Текстология Нового Завета. Рукописная традиция, возникновение искажений и реконструкция оригинала
Шрифт:
На титульном листе отмечается, что настоящее издание с точностью воспроизводит текст по изданию Джона Милла (juxta exemplar Joannis Millii accuratissime impressum). Это, однако, не вполне справедливо, поскольку более чем в 20 местах явно видна редакторская работа Александера. Судя по данным книги Айзека Холла [295] , сравнение изданий Безы и Эльзевира показывает, что Александер по своему усмотрению включал разночтениями то по одному, то по другому изданию. Внешнее оформление и формат книги во многом повторяют издание Textos Receptos Бойера. Фактически титульный лист издания Александера-Томаса слово в слово и строка в строку воспроизводит (кроме даты, имен и места публикации) титульный лист издания Бойера 1794 г. [296]
295
Isaac H. Hall, A Critical Bibliography of the Greek New Testament as Published in America (Philadelphia, 1883), p. 11.
296
Подробнее об издателе и тексте первого
ГЛАВА 4
СОВРЕМЕННАЯ КРИТИЧЕСКАЯ НАУКА: ОТ ГРИСБАХА ДО НАСТОЯЩЕГО ВРЕМЕНИ
I. Начальный этап научной текстологии Нового Завета
Во второй половине XVIII столетия немецкий ученый Иоганн-Якоб Грисбах (Johann Jakob Griesbach, 1745–1812) заложил основу для всей последующей работы над греческим текстом Нового Завета. Студентом Грисбах учился у Землера в Галле, а с 1775 г. и конца жизни он занимал кафедру Нового Завета в Йенском университете. Совершив путешествие по Англии, Голландии и Франции с целью составления рукописных колляций, Грисбах посвятил значительную часть своего времени исследованию новозаветных цитат у греческих отцов церкви, а также некоторым переводам Нового Завета, которые ранее почти не изучались — готскому, армянскому и сирийскому Филоксенову.
Грисбах также занимался историей передачи новозаветного текста в древности и развивал выводы Бенгеля и Землера о распределении рукописей по различным рецензиям. Вначале Грисбах хотел распределить сохранившиеся рукописные материалы по пяти или шести самостоятельным группам, однако впоследствии ограничился лишь тремя — александрийской, западной и византийской. Ученый считал, что текст александрийской рецензии восходит к Оригену, который, хотя и написал большинство своих произведений в Палестине, тем не менее, взял с собой в изгнание несколько копий Священного Писания, похожих на те, которые читали в его родном городе. К этой группе Грисбах отнес маюскульные рукописи C, L и K, минускульные 1, 13, 33, 69, 106 и 118, бохейрскую, армянскую, эфиопскую и сирийскую гераклийскую рукописи, а также цитаты из Оригена, Климента Александрийского, Евсевия, Кирилла Александрийского и Исидора Пелусиота. В западную группу он включил кодекс D, латинские переводы, а также часть сирийской Пешитты и арабского перевода. Константинопольская группа, которая, как считал Грисбах, являлась позднейшей компиляцией двух первых, была представлена кодексом A (в части Евангелий) и основной массой поздних маюскульных и минускульных рукописей и большей частью патристических цитат.
Среди пятнадцати выработанных Грисбахом принципов текстологии мы приводим один (самый первый) в качестве примера:
Более короткое разночтение, если оно подкрепляется авторитетом древнейших и достоверных данных, нужно предпочесть более многословному, поскольку писцы чаще дополняли текст, нежели сокращали его. Они крайне редко что-либо опускали, но зато прибавляли очень многое; разумеется, им доводилось пропустить что-либо по случайности, однако сходным же образом писцы и присоединили немало вещей к тексту из-за погрешностей глаза, слуха, памяти, а также домыслов и ошибочных суждений. В особенности, краткое разночтение следует предпочесть (даже в том случае, когда оно кажется менее надежным по сравнению с другими, имеющимися в авторитетном источнике):
a) если оно при этом более сложно, непонятно, двусмысленно, эллиптично, содержит гебраизмы или синтаксические ошибки;
b) если оно по-разному изложено в различных рукописях;
c) если порядок его слов не совпадает в различных источниках;
d) если оно находится в начале перикопы;
e) если более длинное разночтение напоминает комментарий или объяснение, или по форме согласуется с параллельными местами или производит впечатление взятого из лекционариев.
