Техника и вооружение 2009 03
Шрифт:
З.Г. Колобанов: Фашисты ошалели и стали обстреливать копны сена. Дым стеной стлался по дороге. Горевшие танки начали рваться от собственных снарядов. Страшное зрелище [2].
Огонь перенести в середину! — последовала команда [1].
Подбив танки в середине колонны, на перекрестке (ориентир № 2), Колобанов не только заблокировал дорогу с обоих концов, но и лишил немцев возможности съехать на дорогу, ведущую на Войсковицы.
Командир орудия Андрей Усов один за другим посылал снаряды точно в цель. Теперь он начал бить по тем танкам, которые стреляли по нашему.
— Андрей! Не жалей снарядов! Подкинь добавку каждому из них для верности! — теперь уже веселым тоном командовал ротный.
Во вражеской колонне возникла страшная паника. Одни танки, пытаясь скрыться от губительного
К. Кулик: Артиллерист Усов все бил и бил. Четко, метко… Каждый снаряд — точно по цели, в самое черное сердце врага. За первые 30 минут боя он подбил и зажег 22 немецких танка [2).
Из двойного боекомплекта (222 выстрела) было израсходовано 98 бронебойных выстрелов. У экипажа еще должно было оставаться 50 бронебойных и 74 осколочно-фугасных выстрелов.
После того, как запылала последняя машина, доложили по рации комбату об уничтожении танковой колонны противника.
Минут через двадцать к месту боя на танке подъехали комдив Баранов, командир полка Погодин, комбат Шпиллер и корреспондент газеты «Известия» Павел Майский с кинокамерой.
Прибежал Колобанов. Он начал было докладывать, но генерал остановил его.
— Благодарю, товарищ Колобанов, ваш экипаж за мужество и решительные действия. Уничтожили двадцать два гитлеровских танка, — крепко пожал ему руку генерал. — Товарищ Шпиллер, весь экипаж — к награде.
Корреспондент сначала заснял экипаж танка, потом — догорающие машины гитлеровцев [1].
Это были легкие и средние танки [5].
Как мы видим, в уничтоженной танковой роте не имелось танков огневой поддержки Pz.Kpw.IV. Кроме того, ни один участник боя или видевший подбитые средние танки с близкого расстояния не называл их Т-3. Начальная скорость бронебойного снаряда БР-350А при выстреле из Ф-32 с длиной ствола в 30 калибров составляет только 612 м/с, такую скорость этот же снаряд имеет на расстоянии 500 м от среза ствола при выстреле из пушки ЗИС-5 с длиной ствола 40 калибров. Половина колонны была расстреляна с расстояния от 400 до 800 м. При этом скорость снарядов соответствовала скоростям снарядов, выпущенных из ЗИС-5 с расстояния 900-1300 м. На такой дистанции состоявшие на вооружении 6-й т. д. легкие танки Pz.Kpfw.35(t) с их 25-мм лобовой броней могли быть выведены из строя при попадании снаряда БР-350А, а вот Pz.Kpw.III, которые были на вооружении 1-й т. д., имели лобовую броню 50–60 мм, неуязвимую на этом расстоянии.
— А теперь занять запасные позиции: противник после такой катастрофы непременно попытается уничтожить вашу засаду, — сказал комдив [1].
Что еще интересно: Шпиллер утверждает, что знаменитый снимок экипажа Колобанова был сделан не утром, а сразу после боя. Вглядитесь в лица танкистов — на них еще нет царапин, повреждений и крови. Судя по тому, что им приказано занять второй капонир, башню еще не заклинило, прицел и перископ целы. Но 3,7-см полуавтоматическая пушка Pz.Kpfw.35(t) имела скорострельность до 15 выстр./мин и могла расстрелять свой боекомплект (72 выстрела) за 5 мин. Скорострельность автоматической 2,0-см пушки легкого танка Pz.Kpfw.II еще выше. Оставшиеся (после уничтожения пяти танков) 17 танков могли успеть выпустить по КВ несколько сот снарядов. При такой плотности огня с близкого расстояния они могли повредить ствол пушки, приборы наблюдения, заклинить башню. Да и 25-мм броня экранов должна была превратиться в решето и частично рассыпаться. Похоже, Кулик прав в том, что у немцев возникла паника, и многие экипажи просто бросили свои машины после того, как застряли в болотистой почве, съехав с дороги. Обратите внимание на следующие фразы:
Теперь он (Усов) начал бить по тем танкам, которые стреляли по нашему.
