Тектология (всеобщая организационная наука)

Богданов Александр Александрович

В таком смысле задача вообще и решается стихийно природой, более или менее сознательно и планомерно — человеческой практикой. Какая-нибудь раковина моллюска представляет приблизительно равномерную защиту поверхности его тела от механических и иных воздействий; если местами имеются отклонения от этой равномерности, то уже в зависимости от решения других специальных задач, потому что жизненные задачи организма по необходимости решаются все сразу, причем эти решения, естественно, отчасти ограничиваются одни другими. Аналогичным образом угрожаемую поверхность, положим, крепости ее строители стараются оградить равномерно, не оставляя слабых пунктов, поскольку это допускается другими жизненными условиями системы; например, когда города укреплялись стенами, в стенах все-таки приходилось делать и ворота для сношений с внешним миром; но вынужденное ослабление защитительной оболочки в этих местах восполнялось усилением стражи и т. п. То же и во временной цепи организационных отношений: если шансы нападения не учитываются заранее, — дело идет хотя бы об отряде исследователей, проходящем через незнакомую страну, населенную дикими племенами, — то необходима непрерывная и равномерная охрана; ее ослабление хотя бы на короткое время могло оказаться роковым, а усиление без достаточных оснований означало бы бесплодную растрату энергии, сбережение которой столь важно в этих условиях. Когда становятся недоступными учету на неопределенное время возможности продовольственного снабжения, все члены коллектива переводятся на равномерный минимальный паек и т. п.

Очевидно, что задачи подобного рода возникают вообще тогда, когда в наличной системе уже есть определенное неравномерное распределение активностей-сопротивлений между ее частями или звеньями, которое вредно для устойчивости системы в среде неопределенно-изменчивой. Типически такое положение создается в тех, очень частых, случаях, когда система, которая формировалась в одной обстановке, в соответствии с ее разнородными, определенными воздействиями попадает в другую обстановку, где соотношения иные. Например, культурный европеец, выросший в городе, занимавший известное социальное положение, сообразно с которым и развились его «способности», т. е. распределение активностей его организма, попадает в девственные степи или дикие леса. Там, среди бесчисленных незнакомых ему возможностей и опасностей, его специальное знание, положим текстильного дела, математики, литературы или административной техники, оказывается не только бесполезным для него, но гораздо более: будучи достигнуто путем особенной концентрации активностей на определенных функциях определенных органов, оно основано на понижении энергии других функций, других органов; оно связано с большой неравномерностью развития, какая была возможна и удобна в культурной социальной среде, но может оказаться гибельна на лоне стихийной природы, от слепых активностей которой он теперь не защищен культурно-техническим аппаратом общества. Задача выступает в виде необходимости напряженной работы самых различных органов, причем активности организма должны перераспределяться от наиболее гипертрофированных функций к менее развитым.

В дальнейшем, по мере того как он будет справляться с положением, уже и эта среда из неопределенно-изменчивой будет превращаться для него все более в определенно-изменяющуюся: стоит ему устроить хижину, и отпадет неопределенная изменчивость условий температуры и влажности; когда он возделает кусок земли, более определенный характер приобретут условия питания и т. д. Тогда и организационная задача его жизни меняет свою форму, переходя шаг за шагом к первому рассмотренному нами типу. Из этого видно, что между обоими типами есть все промежуточные ступени; вернее, они постоянно комбинируются — в одних отношениях, в проявлениях одной группы активностей среда выступает как определенно-изменяющаяся, в других отношениях — как неопределенно-изменчивая.

Пусть две армии стоят друг против друга. Та, которая захватит в свои руки инициативу, первая перейдет в наступление, должна будет решать задачу на определенно-изменяющиеся сопротивления. Район наступления должен явиться, естественно, районом наибольшего противодействия: выгиб фронта сам по себе увеличивает поверхность соприкосновения наступающих частей с неприятелем: притом эти части выходят из-за прикрытий, что увеличивает относительную силу неприятельского воздействия, а враждебная армия, конечно, начнет сосредоточивать, какие для нее возможно, новые части к пунктам атаки. Следовательно, первая армия должна концентрировать достаточную сумму своих сил в этом районе, а в других поддерживать такое их количество, какое может потребоваться для сопротивления возможным контрманеврам, для развития результатов прорыва и проч. Если все это рассчитано хорошо и относительное противодействие оказалось, где надо, меньше единицы, то задача решена, неприятель частично или вполне побежден.

Если неприятель только оттеснен и держится прочно на своих позициях, при относительном сопротивлении, равном единице, то задача выступает в новом виде. При этом может быть два случая. Либо силы достаточны для попытки повторного удара, тогда следует заново, в изменившейся обстановке, организовать решение того же типа, как и первое; либо силы истощены, резервов мало, приходится на время отказаться от оффенсивы, тогда, пока она не наметится со стороны неприятеля, задача будет вторичного типа — равномерное закрепление фронта, перераспределение сил в пользу более слабых частей фронта.