С другой стороны, нужно предпочесть более длинное разночтение (исключая случаи, когда краткое разночтение наличествует во многих достоверных источниках):
a) если причиной пропуска может оказаться одинаковое окончание разных строк (гомеотелевтония);
b) если пропущенное место могло показаться писцу тёмным, резким, непривычным, избыточным, парадоксальным, оскорбляющим благочестивого читателя, ошибочным или идущим вразрез с параллельными местами;
c) если пропущенные слова могут быть выброшены безболезненно для смысла предложения и его структуры, как, например, пропуск несущественных кратких вводных фраз или других составляющих, которые переписчик едва ли заметил бы при перечитывании написанного;
d) если более краткое разночтение не согласуется с характером, стилем или взглядами автора;
e) если более краткое разночтение явно лишено смысла;
f) если есть вероятность того, что более краткое разночтение пришло из параллельных мест или лекционариев.
Грисбах показал большое мастерство и осторожность в оценке свидетельств о текстуальных разночтениях. Например, его убежденность в том, что краткая форма молитвы Господней в Лк 11:3–4 является предпочтительной, была блестяще подтверждена несколькими годами спустя после публикации чтений из Ватиканского кодекса, когда выяснилось, что все пропуски наличествуют и в этой более ранней рукописи.
Важность текстологических открытий Грисбаха вряд ли можно переоценить. Впервые в Германии ученый предпринял попытку сразу в множестве мест отойти от Textus Receptus и напечатать новозаветный текст в той форме, которую подсказывали результаты его собственных исследований. Хотя подчас слишком скрупулезная приверженность Грисбаха своей системе распределения рукописей по группам и уводила его в сторону, в целом его текстологический подход отличается аккуратностью и беспристрастностью [297] . Свои основные издания Грисбах опубликовал в Галле в 1775–1777 гг., в Галле и Лондоне в 1796–1806 гг. и Лейпциге в 1803–1807 гг. Несколько переизданий его текста были осуществлены предприимчивыми издателями Англии, Шотландии и Америки. Его влияние распространилось еще шире после того, как его труд был принят за основу для публикации небольших учебных пособий, осуществленных на континенте Шоттом (Schott), Кнеппом (Knepp), Титтманом (Tittmann), Ганом (Hahn) и Тейлем (Theile).
297
По
Вскоре после выхода в свет первого издания Грисбаха другие ученые также опубликовали свои колляции, которые во многом облегчили изучение новозаветного текста в греческих рукописях, ранних переводах и трудах отцов церкви. Кристиан-Фридрих Маттеи (Christian Friedrich Matthaei, 1744–1811), профессор Виттенбергского, а затем Московского университетов, где он преподавал классическую литературу, издал в Риге с 1782 по 1788 г. греческий текст с параллельной латинской Вульгатой в 12 частях. Напечатанный текст, опирающийся на рукописи позднего времени, представляет небольшой интерес, но аппарат к нему очень ценен. Маттеи не только изучил рукописи в Дрездене, Лейпциге и Геттингене, но и отыскал в Москве библейские и патристические манускрипты, некогда привезенные с Афона [298] . Он сделал колляции к 34 рукописям, содержащим гомилии Иоанна Златоуста по Евангелиям и посланиям Павла. Во втором издании Нового Завета, опубликованном без латинской Вульгаты (в трех томах, 1803–1807), Маттеи предоставил данные из 30 дополнительных рукописей. Его издание замечательно еще и тем, что в него впервые были включены данные из славянского перевода Нового Завета. В приложении к Книге Откровения Маттеи перечисляет десять изученных им славянских рукописей, однако славянские колляции как таковые были сделаны отнюдь не по рукописям, а по печатной славянской Библии in folio, увидевшей свет в 1762 г. в Москве. Текстуальные варианты цитируются по-латыни, а сравнивался славянский текст с рукописью латинской Вульгаты (codex Demidovianus), хранящейся в Москве.