Подкинь добавку каждому из них для верности! — теперь уже веселым тоном командовал ротный.
Итак, танк занимает по приказу комдива второй капонир и ждет повторной атаки.
Так и вышло.
Они еще оставались на позиции. Потом начали бой с фашистскими танками, которые повернули сюда, получив удар на Лужской дороге [3].
Группа танков начала обстрел КВ Колобанова. Скорее всего, теперь огонь по нему с дистанции более 1 км ведут танки огневой поддержки Pz.Kpw.IV. Снаряды, выпущенные из их 75-мм орудий с длиной ствола в 24 калибра, не могут пробить 75-мм броню КВ (при этом лобовой лист корпуса дополнительно защищен накладной броней толщиной 25 мм, а передняя и боковые стороны башни — 25-мм экранами, привинченными к бонкам, которые, в свою очередь, были приварены к основной броне башни). Но попадание этих тяжелых снарядов вызывает выбивание из тыльной поверхности брони мельчайших осколков, способных поранить незащищенные комбинезоном и шлемом части тела. Экипаж спасало то, что при изготовлении КВ применялась катаная броня средней твердости, чья относительно высокая вязкость ослабляла этот эффект. Основное назначение сконцентрированного огня немецких танков — поразить приборы наблюдения, отвлечь внимание на себя и не позволить вести прицельный огонь по танкам и мотопехоте, которые в это время прорывались в район учхоза и далее в Черново. Кроме того, им требовалось вынудить КВ-1 покинуть позицию, чтобы начать эвакуацию подбитых танков.
Колобанов вел огонь по пехоте и танкам несколько часов. Но на этом расстоянии его пушка тоже не позволяла вывести из строя Pz.Kpw.rV, и он не заявил ни об одном уничтоженном на этом этапе боя танке. Затем немцы пытались выкатить на развилку две пушки, чтобы уничтожить КВ, поразив его в бортовую проекцию (перед войной 6-я танковая дивизия, по словам Рауса, получила пятнадцать 50-мм противотанковых пушек (по другим данным -18), что позволило в каждой роте дивизиона ПТО иметь два трехорудийных взвода этих пушек, способных на короткой дистанции пробить вертикальную броню КВ толщиной 75 мм подкалиберными снарядами). К этому моменту у КВ уже заклинило башню и Колобанову пришлось дать команду выехать из капонира и развернуть танк, чтобы иметь возможность навести пушку на немецкие орудия. К этому моменту снаряды уже заканчивались.
Экипаж КВ-1 старшего лейтенанта 3. Колобанова (в центре) у своего танка. 19 августа 1941 г.
К. Кулик: Но уцелевшие от разгрома танки, отыскав наконец цель, открыли беспорядочный, носильный огонь. Загудело, загрохотало кругом. Звонко, как по гигантской наковальне, бьют вражеские снаряды по броне танка. Землей закидало щели триплексов [2].
Танковая пушка накалилась так, что нельзя было дотронуться до нее. Лица танкистов залило потом и кровью. Накопившийся от интенсивной стрельбы пороховой газ душил всех. Вентилятор давно вышел из строя. Из-за сильного огня не было возможности открыть люк, чтобы проветрить танк. Мучила жажда. Две фляги были давно израсходованы. Но экипаж чувствовал себя бодро и уверенно [1].
А. М. Усов: Пушка так раскалилась, что отстала краска. В танке было сизо от дыма, стало трудно дышать. Вражеские снаряды хоть и не пробивали броню, но производили такой жуткий грохот, что казалось, будто по голове бьют кувалдой. Окалина брони, образовавшаяся от ударов снарядов, впивалась в лицо, в руки. Очередным снарядом заклинило башню. Командир приказал покинуть укрытие, чтобы маневрировать корпусом. Никифоров взялся за рычаги, и танк выполз наверх. Стало видно, как фашисты на перекрестке устанавливают две противотанковые пушки. Я навел орудие, снаряд попал прямо под колеса первой. Вторая успела выстрелить и сбила командирский перископ. Уничтожил и ее. Снаряды были на исходе [2].