Техника и вооружение 2001 10
Шрифт:
История этой организации, представлявшей собой вторую в советский период попытку формирования головного отраслевого центра, ориентированного на проведение разнообразных научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в интересах развития всей отечественной артиллерии, еще требует фундаментального изучения и освещения. Ликвидация ЦНИИ-58 – так она именовалась в последние годы своего существования – в 1959 г. была безусловной ошибкой, что подтвердилось созданием через одиннадцать лет аналогичного института – ЦНИИ «Буревестник».
Справедливости ради, следует отметить, что этот период был, пожалуй, самым драматичным в истории советской артиллерии, чья конструкторе – ко-производственная база подверглась кардинальным изменениям из- за огульной переориентации структуры всей оборонной промышленности под влиянием возникшего «ракетного
А в начале 1943 г., еще задолго до летних, самых ожесточенных в истории войны боев с применением крупных бронетанковых соединений, наиболее дальновидные специалисты в промышленности и ГАУ (Главное артиллерийское управление) Красной Армии отчетливо ощутили угрозу появления у германской армии толстобронных танков и штурмовых САУ, оснащенных дальнобойными пушками.
Существовавшая в войсках в этот период полевая артиллерия могла пытаться вести борьбу с таким противником лишь на условиях, в основном граничащих с самоубийством. Штатными противотанковыми средствами армии являлись устаревшие, уже достигшие технического предела своих возможностей 45-мм пушки (производство мощной 57-мм пушки ЗИС-2 образца 1941г. после выпуска нескольких сот систем пришлось прекратить в том же году). Противотанковые боеприпасы орудий дивизионного и полкового звена в складывающейся ситуации утратили требуемую эффективность. Лишь корпусная артиллерия отвечала изменившимся требованиям, но была тяжела, громоздка и поэтому маломаневренна и уязвима. Да и не столь уж многочисленна. Тринадцатого апреля 1943 г. нарком Д.Ф.Устинов направил заместителю Председателя ГОКО Л.П.Берия перечень предложений НКВ по мерам усиления средств противотанковой борьбы. В число наиболее важных входили: восстановление производства ЗИС-2, использование существовавших наработок по применению модифицированной 85-мм зенитной пушки, увеличение выпуска 122-мм пушки А-19 образца 1931/37г., создание новых кумулятивных и подкалиберных снарядов. Но наиболее перспективным и многообещающим представлялось 100-мм орудие (возможность создания такой системы обосновал Грабин), использующее баллистику освоенной производством в предвоенный период морской зенитной пушки Б-34. Принципиально важным при этом являлось наличие для нее отработанной технологии и сложившейся промбазы выпуска элементов выстрелов унитарного заряжания (в этой части требовалось только дополнительно разработать бронебойный снаряд, отсутствовавший в номенклатуре боеприпасов Б-34). При этом предполагалось, что новое орудие будет иметь бронебойность – 125 мм на дальности 1000 м при угле встречи в 30 град от нормали. Предусматривалось также, что его производство можно будет развернуть в двух вариантах – как буксируемом, так и установленным в танк КВ или артсамоход. Для проработки второго варианта предлагалось использовать сложившийся задел по ранее разработанной 107-мм танковой пушке ЗИС-6.
Уже 15 апреля 1943 г. выходит Постановление ГОКО № 3187 о мероприятиях по усилению противотанковой обороны. В основном оно содержало решения, касающиеся работ по уже подготовленным к производству системам, но при этом НКВ предписывалось представить к 25 апреля в ГАУ предложения по разработке на основе орудий М-60 и Б-34 новой корпусной пушки, обладающей вместе с тем качествами противотанковой. После их рассмотрения и выдачи рекомендаций (в частности, вариант использования М-60 – 107-мм пушки с раздельным заряжанием – одобрения не получил), Постановлением ГОКО № 3290 от 5 мая 1943 г. санкционировались работы по «дуплексу» корпусных пушек на едином лафете: 100-мм – с баллистикой Б-34 и 122-мм – с баллистикой А-19. Их разработку и изготовление (по одному экземпляру опытных образцов) возложили, соответственно, на ЦАКБ и Мотовилихинский завод №172 им.Молотова НКВ – единственный, способный в тот период выполнить подобный заказ. Сроки устанавливались жесткие: ЦАКБ – подать чертежи в производство – по 100-мм системе – к 30 мая, по 122-мм – к 10 июня, заводу №172 – изготовить оба опытных образца к 15 июля и к 1 августа представить их в ГАУ для полигонных испытаний. При этом ЦАКБ получало дополнительные средства на улучшение условий работы и обеспечения жильем сотрудников и для обеих организаций выделялся значительный премиальный фонд.
