Техника и вооружение 2001 11-12

ТЕХНИКА И ВООРУЖЕНИЕ вчера, сегодня,завтра

Научно-популярный журнал

Ноябрь-декабрь 2001 г.

Семён Федосеев

В сентябре 2001г. исполнилось 85 лет со дня первого появления танков на поле боя. Дата не слишком круглая, но все же достойная того, чтобы о ней вспомнить. Танки Первой мировой войны – за исключением “Рено” FT-17, конечно – стали традиционным предметом шуток и сочувственных замечаний. Они действительно не были верхом совершенства даже по меркам своего времени, да и просто не могли таковыми быть. Но у этих неуклюжих машин есть одно важное достоинство – они были первыми. Танки вышли на поле боя в середине Первой мировой войны – чуть более 25 месяцев прошло с ее начала и менее 26 месяцев оставалось до конца – но их появление разделило надвое не только историю Первой мировой войны. Оно знаменовало начало новой эры всего военного дела. Заря танкостроения интересна не только конструкциями машин, воплощенными “в железо” или оставшимися только в чертежах и эскизах, но и обстоятельствами, которые вызвали и которые сопровождали рождение первых танков, и впервые поставленными вопросами производства, снабжения, эксплуатации и ремонта нового боевого средства. Наконец, не лишены интереса вопросы организации и подготовки первых в истории танковых частей и, конечно, приобретенный ими боевой опыт. Объем спецвыпуска заставляет нас ограничить обзор 1914-1918 годами (о послевоенной судьбе первых танков мы поговорим вскользь) и тремя странами, успевшими не только начать работы по постройке танков, но и приобрести опыт их боевого применения – Великобританией, Францией и Германией. Работы в Италии и США мы вынуждены опустить, а о работах над вездеходными боевыми машинами в России мы уже рассказали.

Такой явно нереализуемый «гусеничный бронепоезд» с командой в 200 человек, вооруженный пушками и митральезами, по мнению Буйена, должен был стать «самым грозным орудием войны» (1874 г.)

15 сентября 1916 года на реке Сомме вышли в бой первые 32 английских танка. «Танк движется по главной улице деревни Флер, и английские солдаты идут вслед за ним в хорошем настроении» – это сообщение британского пилота широко растиражировала пресса. Громко заявило о себе новое боевое средство, которому суждено было вместе с боевой авиацией и автоматическим оружием в корне изменить характер боевых действий, систему вооружения и организации армий. Реакция частей 1-й германской армии, встретивших первые танки, была просто панической. «Все стояли пораженные, как будто потеряв возможность двигаться. Огромные чудовища медленно приближались к нам, гремя, прихрамывая и качаясь, но все время продвигаясь вперед. Ничто их не задерживало. Кто-то в первой линии окопов сказал, что явился дьявол, и это слово разнеслось по окопам с огромной быстротой» – передавал ощущения солдат германский корреспондент. Военный корреспондент британской «Таймс» писал: «Возможно, что прежде, чем окончится война, и мы, и германцы, и наши союзники будут строить новые чудовища, громаднее и страшнее этих; возможно, что мы увидим сражения целых флотов сухопутных дредноутов и мониторов; но несомненно, что в этом деле мы первые. Теперь эта дьявольская машина (перекликается с реакцией в германских окопах-С.Ф.) принадлежит нам и только нам». Впрочем, очень скоро на «отцовство» танка начали претендовать другие. И хотя реально значимым является приоритет в создании и практическом применении нового средства, а не в области «идей» и проектов, вопрос о том, «кто первым придумал», стал предметом активных споров. Право первенства оспаривали у англичан и союзники, и противники – американцы ссылались на ряд своих проектов «бронетракторов», французы – на проект Ле Вавассера, австралийцы – Л. де Молля. В 1919 году вопросом о приоритете занималась специально утвержденная королем комиссия британского парламента. Она установила, что создателями танка все-таки были англичане, хотя советские и российские авторы до последнего времени имели на этот счет свое особое мнение.

