Тебе, Победа!
Шрифт:
– Погоди, - задумчиво сказал Йон.
– У тебя есть регистр. Ты был на флаере и хотел остановить Сардара, чтобы выручить нас. Но ты мог вызвать сюда своих людей, раз у тебя здесь люди в засаде. И вообще, ведь двенадцать часов уже прошло, почему за нами нет погони? И, наверное, транспорты уже уничтожены? Зачем же нам...
– Тормози, чувак!
– вдруг сказал Легин с таким космопортовским блатным выговором, что Йон не удержался и хмыкнул.
– Сними штаны, да? Помойся. А я тебе сейчас попробую все объяснить, - добавил он уже более серьезно и положил на песок оружие - автомат Сардара, снятую с него кобуру с "питоном" и свою кобуру со скрэчером.
Йон медленно положил на песок свой автомат, расстегнул и снял пояс с разрядником. Голый
– Йон! Все-таки это хорошая планета.
– Хорошая, хорошая, - пробормотал Йон, с трудом стаскивая комбинезон вместе с бельем, и зашипел от боли в ноге. Прежде чем лезть в воду, он тщательно осмотрел ногу: выше колена красовалась грандиозная гематома, но более серьезных повреждений, кажется, не было. Йон заполз в действительно очень теплую воду и вдруг, взглянув на Легина, вздрогнул: он впервые увидел на его теле несколько крупных шрамов.
– Откуда это?
– Он показал на длинный вертикальный рубец на Легиновом боку.
– Это? Это очень старый. Это на первом курсе. Семнадцать лет назад. А это... это вот на Шагрене. Да ладно, это не интересно.
– Тогда рассказывай.
Легин потянулся.
– Первое. Не путай меня с Сардаром. Реплик - он, а не я. Я - оригинал. Сардар был предназначен для того, чтобы заманить сюда основные, самые боеспособные силы шуры. Ни от какого Ямамото он не уходил и не отстреливался. Ямамото - такой зубр, что в одиночку я и сам бы с ним не справился. Ямамото - истинный дьявол. А в мозг Сардара мы внесли соответствующую легенду, но она у него почему-то отложилась как-то неточно. И это был последний раз, когда мы смогли воздействовать на его мозг. Здесь он, конечно, вышел из поля действия управляющих систем, и его программа, к сожалению, с усложнившейся обстановкой справилась плохо. Дальше. Регистр у меня, конечно, есть, но активно использовать его я не могу, пока не пойму точно, что погони нет и что операция развивается так, как нужно. Кроме того, ну кого я сюда вызову? Вся засада - это четыре человека, кроме меня.
– Ско-олько?
– Четыре. Два гренадера-майора и два лейтенанта.
– И как..?
– Слушай дальше...
Легин замолчал, массируя себе затылок, и вдруг сказал:
– А ты представляешь, Йон, у меня ведь теперь есть ребенок.
– Здорово, - отозвался Йон, оттирая от рук едкую копоть.
– Давно?
– Ей уже три года, а я в последний раз видел ее, когда ей было полтора. После этого мы запустили Сардара, и я уехал с Земли.
– А Синтия - на Земле?
– Да. В сорок первом, когда я понял, что я теперь чиновник и с Земли буду улетать редко и ненадолго, я ее вытащил с Новой Голубой. Она защитила в Лозанне кандидатскую диссертацию по биосфере Новой Голубой, преподает там теперь. Осенью сорок второго у нас девочка родилась.
– Как назвали?
– Джоан.
– Здорово.
Помолчали, плескаясь в такт несильным волнам. Легин взглянул на регистр, подвигал его на руке взад-вперед, обмывая кожу под браслетом, и вдруг спросил:
– У тебя серьезно с этой девочкой? С Клю?
– Да, - мгновенно ответил Йон.
– Никогда со мной ничего подобного не было. Я не верю даже. Мы ведь рождены за сотни парсеков друг от друга...
– Не будь патетичен, - отозвался Легин.
– Ей четырнадцать, тебе двадцать шесть. Ты портмен, космополит, а она же совсем ребенок. Дикий цветок. Она просто единственная здесь. Будь реалистом.
– Нет, Легин. Это всерьез.
Лорд помолчал и вдруг с плеском осенил себя крестным знамением:
– Я сегодня проснулся, увидел ее рядом и понял, что без нее больше не смогу жить.