298
Во время пребывания в России Маттеи удалось похитить весьма большое количество рукописей, как античных авторов, так и отцов церкви. Некоторые из них он хранил у себя в библиотеке, другие продал или подарил разным библиотекам и друзьям в Германии и Голландии. О биографии Маттеи и об изобличающих его обстоятельствах этого возмутительного хищения см. Oscar van Gebhardt, Centralblatt f"ur Bibliothekswesen, XV(1898), pp. 345–357, 393–420, 441–482, 537–566.
Франц-Карл Альтер (Franz Karl Alter, 1749–1804), иезуит из Силезии, профессор греческого языка в Вене, опубликовал греческий текст Нового Завета в двух томах (Вена, 1786–1787), в основе которого лежала единственная рукопись из Венской императорской библиотеки. В отдельном приложении к нему автор приводит данные из 22 других греческих рукописей, двух латинских рукописей, бохейрского перевода, изданного Дэвидом Уилкинсом (Wilkins) в Оксфорде в 1716 г., и четырех славянских рукописей. Именно в этом издании Нового Завета впервые были опубликованы данные непосредственно из славянских рукописей, а не печатной славянской Библии.
Большую роль в пополнении числа доступных текстологам рукописей сыграли четыре датских исследователя: Андреас Бирк (Birch), Якоб Адлер (Adler), Д. Г. Молденхауэр (Moldenhauer) и О. Г. Тюксен (Tychsen). Они были посланы датским королем Христианом VII в Италию, Испанию, Германию и другие европейские страны для изучения рукописного наследия. Результаты их исследований были опубликованы Бирком в книге, содержащей описание известных греческих рукописей Нового Завета [299] , и в четырех томах колляций (Копенгаген, 1788–1801). Последние содержали разночтения из 172 греческих рукописей, а также данные из двух сирийских переводов (Филоксенова и палестинского). Тем не менее, Бирком и его сотоварищами многие из этих рукописей были изучены лишь частично — например, Ватиканский кодекс (B), чтения которого до той поры в печати не появлялись.
299
Andreas Birch, Kritisk Beskrivelse over groeske Haandskrifter af det Nye Testamente (Copenhagen, 1785).
Приблизительно в это же время новый импульс для развития новозаветной текстологии был дан двумя римско-католическими исследователями — Гугом и Шольцем. Иоганн-Леонард Гуг (Johann Leonard Hug, 1765–1846), профессор университета Фрейбурга-в-Брейсгау, разработал теорию [300] о том, что в начале III в. несколько типов новозаветного текста в течение короткого времени выродились и слились в один тип, который обычно называют западным и который Хаг назвал («общее издание»). Гуг считал, что к середине III в. этот текст был отредактирован Оригеном в Палестине, впоследствии его принял в таком виде Иероним; в Египте текст был изменен Гезихием, а в Сирии Лукианом, пресвитером Антиохийским (обе редакции были осуждены Иеронимом). Хотя для Гуга отправной точкой стало в общем верное понимание западного типа текста и его многочисленных версий, попытки соединить три редакции Септуагинты (происхождение которых он считал точно установленным) с тремя типами Нового Завета текста не увенчались успехом.
300
J. L. Hug, Einleitung in die Schriften des Neuen Testaments (Stuttgart, 1808), §§ 22 ff.
Иоганн Мартин Августин Шольц (Johannes Martin Augustinus Scholz, 1794–1852), один из учеников Гуга и впоследствии профессор Боннского университета, много путешествовал по Европе и Ближнему Востоку ради создания того, что стало первым полным списком греческих рукописей Нового Завета, добавив к уже известным рукописям 616 ранее не описанных. Шольц впервые заявил о необходимости точного определять место происхождения каждой отдельной рукописи. Этот вопрос вновь будет поднят и тщательно изучен в 1924 г. Б. X. Стритером (Streeter) в его теории «локальных текстов». В отличие от Стритера, который полагался на сходство разночтений в рукописях и в цитатах из отцов церкви, Шольц в основном руководствовался определенными внешними признаками, свидетельствующими о месте написания оригинального текста. Такими признаками, по его мнению, были палеографические и иконографические черты, пометы на полях, колофоны, почитание местных святых, засвидетельствованное в лекционариях.