Телепатический удар
Шрифт:
А что еще более неприятно, ни одному из королей, в том числе и мне, не удавалось засечь ни одного из возможных учеников. То есть были космолёты, которые проникали внутрь и через время появлялись откуда-то с другой стороны. Их, как правило, досматривали, но там оказывались какие-нибудь заплаканные подростки, жалующиеся, что очень хотели, но не смогли найти закрытую школу. Хотя, казалось бы, что её искать, координаты автономного участка не столь велики!
Впрочем, когда подобная участь постигла и моих подготовленных посланцев, я уже не была так уверена в простоте поиска.
А с другой стороны, должен же был учиться там хоть кто-то? Как они туда попадали, как улетали оттуда? Или Школа настолько закрыта, что никто не может ни залететь, ни вылететь?
Тибиар, значит. Поищу, не отметился ли он где-нибудь на сканерах Приграничных Сотею Станций...
Сомневаюсь, что Кумар на самом деле предполагал, будто мой стражник не услышит его басовитого шёпота – скорее сработала присущая многим боязнь обсуждаемого вопроса. Но я опять поймала в себе желание оглянуться на Дмитрия...
Судя по вспотевшему лбу Кумара я поняла, что продолжать эту тему не стоит – он был близок к тому, чтобы опомниться, выйти из-под моего очарования и прекратить рассказы. Наверняка начинает жалеть о том, что наболтал, а после и вовсе станет казниться... Поэтому я придала себе позу понепринуждённее – даже облокотилась на руку, тоже подавшись чуть к нему – и вернулась к теме Дрема.
– Так что же, дремлянину так и не поверили? – спросила я мягким, немного расслабляющим тоном. Кумар шумно вздохнул, откидываясь назад, бросил на меня ещё один зоркий взгляд, свидетельствующий о том, что во всём рассказе присутствовала доля расчёта и желания продемонстрировать, сколь сильно он очарован, – хотя я видела, что он поведал гораздо больше, чем собирался. Потом глаза его затуманились, изображая обожание – но на этот раз оно было уже не столь искренним.
Конечно, выводы о наблюдениях я оставила при себе и, не подавая виду, продолжала слушать с удовольствием и доверием.
– Нет, леди Луэлин... Дэрих Шон Драммер, тот самый, что сбежал, когда ваш Флот наводил порядок на Дреме... и задерживал организаторов восстания... Так он, кажется, пытается взять на себя роль единоличного вдохновителя и продолжателя... – я кивнула, посерьёзнев (вполне, впрочем, намеренно).
Подобные сведения долетали и до меня: его никак не могли поймать, докладывали, будто он собирается провозгласить себя Главным Дремлянином – был некогда у них такой титул, только давно уже отпал за ненадобностью. Что я и произнесла вслух – а Кумар, тоже имеющий со мной дело не первый год, прекрасно понял, что эту информацию не только можно, но и нужно распространить как можно шире...
– И, похоже, именно он приказал не выпускать тюремщика, боясь предательства... – подытожил Мабит с достаточно деловым видом. – Дремляне, пропагандирующие «свободу и независимость», боятся какого-то пророчества...
Об этом я тоже слышала, только не придавала значения. Однако Кумар, похоже, считал такой факт немаловажным, так что и я приняла к сведению...
Вероятно, новости Кумара закончились – как, похоже, и желание делиться ими. Он вновь предложил выпить, и за те мгновения, когда с улыбкой отказывалась, я приняла решение не пытаться возобновить предыдущий настрой. А вместо этого вполне благосклонно попрощалась.
Потом я решила, что ещё хоть одно дело будет для меня на сегодня слишком уж большой перегрузкой, и с чистой совестью отправилась отдыхать.
С выбором места для этого процесса тоже возникла проблема: ехать на Землю, в один из своих особняков, не хотелось, так как люди относятся к наиболее склочным расам, умеющим выращивать слухи без единого повода, при отсутствии почвы и удобрений, а уж если видят хоть малейшую зацепку, то способны сотворить из неё такое, при мысли о чём я сразу же развернула космолёт в строго противоположную сторону.
Там на пути следования оказалась Дэкси, но лететь на планету, где Дмитрий был любовником Дили – нет уж, лучше самолично взрастить большую колоритную сплетню!
Но после пришла очень даже разумная мысль, и я вновь поблагодарила свой ум за то, что он не окончательно изгнал сообразительность из арсенала моих возможностей, а заодно и сам, хоть периодически, продолжает трепыхаться, делая вид, что ещё действует.
У нас, в, так сказать, шефствовании ООССа имеется планетка очень славных существ, слишком мало развитых в техническом плане из-за почти ни к чему не приспособленных тел. Но зато с огромными познаниями и невероятным потенциалом разума, оборачивающимися иногда в самые невообразимые стороны.
Однако сейчас у меня не было ни малейшего желания изучать особенности эйлов, а больше волновало то, что они не имеют ни органов зрения, ни слуха, ни обоняния или осязания, поэтому пришельцев даже самых различных рас друг от друга не отличают.
Единственное, как они могут определить кого-нибудь, это пообщавшись с ним мысленно – данное дело я предоставила пилоту, Тиеру Оилси (договариваться и решать все возникающие вопросы).
Координаты местопребывания оставила лишь брату и адмиралу, попросив без самой крайней необходимости не беспокоить.
Правда, существовала одна проблема: эта планетка, Эйлианна, не подходит нам днём из-за страшного радиоизлучения местного светила, Тансерера. Да и сила тяжести днём же, за счёт влияния радиации на какие-то молекулярные связи, делается в десять раз хуже, чем в милой, безвредной и трогательной рекреации глазаков.
Но сие не столь уж непреодолимо, поскольку на Эйлианне имеется несколько зданий, заключённых в силовые колпаки с антигравитационными преобразователями, оборудованных специально для различных рас – в частности, гуманоидов.
Ночью же температура падает до каких-то тридцати – сорока градусов по Цельсию, радиация странным образом уходит с поверхности вглубь планеты – по-моему, одно из малочисленных изобретений и технических достижений эйлов, тоже уходящих вовнутрь с «мёрзлой ночи, в которой существовать практически невозможно». Притяжение делается почти нормальным для нас, воздух тоже достаточно приемлем для дыхания, и вполне можно выбираться на поверхность. Разве что не купаться в местной воде, да не особенно наслаждаться сенью деревьев. И всё равно дозы радиации, которые человек может получить в случае неосторожности, легко устраняются элементарными врачебными элеолометрами.