Телепатический удар
Шрифт:
– И что это, по-вашему, означает?
– Не знаю, леди Луэлин.
– А во-вторых? – снова спросила я.
– Да то же самое ядро, – опять улыбнулся Дмитрий, и я с удовольствием ощутила, что голос звучит спокойно и естественно, будто охранник на время забыл, что говорит с королевой – и лишь обсуждает с другим человеком интересную тему. – Одно дело, если бы его просто не было... Ну рассеялось, рассосалось, мало ли, – он слегка взмахнул рукой, и я не удержалась, рассмеялась. Ядро галактики, понимаете ли, рассосалось... И снова поймала себя на мысли, какое удовольствие доставляет мне общение с ним. Как хотелось бы, чтобы он был рядом не в качестве охранника – а хотя бы друга.
– Так ведь на его месте, – продолжал Дмитрий, – засекли пространственную аномалию... Еле заметную, при том.
– И эта аномалия плодит кентавропегасов, – снова рассмеялась я, впрочем, отмечая про себя, что надо бы обратить внимание учёных на этот момент. Если сами ещё не обратили. – Ведь тоже странно, что они не расселились, а именно зародились по всей своей галактике.
– И мне эта мысль не даёт покоя, – возбуждённо подхватил Дмитрий. – Нигде никаких сведений о том, что их кто-нибудь расселил, или там обитала какая-то другая форма до них.
– Ваше величество, – показался чивит в корабельном телепорте. – Снижаемся на астероид.
На крошечный миг наши с Дмитрием глаза встретились, и я обнаружила в его взгляде долю удивления и, даже показалось, некоторого замешательства.
Кивнув Тиеру, я убрала экран обратно в стол, и Дмитрий, опомнившись, принял положенный ему вид, тоже убирая свой и поднимаясь.
Ближайший воздушный шлюз пропустил космолёт в небольшой ангар, откуда специально высланный навстречу секретарь-тилар проводил нас к Кумару Мабиту, человеку родом с Ойро.
Он ожидал меня в приёмной, расположенной недалеко от поверхности.
Приёмная изобиловала не то трёхмерными картинками, не то остановленными виртуальными окнами. Пейзажи на них были статичны, и, как по мне, чересчур разнообразны. Стол с массивными позолоченными деталями довершал ощущение броской дисгармонии – вероятно, подразумевалось, что всё это должно свидетельствовать о высоком положении Кумара.
Самому ему было, наверное, лет под двести, выглядел он грузным и тяжёлым на подъём – однако цепкие, светящиеся тонким умом глаза напоминали, сколь обманчива бывает физическая форма. Я давно знаю Кумара, одного из немногих людей, кого не так просто было разгадать поначалу и мнение о ком частенько скакало меж различными полюсами.
С неожиданной для человека его комплекции лёгкостью Кумар поцеловал мою руку, пододвинул мне массивное кресло и вернулся за стол. На ходу предложил напитки и лёгкую закуску – от чего я, по обыкновению, отказалась. Дмитрий, как и положено, встал за мной.
Наш последний разговор – вернее, неуловимое настроение этого разговора – не выходили из головы, и я сама ощущала, как благодаря присутствию охранника вокруг меня разливается обаяние, весьма заметно воздействующее и на Кумара. Однако не забывала, где и для чего нахожусь. Поэтому, обсудив парочку насущных вопросов, предоставив несколько свежих новостей и дав Кумару короткое эксклюзивное интервью, я заодно попыталась выяснить, нет ли у них каких-нибудь раскопанных сведений о Дреме.
Окончательно растаяв, он раскрыл весьма интересную информацию.
