоящих. — Довольно одного вызова за ночь.
— Так как это вышло? — тут же спросил Фокстер.
— Как это обычно выходит. Бристансон с Пиллано спорили о соколах — ну, ты знаешь, у Пиллано пунктик на этом. Эфрин влез в разговор и моментально перетянул его на себя. Неожиданно согласился с Пиллано насчёт соколиц —
— Ближе к делу! — рявкнул Фокстер.
Блейз пожал плечами:
— Гилас знает, как это вышло, Тед. Бристансона, конечно, взбесило, что этот щенок влез в разговор, ещё и отбил у него собеседника. Но ты знаешь его характер, он никогда не полезет на рожон. Они стали спорить о соколах втроём, это было любопытно — Эфрин, как всегда, за словом в карман не лез… И будто нарочно делал всё, чтобы оскорбить Сальдо.
— Оскорбить?
— Нет, не прямо… ничего такого он не говорил, но тон и взгляд у него были такие, будто он считает Бристансона полным ничтожеством и бездарем во всём, что касается соколов, и будто это Бристансон встрял в чужой разговор, а не он. В конце концов Сальдо вышел из себя и заявил, что Эфрин сам ничего не смыслит в охоте и только языком трепать горазд… и тогда… ох…
— И тогда, — торжественно закончил один из мужчин, — Эфрин говорит: «Вы несправедливы, милорд, мой язык горазд вовсе не только на трёп, и вы о том можете с определённостью узнать у леди Чаттоны!»
Мужчины снова зашлись хохотом. Фокстер недоуменно приподнял брови.
— Эфрин навещает «Вечный сад»? Я ничуть не удивлён. Но при чём тут Сальдо, разве он…
— О, Тед, — ощерившись, с деланным участием протянул Блейз. — Ты всегда узнаёшь новости последним. Госпожа Чаттона уже третий месяц принимает нашего Сальдо у себя в частном порядке, и уверяла его, будто ни с кем другим не делит постель. Наш Сальдо, разумеется, сперва не поверил, но Эфрин немедленно посвятил его — а заодно и всех нас — в столь деликатные подробности, что сомнений не осталось никаких…
— Бристансон вызвал Эфрина на дуэль из-за шлюхи?
— Думаю, намного сильнее его задело то, что ему подсунули лежалый товар, — развёл руками Блейз. — Чаттона выдурила у него кучу денег, заливая, будто никому больше не даёт. Эфрин всего лишь развеял иллюзии. Бедняга Сальдо, он просто озверел…
— Хотел драться тут же. Что было за представление!
— Еле их разняли.
— Это следовало видеть, Фокстер!
Фокстер молча слушал сбивчивые восторги товарищей. Он не смотрел ни на кого из них — только перед собой. Потом его взгляд задержался на мрачном человеке в другом конце зала, затем на Блейзе.
— Он уже выбрал секунданта?
— Выбрал? Слышали? — заговорили между собой мужчины. — Нет, не выбрал. Кажется, нет.
Фокстер отодвинул стул и встал.
— Прошу простить меня, милорды. Я должен ехать. Благодарю вас за своевременные сведения. Где эти двое сейчас?
— С Эфрином ты разминулся на четверть часа, он сказал, что едет в замок. Бристансон ушёл сразу, должно быть, домой…
— Благодарю, — сказал Фокстер и вышел.
Магда поставила бокал, который все прошедшие минуты судорожно стискивала в руках, встала и вышла следом. На плечи ей накинули плащ, яркий зал сменился полумраком коридора и теменью улиц, но она не заметила ничего этого, как не замечала и Тедора Фокстера, шедшего прямо перед ней.