Тебе держать ответ
Шрифт:
Уже светало, когда они подошли к очередному пролеску. Том объявил привал, они сели у обочины и некоторое время утоляли голод и жажду. Адриан обнаружил, что доел свою часть хлеба. Том разломил оставшуюся у него краюху и протянул Адриану половину. Тот принял её, благодарно кивнув, — и вспомнил, как Том поделился с ним хлебом вот так же, когда они сидели в сарае в деревеньке недалеко от замка Эвентри. И двух месяцев не прошло с тех пор.
— Том, почему ты решил отвести меня к Анастасу?
Том прожевал хлеб, запил водой из фляги, утёр рот тыльной стороной ладони и пожал
— Не знаю. Что ещё с тобой делать?
— Ну, я ведь серьёзно спрашиваю…
— А я серьёзно отвечаю.
Какое-то время они молча ели. Потом Том сказал:
— Возможно, я и совершаю ошибку. Но в одном я точно уверен: лучше уж тебе быть с ним, чем с ней.
Адриан замер. С ней?.. Не имело смысла переспрашивать, кого он имеет в виду. За всё время Адриан не задал Тому ни одного вопроса про Алекзайн. О чём угодно спрашивал, только не о ней.
Да он о ней и не думал, если уж на то пошло.
И вот подумал теперь — белая кожа покатых плеч, облепленных красными и чёрными прядями, — и спросил совсем не то, что собирался:
— Почему у неё такие странные волосы?
— Странные? Ты имеешь в виду седину? Это давнее дело…
— Нет, не седину! Разве у неё есть седина? Я имел в виду, что они двух цветов, будто пополам разделены…
— Двух цветов? — удивлённо переспросил Том.
— Ну… — у Адриана мелькнула нелепая мысль, что они говорят о разных женщинах. — Наполовину рыжие, наполовину чёрные. Вот так. — Он провёл ребром ладони по пробору у себя на голове, показывая, где проходит граница цветов в волосах Алекзайн. Том смотрел на него в изумлении, потом это выражение исчезло с его лица, и он кивнул.
— Чёрные?.. А-а. Да. Она, вероятно, выкрасила седую половину в чёрный цвет.
— Выкрасила?!
— Алекзайн рыжеволосая, Адриан. Но половина её волос поседела за одну ночь, когда ей было пятнадцать лет. Я не знал, что она стала это скрывать.
У Адриана отвисла челюсть. Красит волосы?! Как же так?! Как могло быть что-то искусственное, что-то ненастоящее в этом дивном существе?
И тогда он задал вопрос, который должен был задать первым, — самый просто и самый важный:
— Кто она такая?
Том откусил от краюхи и принялся жевать.
— Том!
— Сейчас не время для этих разговоров, Адриан.
— Да ты всё время так говоришь! Тому не время, этому не время! Всё равно ведь придётся рассказать, рано или поздно. И ты же не знаешь, сколько я ещё с тобой пробуду…
Том насмешливо посмотрел на него.
— Это угроза?
— Понимай как знаешь, — выпалил Адриан.
— Ну, ну, не злись. Пожалуй, ты прав. — Адриан разинул рот при этом невероятном заявлении, а Том как ни в чём ни бывало продолжал: — Только учти, это длинная история, на которую сейчас у нас нет времени, поэтому я расскажу только главное.
Он отряхнул с рук хлебные крошки, вытащил трубку и, скрестив ноги, принялся набивать её. Адриан сглотнул, едва не попросил поделиться, но вовремя прикусил язык. Том глубоко затянулся, пустил ноздрями дым.
— Я сам знаю о ней не так уж много. Она должна была стать жрицей в
— Жертвоприношения?
— И это тоже. Наверное, что-то ещё — нечто такое, в результате чего она поседела. Мы никогда не говорили об этом. Расспросишь её сам, если захочешь… Знаю только, что она нашла там что-то, в этом святилище. Какие-то старые свитки, в которых вычитала древнее пророчество о Том, Кто в Ответе. И поняла, что способна определять Того, Кто Отвечает.
— Определить? Что это значит?
— Если б я знал, парень, — вздохнул Том. — Факт тот, что она знает, где ты, знает, о чём ты думаешь, и воображает, что ты принадлежишь ей. Дескать, Янона возложила на неё обязанность следить за… за такими, как ты, и направлять их дар в нужное русло.
— Но она же отказалась служить Яноне!
— Дражайшая Алекзайн — достаточно противоречивая дама, — криво улыбнулся Том. — У неё с Яноной какие-то запутанные отношения, я, признаюсь, особо не вникал. Опять же, за дополнительными вопросами — к ней.
— И как я это сделаю, если ты меня от неё увёл? — тихо спросил Адриан.
Лицо Тома затвердело, улыбка сбежала с губ.
— Позволь напомнить, что я тебя от неё не уводил, — сухо сказал он. — Ты ушёл сам. И правильно поступил, как по мне. Но только не забывай, что это был твой собственный выбор. Никогда об этом теперь не забывай.
— Да я стараюсь, — буркнул Адриан, вертя в руках флягу. — Так она поэтому меня нашла, когда… когда я от тебя сбежал? Она меня… чувствовала?
— Думаю, да. Впрочем, она нашла бы тебя, даже если бы ты оставался со мной. Хотя тогда, может, и с меньшим успехом запудрила бы тебе мозги.
— Почему ты всё время так о ней говоришь?! Она… она… — Адриан хотел объяснить, какая она, потом выпалил то, что было наиболее безопасным и уж точно неоспоримым: — Она спасла мне жизнь!
— Не сомневаюсь, — кивнул Том. — Мне тоже. И не один раз. У неё это хорошо получается.
Адриан непонимающе посмотрел на него. Том глядел в сторону, выдыхая облачка дыма, и его глаза слабо поблескивали в темноте.
— Адриан, я не знаю, что именно она тебе наобещала, но из этого не вышло бы ничего хорошего. Поверь мне, пожалуйста. То, что говорит Алекзайн… я знаю, это сладкий мёд. Да только добыть этот мёд ты должен сам, сунув голову в улей и слизывая его с сот, пока разъярённые пчёлы будут жалить твой язык.
— А разве не так надо добывать мёд, чтобы заслужить право его есть? — с вызовом спросил Адриан.
Том вытащил трубку изо рта и посмотрел на него с изумлением. Потом откинул голову, и ночную тишину огласил его резкий звонкий смех.
— Что смешного? — зло спросил Адриан.
— Ничего, ничего. Ты, я вижу, принял мои наставления близко к сердцу. Извини. — Том покачал головой и снова сунул трубку в зубы. — Ищи золотую середину, Адриан. Мой тебе душевный совет. Не ошибёшься.
— Хочешь сказать, ты никогда не ошибаешься? — спросил Адриан, злясь всё сильнее.