Легин отвел глаза, смутившись:
– Я тебе верю.
– И что с того, что она с дикой планеты?
– горячо продолжал
– Ты бы знал, что за люди, что за чудесные люди были их родители, как они их воспитали. Я общаюсь с ними несколько дней и своим глазам не верю. Реми, ее брат, совершенно мужественный, спокойный, умный парень, как будто он прошел все на свете, подвергался всем соблазнам и все преодолел. А она... ты не представляешь. У них здесь была отличная библиотека, девять тысяч названий одной художественной литературы! А подбор какой! Ты бы видел - семьдесят хардиков, и всю художественную литературу они читали глазами, а не через ридер!
– В нашей семье тоже читали глазами, - сказал Легин.
– Правда, я тут особенно похвастаться не могу, основную массу я прочитал до двенадцати лет...
– А она все читала! Представляешь? Аполлинера читала, Бодлера - и понимает их стихи.
– Я даже не знаю, кто это.
– Это очень сложные поэты. Очень... Чего она только не читала! Даже мою книгу про сороковой год.
– Тоже мне вершина литературы, - засмеялся Легин.
– Не смейся!
– вдруг заорал Йон, так бабахнув по набежавшей волне руками, что самому себе в рот плеснул соленой воды и закашлялся. Легин подался вперед и схватил Лорда за плечи:
– Йон, старина, да ты что? Мы с тобой пять лет не виделись, мы с тобой Бог знает где, на краю обитаемого мира, ты любишь прекрасную девушку, я тебе желаю счастья, что ты на меня орешь-то? Сидишь в яме, с голым задом, и орешь?
После некоторой паузы Йон смущенно освободился и пробормотал:
– Извини. Рассказывай-ка лучше дальше. Я тут скоро совсем с ума съеду.
– Брось, не съедешь, - Таук сделал широкий жест рукой навстречу волне, волна ударилась в ладонь, брызнул фонтан соленых капель.
– Короче, двигаемся дальше. Мы ждали Сардара и его банду здесь, на орбите, уже месяц - я прилетел на дзета-катере лучше того, на котором Реостат в сороковом возил меня на Комп. Катер сейчас на мертвой орбите, и там сидят мои четверо. А может, уже не сидят, а действуют. Точно не могу сказать, мощности моего браслета без кея не хватает, чтобы слушать эфир.
– Без кея? А где твой кей?
Легин невесело усмехнулся.
– А кей, братишка, я сдал, выходя из операции. Об этом дальше, ладно? Так вот, я сидел на орбите. Я видел, как ты прилетел, и знал, что это ты. Я видел, как прилетел бот Рафиза и как прилетел Сардар. К сожалению, мы не могли сканировать наземные радиопереговоры, потому что не могли использовать мощную энергетику без риска себя обнаружить. Поэтому мы не знали, что Рафиз нарушит инструкции Сардара и примется уничтожать население. Вместо того, чтобы посадить своих ребят на все станции и держать население под стволами, пока учения не кончатся, он решил облегчить себе жизнь и думал, что за это ему ничего не будет. Но у Сардара все было железно: приказали никого не трогать - приказ надо выполнять. Сардар не учел, что Рафиз - не его гвардия. Безопасность, которой руководил Сардар, нарийя набирает из отставных военных. А вот эти зеленые, в нарийе они называются "охранные отряды" - это подонки, шпана с окраинных миров, и не только с окраинных - этот Рафиз был командиром настоящего пиратского корабля, орудовал в системах Нижней Оси, поселенцев грабил.
Легин выбрался из ямы и принялся растираться ладонями, чтобы поднять тонус мышц.
– Сардар должен был сковать действия верхушки нарийи и тех членов шуры, что прибыли бы на учения. По программе - заметь, эту программу писал не я и узнал о ее финальной часть только здесь - по программе за день до начала высадки десанта он должен был собрать все руководство на борту своей яхты и уничтожить. Конечно, сам он об этой части программы ничего не знал, но, как только все они оказались бы вокруг него - вся эта шваль, генералы нарийи, Ясир, Рахими, члены шуры - Мирзоян, Оливетти, Таращенко... а самое главное - этот черт, Ямамото; как только бы они все оказались вокруг него - он бы взорвался. В его трубчатые кости был вделан субъядерный заряд.