Техномант. Том 1 и Том 2
Шрифт:
Своими залпами им удалось положить почти треть огромных машин, так неосторожно приблизившихся к нашим пехотинцам, прежде чем верховный лорд Астеров приказал технике вернуться.
Сразу после этого квадраты обеих армий пришли в движение, и Император повел людей в атаку. Мой отец был рядом с ним в тот момент, и рассказывал, что двенадцатиметровый мехоид под управлением Леостана был первым, ворвавшимся во вражеские ряды. Он крушил таких же, закованных в броню противников, отрывал и отрубал пушки техники, оказавшейся у него на пути, топтал людей, а его трёхметровый плазменный клинок резал плоть, камни и металл, словно это была бумага. Двадцать тысяч мехоидов шли за ним, прорываясь к генераторам силовых полей, четыре танковые
Сам я в это время сражался на левом фланге — и скажу, что ни до, ни после этой битвы мне никогда не было так страшно. К счастью, я запомнил слова ан Фалета, и единственное, что меня волновало — отложить встречу со своим главным противником на как можно долгий срок. Не уверен, что лейтенант Дерак имел в виду именно это, но хвала богам, в тот день мне удалось уцелеть, отрешившись от всех мыслей, и сосредоточившись только на сражении.
Под моим командованием было всего две тысячи человек, из которых лишь у половины были боевые экзоскелеты, а мехоидами управляли едва ли пара сотен. Остальные пехотинцы были беззащитны против тех отродий, что выставили Астеры на этом фланге. Нам противостояла кавалерия на огромных животных в очень прочной броне, и прежде чем мы поняли, как с ними справиться, семь рядов перед моей тысячей оказались смяты и растоптаны. Я не помню, что кричал, и какие приказы отдавал в тот момент, когда передо мной впервые оказалась гигантская ящерица, закованная в броню.
Единственное, что отложилось в памяти — в определенный момент все мехоиды сплотились вокруг меня, и мы пошли вперёд. Наши плазменные клинки легко разрезали броню животных, а пехота, следующая за нами, старалась закончить то, что мы начали. Я знал, что главная задача моих двух тысяч, да и всех, кто находился на левом фланге — не дать противнику прорваться сквозь наши ряды в тыл центра армии Императора, и не позволить отключить силовое поле. Если бы это случилось, Астеры тут же воспользовались случаем, и разнесли нашу армию термальными боеголовками.
Небо содрогалось — огромнее крейсеры сталкивались и взрывали себе подобные корабли на орбите, бомбардировщики пытались пробить силовые щиты над нами, звенья и крылья истребителей носились над всей долиной, выслеживая и уничтожая друг друга…
Спустя некоторое время я понял, что связь с другими подразделениями отсутствует, и я не могу отдать приказ даже своим людям — позже мне рассказали, что один из вражеских отрядов мехоидов, с которым мы столкнулись, когда оттеснили кавалерию, применил новое оружие. Оно отключило почти тридцать тысяч солдат от общей сети нашей армии.
Не сомневаюсь, они таким образом надеялись смешать наши ряды, и решительным ударом прикончить, но Император, бьющийся в центре, каким-то образом узнал об этом, и отправил нам на подмогу ещё двадцать тысяч человек из резерва. С помощью них мы не только удержали позиции, но и смогли продвинуться вперёд достаточно далеко, чтобы прорвать оборону противника, и совершить вылазку к ближайшим генераторам силовых полей Астеров.
Я был одним из первых, кто перемахнул через металлические укрепления и, снеся голову первому попавшемуся врагу, начал крушить оборудование, не позволяющее нашей артиллерии открыть огонь по позициям противника. Следом в открывшуюся брешь устремились остатки моего полка, и за неполные десять минут мы уничтожили три генератора, и изрубили две роты солдат, охранявших их. Связь так и не появилась, но я знала, что Император не будет ждать долго, и у нас есть всего несколько минут, чтобы вернуться на позиции.
