Тебе меня не получить
Шрифт:
– Значит, остаётся надеется, что тебе процесс понравится, – пробормотал эльд так тихо, что девушке показалось: ослышалась.
Поэтому и переспрашивать она не стала. А ещё не уверена была, что хочет услышать ответ. Мало ли что он имел в виду! С неё на сегодня унижений достаточно.
Ора поспешно натянула рубашку, вязаный жилет, потом куртку, снова убрала косу под шапку, глянула на себя в зеркало. Надо признать, усилия супруга не увенчались успехом, картина практически не изменилась. Всё-таки затянул он Роен слабовато. Пожалуй, плащ придётся обеими руками держать, чтобы действительно не распахнулся ненароком. Ну и стоило ли оно того?
– Надо поторопиться, –
Ну да, потом надо ехать. Логично же!
– А кто будет лошадьми править? – спросила Ора, чтобы только не молчать.
– Я и буду.
Кто бы сомневался! Её супруг – мужчина многих и множественных талантов. Чтоб ему в Закатное небо провалиться, чурбану бесчувственному.
***
До загородного поместья Владыки добрались без приключений, что, в общем-то, не удивляло. Эймар решил: в тёмных переулках им делать нечего, а на оживлённых улицах на ещё один экипаж никто внимания не обращал – время-то было не таким уж поздним. На возницу с лицом, закрытым платком, в общем-то, тоже. Сейчас многие кучера косынками закрывались, сушь стояла страшная, пылища.
За городом, понятно, карет было гораздо меньше, но Луна светила во всю, маяча в небе гигантским фонарём. Да и Барс, громадной тенью ныряющий в придорожной живой изгороди, предупредил бы, появись на горизонте что-нибудь лишнее.
До парковой ограды, крепостной стеной окружающей поместье, тоже дошли без приключений. Девушка не спотыкалась, не ойкала, поминутно за руки мужа не хватала, кралась чуть позади, ступая едва не тише Ноэ. Сначала он удивлялся, а потом вспомнил, где его жена выросла, и удивляться перестал. Наоборот, затеплилось внутри что-то сильно смахивающее на гордость.
И по стене она забралась с легкостью ласки, ни слова не сказав, когда Эймар достал припрятанную кошку[1] с верёвкой, видимо сообразила, что сейчас шуметь не стоит. А вот от его помощи отказалась, глянула на протянутую руку даже с удивлением и бесшумно канула в темноту по ту сторону.
Да, однозначно: какая великосветская атьера получится из его супруги – это только Шестерым известно, а вот вор из неё точно вышел бы не плохой, толковый.
Сад тоже преодолели без неожиданностей. Для того чтобы достать расписание патрулей, Лису речь не нужна, он во всех казармах был и останется своим. Особенно для сержантов, с которыми рыжий любил пропустить стаканчик-другой. Вернее, в данном случае речь шла о бутылках, а то и бочонках, но это уже частности. Ну а дверь в кухню, через которую подвозили припасы, оказалась предусмотрительно и предварительно оговорено открытой – спасибо Олдену и дай им с кухаркой – или служанкой, что ли? – счастья в эту ночь.
А вот дальше стоило навострить уши. Особняк Владыки Ноэ знал не хуже собственного. Не считая, конечно, всяких потайных переходов, которых здесь было наверняка больше, чем в родовом гнезде. Но стоило опасаться, конечно, не скрытых коридоров с лестницами, а стражников – где стоят ночные посты и сколько их, Эймар понятия не имел.
Странно, но дом казался совершенно пустым и, не смотря на горящие ночники, необитаемым – не слышно ни звука. Как бы бережно не стерегли сон господина, такое полное беззвучие было ненормальным: нет голосов, пусть и приглушённых, не скрипит амуниция неловко повернувшегося стражника, не шуршат юбки припозднившихся горничных. Даже собак, страшенных брылястых монстров, которых выпускали каждую ночь, и тех нет.