– Слышал я, ваше величество, очень любопытную историю... Про одного пропавшего без вести ротора. Задержали они однажды... дремляне, в смысле... одного из лучших моих корреспондентов – признаться, пришлось употребить всё своё влияние, чтобы добиться его освобождения. Мда... – Кумар взглянул на меня, будто задумавшись, после спохватился и продолжил:
– А задержали они его за то лишь, что в репортаже он коснулся вопроса сети Собирающих Опознавателей и её дальнейшей судьбы – полного уничтожения или возможности возобновления. А дремляне, видите ли, посчитали, что в нынешней ситуации этот вопрос может быть опасен для их планеты – уж не знаю, чем. Да-а... – Кумар бросил на меня острый взгляд, но я не подала никакого вида. Думаю, если бы они не надеялись при необходимости восстановить эту сеть, то не сочли бы подобные вопросы опасными. Вдруг отчётливо вспомнился последний визит Пятого Независимого Наблюдателя Дрема...
Я послала Кумару очередную открытую улыбку, тем самым располагая его к продолжению. Он, похоже, решил, что сегодня его звёздный час, и с умильным видом продолжил рассказывать то, что наверняка почитал личным секретом издательства:
– С огромным трудом мне удалось добиться... гм... освобождения... Вы знаете, леди Луэлин... до сих пор поражаюсь, как ему удалось послать сообщение... Так вот... – Кумар несколько нервным жестом потёр руки, но я улыбнулась ещё более мягко и доброжелательно, заполняя глаза восторгом по поводу столь большого доверия с его стороны. – Вот... И вот он... там, в тюрьме, он познакомился с этим ротором... Тот просил помочь... Дремляне будто бы держат его, потому что он способен при желании чуть ли не в одиночку, изнутри, победить всю планету... Но, увы... на следующий же день ротора там уже не было – не знаю, куда его забрали...
Я сразу же задумалась над тем, как бы нам можно было заполучить этого ротора.
– Кто он? Что вам о нём известно? – поинтересовалась я.
– Ничего, леди Луэлин... – развёл Кумар руками. – Он не называл имени...
– Каким же образом он надеялся на помощь, – проговорила я больше себе, чем Кумару. Мабит шумно вздохнул, покачав головой. Ощутив нависающую паузу, я продолжила ласково и благожелательно улыбаться ему той самой улыбкой, которая не оставляет равнодушным никого.
– Так как же ваш подопечный послал сообщение? – поинтересовалась, обратив внимание на странные слова.
– Оно пришло в мой гиперком, леди Луэлин, с непонятного дремлянского адреса... Мы с трудом установили, что он принадлежит одному... поверите ли?!. из охранников тюрьмы!.. Показать вам?
Я кивнула, и стереоэкран Кумара развернулся ко мне, демонстрируя несколько характерных символов. Запустила сканер наручного телепорта, на всякий случай запечатлевая их. На память не жалуюсь, однако если редактор не против, то почему бы не подключить и технику?
– А Тибиар... Это корреспондент, тот самый, которого задержали... ничего не стал рассказывать... Сослался, мол, у него было хорошее образование... Я-то знаю его образование... Никаких там телепатических навыков... А охранника тоже взяли под стражу... Но он клялся-божился, что никому ничего не высылал... И я склонен ему верить... Знаете, Тибиар после всего этого взял расчёт и исчез... Но мои... гм... видели, куда он направлялся... – Кумар бросил взгляд на Дмитрия, нагнулся ко мне и зашептал: – В Сотей, кажется... Знаете, я подумал...
Мабит замолчал, вероятно, побаиваясь произносить название вслух. Но я и так поняла, что он подумал... О Школе Уллиса Уивилла, о которой ходит множество слухов... Исходя из которых, этот Тибиар действительно мог загипнотизировать – или как-то ещё воздействовать – на охранявшего его дремлянина, заставив того выслать сообщение. Только почему он сразу же улетел?
Сотей хоть и дальний, но не окраинный сектор, а Школа занимает его не весь, поэтому он не закрыт для кораблей – кроме непосредственно ее территории. Внутренние Станции-платформы, конечно, усиленно патрулируют границы. Но, что неприятно, отследить космолёты внутри закрытой территории невозможно.