Когда щиты левого фланга Астеров моргнули и потухли, мы уже бежали обратно. Я помню, как подхватил двух пехотинцев, пытающихся отступать вместе с нами, закинул их себе за спину, затемсхватил ещё двух человек, и в лапах мехоида донёс их до наших рядов. Как раз в этот момент артиллерия Императора дала залп.
Подобной мощи я прежде не встречал — вот солдаты Астеров пытаются разбежаться в стороны, техника лениво разворачивается, а через секунду вся территория, которая недавно была накрыта куполом, полыхнула огнем. Вспышка была столь яркой, что в первые секунды после неё наш фланг замер на некоторое время, оказавшись полностью дезориентированным. Когда свет исчез, мы увидели, что, по меньшей мере, пятая часть армии Астеров испарилась. На том месте, где исчез силовой щит, теперь была обугленная пустыня, расплавленный песок, местами превратившийся в стекло, и огромная воронка, из которой медленно поднимался дым.
Наши ряды взревели и, после секундного замешательства, битва продолжилась. Теперь у Астеров не было численного преимущества, и остатки нашего фланга завернули к центру, устремившись на помощь Императору.
В этот день с обеих сторон погибло более двухсот тысяч человек. Ещё столько же оказались раненными, или искалеченными. Нам удалось помочь центру армии и уничтожить большую часть техники Астеров, прежде чем их главнокомандующий скомандовал отступление. Впрочем, это им не слишком помогло — отступать мятежникам было некуда, вокруг Сигеру-Маоло раскинулась лишь бесплодная пустыня. Следующие несколько недель карательные отряды Императора преследовали беглецов, и планомерно их уничтожали. Оставшихся в живых (их было немногим более двадцати тысяч) взяли в плен.
Подобной бойни не случалось ни до, ни после — все дальнейшие конфликты с мятежниками на фоне битвы под стенами Сигеру-Маоло смотрелись лишь жалкими стычками, и хотя война продолжалась ещё три года, именно в тот момент Императору удалось переломить хребет сопротивления, и укрепить свою власть на долгие годы.
Моему отцу за доблесть в сражении и спасение Леостана в гуще сражения был пожалован титул и земли на Магеллане — одной из последних колонизированных планет, а меня самого Император назначил командующим почетного полка «Железных рук». В дальнейшем мы с ним не раз участвовали в битвах, а когда (в силу возраста) перестали сами выходить на поле боя — занялись наведением порядка в обжитых системах.
Благодаря той победе, мы смогли вывезти из Сигеру-Маоло тонны артефактов, устройств и чертежей. Некоторое время мы с отцом отвечали за перевозку этого груза в Солар, и к своему стыду вынужден признать — туда не всегда доставляли всё, что было запланировано. Некоторые вещи мы оставляли себе, впрочем, как и многие из тех, кто имел доступ к драгоценному грузу и поддерживал Императора в то время.
Человеческая природа не знает исключений, и сколь благородны не были бы наши поступки изначально, успех и богатства развращают людей, делают слабее, и открывают отнюдь не лучшие стороны нашей натуры. Мы с отцом прибыли на Сигеру-Маоло, имея за спиной лишь репутацию верных слуг Императора, а после войны стали одной из самых влиятельных семей известного мира, но нам, как оказалось, было мало и этой милости…
О самом Сигеру-Маоло в то время ходило немало легенд, но лишь те, кто побывал внутри величественного храма лично, могли убедиться в их правдивости. Я был одним из немногих счастливчиков, которые выжили после посещения этого строения. Не буду рассказывать о его структуре и тайнах — подобных трудов было написано немало, и полагаю, в них содержится гораздо больше информации, чем могу предоставить я.
…Но о Привратнике не упомянуть не могу.
Когда мы впервые обнаружили этот храм, и вошли внутрь, нас встретило… Нечто. Не знаю, каким словом можно это описать, но та сущность, что назвалась Привратником, была встроена в каждый миллиметр храма. У него не было центрального процессора (по крайней мере, мы его так и не обнаружили) или физического тела — просто в один момент, когда мы только переступили порог, к нам обратились на человеческом языке.