Техника игры в блинчики
Шрифт:
— Виктория!!! — звонким голосом выдал ликующий вопль юный боец — совсем мальчишка, с подвешенной на широком бинте загипсованной рукой. — La rubia Victoria!
— Вива Виктория! — восторженным эхом прокатилось по палатам, вырвалось из окон и обрушилось на огромную черную машину.
Её ждали.
"Меня ждали… Я — дива Виктория… Ты видишь, Кисси, я La rubia Victoria!"
Татьяна вышла из машины и первое что ощутила — одуряющий запах цветущих апельсинов: сильный, но не резкий, что-то среднее между жасмином, черемухой и белой акацией…
Еще
"Их тут больше чем берез в России! И поразительно: на одном дереве и спелые — ярко оранжевые, и зеленые, и цветы!"
Татьяна соблазнилась и попросила водителя остановиться, тот посигналил, головная машина охраны, прижавшись к обочине притормозила, встала. Выскочивший из неё лейтенант на бегу крикнул:
— Что случилось?
— Всё в порядке, — отозвался водитель "Испано-Сюизы", — привал!
"Можно оправиться и закурить", — мысленно процитировала Татьяна крылатую фразу из еще не снятой комедии про свадьбу в Малиновке.
— Месье Поль, — обратилась она к Федорчуку, — не могли бы вы сорвать пару апельсинов?
— Разумеется, мадемуазель! — Виктор подошел к ближайшему дереву и поразглядывав ветки, наметил "пару жертв" — покрупнее и пооранжевее. Несколько раз подпрыгнув, сорвал штук пять и протянул Татьяне. Она выбрала "самый-самый". Снимая корку, вскользь подумала о ногтях и маникюре, стараясь не забрызгаться заливающим пальцы соком. Развалила апельсин на дольки и, заметив, что водитель как-то странно усмехнулся, протянула ему одну, хотя и не поняла "что за смех в зале".
— Essayez d'orange.
— Спасибо, — ответил водитель по-русски, взял, но дегустировать не торопился, продолжая загадочно улыбаться.
— Месье Поль, и вы попробуйте.
Попробовали они одновременно. Татьянино лицо сразу же перекосилось: у нее чуть челюсти не свело — апельсин оказался горько-кислым. Глянув на неё, Федорчук захохотал, засмеялся и водитель.
— Они же дикие!
Татьяна сердито глянув на заливающихся мужиков — улыбнулась, и сжав кулачки, "грозно" бросилась на водителя, колотя его в грудь:
— Vous le saviez! Vous le saviez! — "Ты знал! Ты знал, сукин сын!"
Настроенеие поднялось, невольная шутка водителя удалась.
Напряженное ожидание превратилось в предпраздничное.
"Скоро я увижу Ольгу!"
Из дверей особняка навстречу Татьяне вышли двое.
"Век бы их всех не видела!"
— Доктор
— Профессор Берганса — главный врач госпиталя, — объяснил переводчик.
— А это мой заместитель по хозяйственной части дон Энрике Бестейро, — продолжил главврач, представив спутника.
"Дон, а не товарищ", — отметила Таня, улыбаясь встречающим и выискивая глазами знакомую головку Кайзерины — бронза, густое красное вино и темный горный мед.
— Очень приятно, Виктория Фар, — вежливо сказала она вслух.
"А вдруг ее остригли? Вот ужас-то!"
Между тем, оба мужчины улыбнулись — кто же не знает диву Викторию. Кинопередвижка от фронтовой агитбригады приезжает в госпиталь каждую неделю.
Переговариваясь между собой и вообще производя, на взгляд Тани, слишком много шума, подтянулись оркестранты из остановившегося в отдалении автобуса.
— Вы как раз после обеда, начал хозяйственник, — не хотите ли перекусить?
— О нет, — откликнулась Татьяна, — если можно, воды и кофе и что-нибудь сладкое, но легкое: печенье или бисквиты. Музыканты, знаете ли, как животные в цирке: хорошо работают только на пустой желудок!
Все засмеялись.
— Сделаем, — сказал дон Энрике.
"Или мне следует называть его товарищем?"
– А где вы предполагаете, состоится мое выступление? — спросила Татьяна.
— На втором дворе, — "компаньеро" Бестейро сделал неопределённый жест рукой куда-то назад и в сторону. — Мы там устроили помост и подготовили… эээ… сидячие места для пациентов, то есть для зрителей, разумеется…
Он смешался.
— Хорошо, — кивнула Татьяна и, повернувшись к Виктору, сделала "страшные глаза":
— Месье Поль посмотрите, пожалуйста, что там и как. А мне бы умыться с дороги, — улыбнулась она главврачу и его заместителю.
— Пройдемте со мной, сеньорита, — предложил Берганса, сопроводив слова приглашающим жестом. — И, господа оркестранты, прошу вас.
Между тем, Федорчук с "хозяйственником" прошли во внутренний двор — уже третий, если считать еще и хозяйственный, но богатые люди везде — и в Испании тоже — живут на широкую ногу. И эта просторная, как дворец каких-нибудь французских герцогов, асьенда исключением не являлась. Виктор окинул взглядом патио, окруженный двумя уровнями галерей, удовлетворенно кивнул, и повернулся к сеньору Бестейро:
— Ну, что ж, неплохо.
И в самом деле, все оказалось исполнено просто, но с умом. Невысокую сцену сложили из плотно сдвинутых, поставленных друг на друга — в два слоя — ящиков. Судя по размеру, окраске и маркировке, ящики были из-под артиллерийских снарядов крупного калибра. "Сидячие места" — тоже устроили из ящиков, причем в передних рядах использовали небольшие, а в дальних — побольше. Ну, и стулья на галереях второго этажа, — для тех, кто не может спуститься вниз…
— Гм… — начал Федорчук, — а куда мы посадим оркестр?