Всё это, мягко говоря, настораживало. А если называть вещи своими именами, то логика, инстинкты и все чуйки скопом требовали немедленно хватать жену в охапку и убираться отсюда подобру-поздорову, пока поздно не стало. Но Ноэ решил…
Да ни демона он не решал, сам не понял, как коридор пересёк, поднялся по лестнице и очутился у кабинета Владыки. Когда за ручку брался, вроде бы в голове слегка просветлело, он даже к девушке обернулся, хотел приказать возвращаться, под свет ночника сдвинулся, чтобы она могла по губам прочитать. Только вот вместо этого приоткрыл дверь, протиснулся внутрь, показав Оре знаком следовать за собой.
И как раз в этот момент в коридоре послышались-таки звуки, да ещё какие: тяжёлые шаги и явно не одного эльда, бряцанье пряжек и застёжек, а потом раздался и голос самого Владыки: «Я буду у себя в кабинете. Проследите, чтобы меня никто не беспокоил».
Анекдотов про прятанье в шкафах Эймар слышал много, но ему в дурном сне никогда не виделось, что когда-нибудь сам окажется в такой ситуации. Даром, что ничего похожего на шкаф, куда бы он поместился, в комнате не было – только открытые стеллажи. Под стол тоже не спрячешься. Куда податься? В камин, в котором, не смотря на жару, теплились угли? За буфет с приглашающе выставленными бутылками, графинами и вазой с фруктами? Под кресло или скамеечку для ног? Прикинуться пюпитром?
Ора соображала куда быстрее мужа: змейкой скользнула за тяжёлую оконную портьеру, забралась на подоконник, поджала ноги, да ещё на супруга нашипела не хуже всё той же гадюки. И вовремя: Эймар едва успел за собой штору задёрнуть, как в кабинет вошёл Владыка, что-то тихонько намурлыкивающий под нос.
– Чудненько, – протянул фламик, тщательно запирая за собой дверь, – чудесненько. Просто отличненько.
Жрец прошлёпал мягкими тапочками без задников к буфету, налил полный фужер вина, не торопясь выпил, причмокивая и оглаживая себя по брюшку, обтянутому ночной сорочкой, белеющей из-под роскошного стеганого халата. Большие кабинетные часы, смахивающие на башню, не спеша, будто сомневаясь в собственной правдивости, пробили полночь. Владыка покивал, соглашаясь с ними, выплеснул оставшийся глоток вина в камин, огладил себя по бокам, тяжко отдуваясь, и потянувшись, даже на цыпочки привстав, потащил с полки здоровенный том. Книга не поддавалась, застряв, даже поскрипывала.
Эймар не сразу сообразил, что скрипит вовсе не фолиант, а стеллаж, стоящий как раз напротив окна. Вернее, сейчас он уже не стоял, а медленно поворачивался, открывая проход в комнату. Видно было плоховато, но помещение казалось совсем небольшим и до боли напоминающим зал Входа в подвалах родового особняка Ноэ, хотя ничего подобного в доме Высшего фламика вроде бы быть не должно.
Не должно, а ведь было: до боли знакомо вспыхнули синеватые светильники, бликуя на меди вмурованной в пол шестиконечной звезды, потянулся дымок от курильниц – тяжёлый, не поднимающийся к потолку, а будто стекающий вниз, собирающийся у длинноногих курильниц лужами тумана. Вот только пахло почему-то не привычными травами, а чем-то неприятным, разъедающим ноздри. Серой, что ли?
Владыка раскашлялся, замахал широкими рукавами, будто на самом деле хотел дым разогнать.
– Ох уж мне эти условности, – проворчал раздражённо, доставая из кармана очки и свёрнутую рулончиками бумажку. – Напридумывают...
Фламик вошёл в комнатёнку – теперь Эймар вообще ничего, кроме мясистого носа с очками не видел, зато слышал прекрасно.
– Он мейн ширук’х асел… – слегка подвывая, начитывал фламик. – Нет, не асел. Осёл, вашу демоническую матушку! Кто так пишет? Он мейн ширук’х эсел карбан…