В поисках предшественников и прототипов танка можно погружаться глубоко в историю и в результате найти наиболее близкий аналог в боевых слонахздесь и «вездеходность», и относительная защищенность, и сочетание «огневой мощи» сидящих в «башне» стрелков с «ударной силой» самого слона. Боевым колесницам древности, чтобы считаться прототипом танка, не хватает защищенности и вездеходности. Часто упоминаемые черепахообразные «повозки, вооруженные пушками», описанные Леонардо да Винчи в 1482г. в письме герцогу Сфорца, были, по сути, развитием давно известных закрытых повозок, толкаемых скрывавшимися в них бойцами. Такие повозки использовались, скажем, римлянами, в средние века их именовали «кошками» -при штурме крепостей они прикрывали и поддерживали действия других штурмовых машин (таранов, штурмовых башен). Правда, да Винчи предлагал снабдить такие повозки механической трансмиссией и вывести в полевое сражение. Эта боевая машина, как и многие другие, предлагавшиеся различными авторами (например, «Гуляй-крепость» Хольцшуэра, 1558г.), осталась нереализованной. Нашедшие себе применение «Тюдоровские повозки», в которых деревянная обшивка защищала лошадей и стрелков, были малоподвижны и на деле весьма уязвимы. «Танк» складывается из четырех основных элементов-универсального механического двигателя, вездеходного (желательно, гусеничного) движителя, броневой защиты и скорострельного оружия. Эти элементы не могли сойтись в одной машине ранее второй половины XIX века. Именно тогда появились проекты вездеходных бронированных боевых машин. Первым теоретически свел воедино гусеницу, паровой двигатель, броню и вооружение в 1874г. французский изобретатель Э. Буйен в фантастическом проекте «самого грозного орудия войны». Несмотря на ряд оригинальных решений, проект был плохо продуман и совершенно нереализуем, справедливо осев в архивах. Не привлек внимания и более реальный проект боевой машины француза ЛеВавассера (1903г.). В 1911 году австрийский обер-лейтенант Г. Бурштынь представил вполне реализуемый проект «Моторгешютц», тогда же британский офицер капитан Т. Туллок предложил построить на гусеничном шасси «Горнсби» бронированный транспортер для доставки солдат к полю боя (здесь якобы и прозвучало впервые слово «tank» – Туллок назвал так корпус машины). В 1912 году постройку боевых гусеничных машин предлагал британскому военному ведомству австралиец Ланселот А. де Молль. Год спустя подал свой проект изобретатель, оставшийся в истории как «водопроводчик из Ноттингема». На его проект в военном министерстве наложили резолюцию: «Этот человек – сумасшедший».

Только позиционный тупик Первой мировой войны заставил изменить отношение к подобным проектам. Маневренный период войны закончился на Западе в декабре 1914 года после знаменитого «бега к морю» образованием сплошных линий окопов, прикрытых проволочными заграждениями и пулеметным огнем, срывавшим любые атаки. Противопоставление окопу, колючей проволоке, пулемету и гаубице массы артиллерии и долгие – до нескольких суток и даже недель-артобстрелы только усугубили проблему. Воплощением позиционного тупика стали две операции 1916 года, беспримерные по затрате ресурсов, людским потерям и мизерности результатов – германское наступление на Верден и английское на Сомме.

«Моторгешютц» Г. Бурштыня

Разрез «Моторгешютц» и планируемый способ преодоления им препятствий – из патента оберлейтенанта Г. Бурштыня – как видим, конструкция вполне рациональна

Моторизация армий западных и центральных держав к тому времени уже находилась в достаточной степени развития. Началась она задолго до Первой мировой. Британская армия еще в 1854- 1855гг. применяла в Крыму колесные паровые тракторы, а в англо-бурскую 1899- 1902гг. использовала для доставки грузов даже бронированные «паровые дорожные поезда». Довольно рано обратил на себя внимание военных и автомобиль с двигателем внутреннего сгорания, которым планировали заменить обозных и артиллерийских лошадей. В 1907г. британская армия испытывала гусеничный трактор фирмы «Горнсби энд Санз» системы Д. Робертса. Вскоре патенты Робертса использовала американская «Холт Компани», чьи гусеничные трактора имели немалый успех на рынке. Английская, французская, и русская тяжелая артиллерия выбрали трактор «Холт» в качестве тягача. Этим тракторам суждено было сыграть важную роль и в появлении танков. К 1914 году британская армия планировала иметь около 900 машин, хотя реально располагала 80 грузовиками, 15 мотоциклами и несколькими «Холтами» (в самой Англии эти трактора производились по лицензии под марками «Клейтон» и «Рустон»). Французская армия на 1914 г. располагала 6000 автомобилями, германская – 4000 (в основном это были грузовики грузоподъемностью от 3 до 7 т). А в 1918 году у той же британской армии было 80 000 автомашин. Но, как ни странно, повышая оперативную подвижность войск и тылов, автомобили и трактора только способствовали позиционной войне. Требовалось средство, способное повысить тактическую подвижность на поле боя, подвезти защищенные броней пулеметы или легкие пушки к позициям противника, проложить путь в проволочных заграждениях, прикрыть подвижным огнем атаку пехоты. Переносные и колесные пехотные щиты, которые использовали воюющие армии, оказались слишком громоздкими. В первые месяцы войны в Бельгии и Франции не без успеха применялись бронеавтомобили (они строились еще в 1902 -1904 гг, а в 1911г. применялись итальянцами в Триполи). Но с установкой позиционного фронта их возможности резко упали, хотя на Восточном фронте русские бронеавтомобили активно действовали всю войну.

