Тебе не сбежать
Шрифт:
А вот это хороший вопрос. Сама хотела спросить его об этом.
— Нет. — отвечает, а сам снова на меня смотрит. — У меня своя квартире в Екатеринбурге. Предки подарили на совершеннолетие.
И снова взгляд на меня. Не напрямую правда, через зеркало.
— Ого! Нормальные подарки! А нам с Лизкой телефон приходится выпрашивать по полгода. А тут целая квартира! — Аленка округляет глаза. Я этого не вижу, но думаю так и есть. Изучила уже её жесты за столько-то лет.
Николас хмыкает, но ничего не отвечает.
Когда наконец подъезжаем к больнице, я уже чувствую себя
Я же уже много раз пожалела что не отказалась поехать с ними, и теперь чувствую себя словно не в своей тарелке.
Выхожу из машины Тардашевски словно из горящего дома выбегаю. Загазованный воздух улицы кажется мне более живительным и чистым, чем атмосфера его машины, очищенная климат-контролем, и морскими нотами автомобильного освежителя, который чувствовала всю дорогу.
— Лиз, погоди! — Аленка еле как догоняет меня уже на лестнице главного входа больницы. — И куда ты только так спешишь?
— По бабушке соскучилась. — отвечаю ей, отмечая что Тардашевски подошел ко мне непозволительно близко. Нельзя так открыто прижиматься к девушке, да еще и находясь в общественном месте. В конце концов, у меня начинают сдавать нервы. — Ты можешь так сильно не прижиматься ко мне?!
Чтобы сказать ему это, мне достаточно просто повернуть голову, и немного ее приподнять, ведь Тардашевски стоит прямо у меня за спиной.
— Почему?
Глупый вопрос.
— Это неприлично, Николас. Мы в общественном месте, если что.
— Ага. — отвечает, просовывая руки вперед, опоясывая ими мою талию и сцепляя их впереди в замок.
— Тардашевски….Ты можешь не вести себя как мудак? — уже рычу, поскольку вижу, что его никакие мои доводы не берут. Ему просто пофиг.
Бью по его рукам со всей силы, и получаю совершенно ошарашенное выражение лица моей сестры. Она даже прикрывает рот рукой, настолько сильно удивлена, тому что я делаю.
Тардашевски меня не отпускает. Вместо этого хватает мои руки своими и зацепляет впереди, прижимая к моему собственному животу. И в таком идиотском положении дотаскивает нас двоих до стойки регистрации, где нам сообщают ужасные новости о состоянии нашей бабушки.
Выясняется, что ей стало хуже. Её легкие плохо работают сами, и поэтому было решено подключить её к аппарату ИВЛ. Теперь она находится в реанимации, и к ней никого не пускают.
Кажется, если бы Тардашевски не придерживал меня под грудью, я бы точно упала прямо на месте. Такие новости повергают меня в абсолютнейший шок. Аленка держится чуть лучше меня, но она тоже сильно подавлена, и у неё тоже вот вот наступит истерика. Сестра оседает на кресло в холле, и один за другим опорожняет стаканчики водой из куллера. Я тоже пью воду, но она не лезет в меня, и уж точно совсем не успокаивает.
— Мне очень нужно к ней! Пожалуйста, пустите хоть на пару минут! — пытаемся уговорить доктора, но она говорит что это невозможно. Так просто не делается.
Я настолько сильно хочу увидеть бабушку, что готова
Я бы наверное расплакалась прямо здесь и сейчас, но глядя на то как держится Аленка, с трудом удерживаю себя в руках, стараясь быть сильнее. Все-таки я старше ее, и должна подавать ей пример. Но это же блин так сложно! И с каждой минутой становится все сложнее.
Замечаю что Аленка все же всхлипывает, и плачет. Правда, пока что беззвучно, но факт остается фактом, у неё на подходе истерика.
— Она не может умереть….Она не такая старая….-шепчет сестра, хватая мою руку. — Не может и всё! Не может….
Это становится окончательной точкой, для моей собственной истерики. Утыкаюсь в собственные руки, и тоже начинаю плакать, не думая уже о последствиях. Практически сразу после этого кто-то убирает мои руки от лица. Я почему-то не сомневаюсь что Тардашевски сделает что-то подобное, и почти не удивляюсь когда он сразу после этого накрывает мои губы своими губами, нежно, но настойчиво. Прижимается своим лбом к моему лбу, совершенно не стесняясь сидящей рядом Аленки.
— Я договорюсь, чтобы вам разрешили встретиться с бабушкой. — шепчет Тардашевски, а я удивленно поднимаю на него глаза. — Постарайся успокоиться, Лиза. Выпейте кофе с сестрой. Я быстро.
И не дав мне возможности что-то ответить, быстро встает и куда-то уходит. Я продолжаю смотреть прямо перед собой, однако ощущаю что Аленка пялится на меня, и её взгляд мне не нравится.
— Ну что?! — поворачиваюсь в ее сторону и оказываюсь права. — Она смотрит с какой-то обидой, словно я забрала какую-то её вещь.
— Ничего. — отвечает не быстро, откидываясь на спинку своего стула.
— Ален…..- хочу ее разговорить, но знаю что это бесполезно.
— Отстань от меня. — вытаскивает телефон и демонстративно утыкается в экран.
— Ален, мне не нравится Тардашевски. Он меня просто преследует. Мы не вместе….- отмечаю, что она следит за каждым моим словом, хоть и пытается сделать вид, словно это ее вообще никак не касается.
— Что врешь-то? — хмыкает зло. — Если не нравится, сказала бы ему об этом прямо. А ты сама ему все позволяешь. Как шлюха….
— Следи за выражениями! — хочется её ударить. — Что на тебя нашло?!
— Пошла ты….- резко встает и куда-то уходит. Даже не говорит куда пошла.
— Ты куда?! — приходится встать и идти за ней. Последнее чем бы я хотела сейчас заниматься, это успокаивать свою разозленную сестру.
— Куда надо! Отстань от меня, говорю!
Прекрасно….Теперь появилась и еще одна проблема…..
Проходит не меньше получаса, когда наконец Тардашевски появляется в холле больницы, в сопровождении моей сестры и какого-то человека в хирургическом халате. Они идут в мою сторону, и я отмечаю, что к Аленке возвратился её оптимистичный настрой, хотя некая настороженность в ее взгляде все равно присутствует.