Из этих примеров ясно, что, во-первых, решение задач на определенно-изменяющиеся сопротивления тектологически выгоднее, соответствует большей планомерности; во-вторых, переход к этому типу от другого может зависеть отнюдь не только от среды, воздействия которой из менее определенных становились бы более определенными, но и от активного отношения самой системы к этой среде: воздействуя на среду, данная система тем самым как бы выбирает ее сопротивления.

Воспитание ребенка представляет чрезвычайно важную социально-организационную задачу. Большинству людей приходится в той или иной мере заниматься этим делом, не будучи в нем специалистами; но и специалисты-педагоги пока еще не имеют права утверждать, чтобы их работа в целом опиралась на бесспорные научные требования. Посмотрим, как тек-тологически представляется здесь принципиальная постановка задачи.

Обыкновенно цель воспитания определяют как «развитие физических и духовных способностей личности». Понятие «способности» вообще смутно по своей абстрактности, а главное — в нем отсутствует мысль о том, что развиваемые активности соотносительны внешней и внутренней среде общества, членом которого личность является. Таким образом, в самих основах нынешнего воспитания много неясного, а потому также много инстинктивно-традиционного, т. е. уже не соответствующего усложнившимся, изменчивым социальным условиям настоящего, новым формам и соотношениям общественных и внеобщественных активностей. При этом принцип относительных сопротивлений неизбежно, а порой грубо нарушается.

Объект воспитания — личность; но его факторы и задачи лежат в ингрессивном социальном целом — обществе, классе, группе. Воспитание личности объективно есть не что иное, как частичное самовоспитание коллектива. Это в сущности процесс введения нового члена в общественную систему. Оно приготовляет человека к той жизненной функции, вернее — к той сумме функций, которая ему в обществе предстоит. Эти функции, обстановка, в которой они будут выполняться, сопротивления, с которыми они должны будут иметь дело, частью могут быть предопределены заранее, частью лежат вне предвидения воспитателей. Следовательно, условия задачи двойственны:

с одной стороны, среда определенно-изменяющаяся, с другой — неопределенно-изменчивая. Соотношения двух сторон задачи в разных исторических системах различны.

Более древние типы социальной организации отличаются консерватизмом быта; таковы первобытно-родовые общины, развившиеся из них авторитарно-родовые, а затем феодальные общества; в значительной мере ту же особенность сохраняют первые феодально-меновые формации — рабовладельческие разных видов, крепостные и даже ремесленно-городские. Бытовой консерватизм закрепляет за детьми социальное положение и функции родителей: сын военного организатора — феодала должен стать таким же вождем дружин; сын зависимого крестьянина — таким же несвободным земледельцем; сын кузнеца — кузнецом. Общественная роль предопределена в наибольшей доле, и соответственно определена задача воспитания: оно развивает активности ребенка по образу и подобию отца или матери, в домашнем, иногда в корпоративном обучении. Педагогические принципы очень просты: все сводится к подражанию или механическому заучиванию, а затем специальным практическим упражнениям; особого воспитательного аппарата либо вовсе нет, либо он находится в зачаточном состоянии. Пока социальная обстановка устойчива, этого вполне достаточно: жизнь стереотипно повторяет от поколения к поколению те же технические и социально-организаторские воздействия, которыми преодолеваются те же сопротивления стихийной или человеческой природы. Зато если человек попадает в непредусмотренное положение, он оказывается в огромном большинстве случаев бессилен и беспомощен. Если же меняется общая природная или социальная обстановка, неприспособленность широко охватывает всю жизнь консервативного коллектива. Так, при вынужденных переселениях диких и варварских племен обычным являлось вымирание их в значительной доле, на первых по крайней мере порах. А вымирание отсталых народов при самом даже мирном соприкосновении с цивилизованными выступает часто еще резче, причем иногда трудно улавливаются его ближайшие причины. Но основная и общая причина одна: консервативно сформированные организмы устойчивы только в консервативной среде; когда она становится изменчивой, тогда неизбежно в тех или иных частях, в тех или иных функциях этих организмов относительные сопротивления должны время от времени оказываться ниже единицы.

Смена консервативных социальных структур иными, носящими в себе условия прогрессивного развития на основе противоречий, — структур авторитарных меновыми, капиталистическими, — в корне изменяет условия и задачи воспитания. Тенденция к сохранению за детьми социального положения и роли их родителей все более и более ограничивается, все чаще и чаще практически парализуется стихийными силами общественной жизни; но даже и в тех случаях, где она реально проявляется, детям приходится выполнять свои функции в изменившейся и продолжающей изменяться социальной обстановке, т. е. иметь дело с сопротивлениями иной величины, а частью и иного характера; стереотипное воспитание по образцу прошлого тогда оказывается недостаточным. Следовательно, задача воспитания в наибольшей доле неизбежно должна решаться в расчете на неопределенно-изменяющиеся условия.