Трактор «Холт»

Боевая вездеходная машина теперь не казалась беспочвенной фантазией. Двигатель внутреннего сгорания, уже пришедший в армию, нужно было вывести теперь на поле боя, соединив с вездеходным движителем. Одним из первых в Великобритании это обосновал военный инженер подполковник Эрнест Суинтон (ErnestO. Swinton), прикомандированный к штабу британской экспедиционной армии. Еще будучи военным корреспондентом на русско-японской войне, Суинтон оценил действенность пулеметного огня и заграждений, он участвовал в составлении официального британского описания той войны. Военные наблюдения вкупе с опытом инженера подвигли его уже в октябре 1914 года обратиться в Комитет имперской обороны с предложением использовать в боевых целях шасси трактора «Холт», испытания которого он наблюдал близ Антверпена. Поддержки Суинтон добился не сразу. Военный министр фельдмаршал лорд Г. Китченер оставил его письмо без ответа, хотя в Андершоте специально испытали «Холт» с двигателем в 75 л.с. Но Суинтон, в отличие от «водопроводчика из Ноттингема»,

имел связи и умел использовать их в интересах дела. Поступали и другие предложения. В ноябре упомянутый капитан Туллок, управляющий пороховой компании в Чильворте, обратился к секретарю Комитета имперской обороны подполковнику Хэнкей с предложением постройки «сухопутного крейсера». В декабре адмирал Бэкон предложил «мостовой трактор» для преодолений заграждений, а коммодор Мюррей Суэттер – пехотный броневой щит на гусеничной самоходной платформе, разработанной руководителем компании «Педрэйл Трэнспорт» Б. Диплоком. Суэттер обратил внимание на гусеничные машины еще до войны – в 1911 году он предлагал Р. Скотту взять их в антарктическую экспедицию. В время войны Суэттер стал одним из руководителей Королевской военно-морской авиационной службы (RNAS), а эта служба интересовалась бронемашинами для охраны своих береговых баз на континенте. В связи с этим был сформирован опытный отряд под именем 20-й эскадрильи RNAS. В феврале 1915 года трактор «Диплок» со щитом продемонстрировали на плац-параде Конной гвардии в Лондоне. Днем позже в Шобаринес испытали «Холт» с «утяжеляющим» прицепом – из-за прицепа трактор не смог преодолеть устроенных препятствий, и чины военного министерства сочли проект бесперспективным.

Трехгусеничный трактор «Киллен-Страйт» с бронекорлусом автомобиля «Осин» и башней от «Ланчестера»

Проект «Сухопутного корабля Педрэйл» Диплока и Суэттера – видна попытка использования двух стандартных тракторных шасси вместо разработки новой ходовой части

В это же время полковник Р. Кромптон, занимавшийся механическим транспортом еще в 1860-х годах в Индии, предложил «машину, переступающую окопы» – большой трактор с бронированным кузовом для перевозки пехоты через нейтральную полосу и передовые окопы. Также отвергнутый военным министерством, он обратился в Адмиралтейство. И не случайно. Из влиятельных членов Комитета имперской обороны эти проекты нашли сочувствие у первого лорда Адмиралтейства (морского министра) Уинстона Леонарда Спенсера Черчилля. Возможно, тут повлиял его опыт участия в операции бронепоездов в бытность военным корреспондентом во время англо-бурской войны. 5 января 1915 года Черчиль в письме премьер-министру Асквитту перечислил ряд новинок, которыми стоит заняться – бронированные паровые тракторы, подвижные щиты, дымовые завесы. Тогда же Суинтон и Туллок в докладе в военное министерство предложили строить два типа вездеходных машин – «сухопутные крейсера» и «легкие сухопутные истребители», заранее разделяя машины по решаемым задачам.

20 февраля 1915 года при Адмиралтействе создали «Комитет по сухопутным кораблям», который возглавил директор Управления морского строительства Юстас Теннисон Д’Энкур. В Комитет вошли полковник Кромптон, энергичный лейтенант (в штатской жизни – банкир) Альберт Стэрн, офицеры RNAS. Термин «сухопутный корабль» (landship) не стал официальным, но слово «флот» англичане применяют по отношению к бронетанковой технике по сию пору. Впервые Комитет собрался 22 февраля. Единства взглядов на «сухопутные корабли» среди членов Комитета не было, многие имели собственные проекты.

Уже 4 марта в Комитет поступил новый проект, разработанный Диплоком по идее Суэттера. «Сухопутный корабль Педрэйл» представлял собой бронекорпус, установленный на две самостоятельные гусеничные платформы, каждая с двигателем в 46 л.с. «Корабль» должен был иметь массу 25 т, противопульное бронирование, поворотную башню, поворачивать за счет поворота платформ относительно друг друга. Комитет отверг этот проект, но им занялся Департамент окопной войны, было построено и испытано одно шасси, на чем история проекта закончилась. Комитету по сухопутным кораблям пришлось рассмотреть и проект «Сухопутного крейсера» коммандера RNAS Хеттерингтона, видимо, вдохновленного Гербертом Уэллсом. «Крейсер» впечатлял – на три колеса диаметром 12 м, 80-мм броня, шесть 102-мм орудий в трех башня и 12 пулеметов. Расчетная масса «крейсера» достигла 10ОО т, к тому же гигант высотой 14 м был бы прекрасной мишенью для артиллерии. Проект также отвергли. В марте очередной высококолесный проект (диаметр колес 4,5 м) представил Кромптон, причем к работе над ним привлекли лейтенаната Вильсона и инженера Триттона (см. далее). Вскоре сам Кромптон, побывав на фронте, признал «Большое Колесо» бесперспективным.