Телепатический удар
Шрифт:
Потом мы вместе обошли локальные точки сбора, отпуская их по очереди, и я уж постаралась сделать так, чтобы та, где находился Дмитрий Осб, оказалась последней.
Кстати, как я узнала чуть позже, военные таки учли, что в моей охране нет простых солдат, и решили присвоить Дмитрию сержантский чин.
Дэльвик и Гридар отправились обратно в ОКЦ, получить полный отчет о готовности замка, я же сочла, что пересланная потом копия вполне меня удовлетворит.
Дмитрия задержал один из Помощников, сообщив ему, что с завтрашнего дня из-за смены обязанностей и место сбора у него будет иное.
– Полагаю, найти и защищать Королеву? – улыбнулась я, подходя. Они поклонились мне, и я сказала «Вы свободны» специально так, чтобы Помощник оставил нас, а Дмитрий не совсем разобрался, относились ли данные слова и к нему.
– Мэм? – осведомился он.
– Да? – я сделала вид, что восприняла это как обращение.
Сейчас, как и положено после тревоги, ОКЦ перепроверяет все настройки – и охране не до того, чтобы следить за кем бы то ни было... Так хотелось перекинуться с Дмитрием хоть несколькими словами, к тому же не волнуясь о подслушивании...
– Могу я... – начал Дмитрий, и сердце моё упало в пятки: ну вот, сейчас спросит: «Могу я идти?», и всё! И что ему на это ответить? Как задержать?
Но он спросил другое:
– Могу я позволить себе вольность узнать о причинах вашей заинтересованности во мне?
– Не вы ли сами их уже охарактеризовывали?
Мы были последними, кто остался на месте сбора, и поэтому я сделала едва уловимое движение к выходу. Дмитрий последовал за мной, но я успела словить всё тот же огонь в его глазах:
– Я тогда не знал, что подобного отношения удостаиваются все новые охранники вашего величества.
– А теперь знаете?
Он промолчал, и я холодно продолжила:
– Тогда зачем же задаёте свои вопросы?
На этот раз в его взгляде проступила не столько насмешка, как нечто совершенно иное.
«Я не собираюсь больше оправдываться, дорогой. Хватит и того, что ты со мной вытворяешь!»
– Вероятно, надеялся ошибиться в подобном суждении о легендарной королеве, – ответил он с вернувшейся в глаза усмешкой. Это очень задело меня.
– Надеялись из личных побуждений, или дабы сохранить непогрешимым идеал? – тем не менее спокойно, с тенью улыбки, осведомилась я. Дмитрий, похоже, на секунду ощутил, что попался в ловушку, но тут же ответил:
– Вероятно, заботой охранника больше является непогрешимость идеала, нежели личные побуждения.
Когда мы вышли из помещения, я намеренно пошла в сторону, противоположную межэтажному парку, чтобы не зацикливаться на скользящем фонтанчике, тем более, что мы были далеко от него. А потом свернула к первой попавшейся внутренней непросматриваемой рекреации, как бы совершенно не задумываясь об этом, и в душе похвалила себя за то, что имею привычку часто уделять внимание всем приближённым, даже тем, с кем меньше всего хочется поддерживать отношения. Это тоже одно из моих правил общения с окружающими.
– Признаюсь, – вдруг несколько удивлённо добавил Дмитрий, пока мы медленно шли в сторону рекреации, и у меня радостно забилось сердце: он пытается поддержать разговор! – не представляю, чем мог вызвать у вас доверие.
– Вы не дали мне утонуть в фонтане, – засмеялась я. – Разве это не подвиг, достойный воспеваться в веках?
Дмитрий тоже улыбнулся:
– Едва ли за свою жизнь я смогу совершить что-нибудь более грандиозное!
– На самом деле, мне достаточно посмотреть человеку в глаза, чтобы знать, заслуживает он моего доверия, или нет.
– Не слишком ли это опрометчиво? – сказал Дмитрий спокойным тоном, будто обсуждая абстрактную философскую тему.
– Как для кого, наверное. Я доверяю прежде всего себе и своим суждениям... А вы своим?
Его взгляд на долю секунды окунулся в мой. Меня пробрало желание броситься ему на шею и признаться в том, что я до безумия влюблена... прижаться щекой к щеке, губами к губам... Я сдержалась, стараясь придать себе как можно более холодный сверкающий вид.
Как всегда, я абсолютно владела собой. Показалось, глаза его стали неожиданно тёплыми и едва растерянными, будто он тоже хотел что-то сделать или сказать... Но...
Это всё вместилось в крохотный миг...
– Конечно, мэм, – ответил он таким же спокойным голосом, и ничто во внешности его не выдавало больше тех секундных перемен, которые только что промелькнули там, – я доверяю своим суждениям, но иногда хочется найти им более материальные доказательства...
– Невозможно собрать доказательства для каждого нашего суждения, – улыбнулась я.
– Тем более, что часто они противоречат друг другу, – усмехнулся он.
К сожалению, нам попалась рекреация, приспособленная для комфортного отдыха глазаков, с силой притяжения почти в два раза больше скорпионкиной.
Её скалистая равнинка, освещаемая искусственными дополнительными источниками сияния, вызвала унылый вздох в душе, но это никак не отразилось на внешности. Не считая того, что я стала весить как мощная упитанная старушенция.
Глазаки лениво перетекали телами, периодически открывая на нас удивлённый глаз, и тут же, здороваясь со мной, закрывали.
«Кой чёрт меня сюда занёс?» – думала я, испытывая нечто отдалённо напоминающее смущение: и до чего же можно дойти в потере головы?
Дмитрий подал руку.
– Вы уже были тут?
– Нет, мэм.
– Вот, есть прекрасный повод осмотреть, – усмехнулась я.
Я с подсознательным ужасом ждала вопроса: «А что мы тут делаем?», на который осталось бы только ответить: «А я откуда знаю?», но он не задал его. Опёршись на его руку, я поняла, что сюда мы пришли именно затем, чтобы вот так вот пройтись...
Мы стойко проковыляли всю рекреацию – слава создателям замка, она небольшая. Но тем не менее с такой тяжестью она показалась нам в четыре раза длиннее!