Группа
Хворостин Александр Евгеньевич
Для достижения заданного веса 100-мм орудия (не более 3,5 тонн) при создании С-3 – такой индекс оно получило в ЦАКБ, коллектив использовал весь опыт конструкторской группы завода № 92 им. Сталина НКВ, составившей костяк ЦАКБ при формировании. Именно эти инженеры недавно сдали на вооружение ставшую впоследствии легендарно знаменитой дивизионную пушку ЗИС-3 и уже упоминавшуюся ЗИС-2.
Общую компоновку системы осуществил А.Е. Хворостин. Ствол-моноблок с вертикальным клиновым затвором и мощным дульным тормозом проектировал И.С. Грибань. Люлькой занимался Б.Г. Ласман. Противооткатные устройства и уравновешивающий механизм разрабатывал Ф.Ф. Калеганов. Верхний станок – А.П. Шишкин, нижний – Е.А. Санкин. За прицельные приспособления отвечали П.Ф. Муравьев, Б.Г. Погосянц и Ю.В. Тизенгаузен.
Четвертого июня документацию направили на завод. Ответственным представителем от ЦАКБ туда командировали П.А.Тюрина, лично осуществившего транспортировку основной части секретных материалов (конструкторские материалы на ствол, имевшие гриф «совершенно секретно», отправили по соответствующим каналам) на Урал самолетом. Директор одного из старейших и заслуженных в отечественной артиллерийской истории предприятий – знаменитой «Мотовилихи» – Быховский А.И. сразу по прибытии Тюрина принял его, и после оперативного обсуждения поставленной задачи коллектив предприятия приступил к выполнению заказа. Тем более что, несмотря на большой опыт конструкторов ЦАКБ, на месте пришлось перерабатывать документацию под конкретные возможности существовавшего производства, потребовалось освоение новых материалов и технологий. И здесь пермяки внесли немало ценных предложений.
Так, совместно преодолевая неизбежную «сырость» опытных чертежей и производственные проблемы, за три с небольшим месяца «на свет» появилась в металле первая опытная пушка. И уже четырнадцатого сентября, даже без производства заводских малых контрольных испытаний, ее направили на полигон для отстрела. Кстати, в Постановлении № 3290 изначально был заложен пункт, обязывавший Наркомат путей сообщения обеспечить срочную перевозку орудия и боеприпасов.
В этой связи 15 сентября В.Г. Грабиным был выпущен приказ №245 по ЦАКБ о назначении комиссии для приемки, отладки и заводских испытания опытных образцов С-3 и С-4 (в декабре её полномочия применительно к С-4 прекращены соответствующим приказом).
Первые же стрельбы на Софринском полигоне обнаружили, наряду с рядом естественных мелких недостатков, два принципиально серьезных. Оказалась неудачной конструкция крепления литого дульного тормоза при помощи втулки (его разорвало после нескольких выстрелов, и пришлось срочно менять на штампованный). При стрельбе орудие сильно прыгало, что делало небезопасной работу наводчика и сбивало прицельные установки, что, в свою очередь, приводило к уменьшению практического темпа прицельной стрельбы – качества для полевого противотанкового орудия очень важного. Орудие плохо самозакапывалось после первого выстрела. Испытания возкой показали перегруженность колес (в традициях КБ было применение стандартных автомобильных колес, и здесь пришлось применить ранее не использовавшуюся в отечественной практике парную установку колес от грузовика ГАЗ-АА с шиной ГК).
Конструкторско-технологическая группа под руководством П.М. Назарова в ЦАКБ предложила комплекс мероприятий для устранения обнаруженных ненормальностей (причем вопрос «прыгучести» стал предметом специального обсуждения на Техсовете НКВ) с соответственной переработкой чертежей. Доработанный опытный образец подвергли повторным испытаниям уже на Гороховецком полигоне в период 17-31 декабря 1943 г. В течение 22-29 января 1944 г., после новых доработок, испытания продолжили. И опять без особого успеха по ранее отмеченным главным недостаткам.