Телепатический удар
Шрифт:
– Лучше?.. – произнесла я, ощущая, что всё сложнее и сложнее оставаться королевой...
– Не знаю... – тихо откликнулся он.
Притягательные, манящие глаза его снова вспыхнули – будто в нём вдруг прорвались все скопившиеся эмоции. И он заговорил – кажется, не вполне отдавая себе отчёт в том, что происходит:
– Честно говоря, всегда был далёк от политики, да и вас видел лишь мельком в новостях. Только встретившись с вами... В последние дни я часами не вылезал из Космонета, пытаясь найти как можно больше о вас, и то, что узнал... леди Луэлин, у меня нет слов передать, что я испытываю к вам! – он чуть приподнял руку, будто хотел дотронуться до меня, но остановил себя.
Меня посетило захватывающее ощущение, словно мы с ним вовлечены в единый духовный порыв, каждое его слово находило отклик во мне – только королева всё ещё пыталась удержаться на грани разумного. Что ей не слишком-то хорошо удавалось...
Впервые в жизни мне было не до неё – я не могла и не хотела просчитывать и анализировать, внезапный вихрь чувств вскружил всё моё естество...
Глаза его так же горели, и он жарко продолжал:
– Я хочу видеть вас, прикасаться к вам, говорить с вами, слушать ваши суждения, ваши ответы, ваши шутки, и узнавать, узнавать вас всё глубже! Хочется быть с вами ежесекундно, всё больше и больше; я никогда не подозревал даже, что другой человек настолько может заполнить мои мысли, мою душу, всего меня, что для самого меня места там и не останется! Всё, что я ни делаю, мне хочется делать с вами! Но я вполне трезво оцениваю вероятность любви между солдатом (пусть сержантом), и королевой... – он всё же взял мою руку и поднёс её к губам:
– Поэтому я не знаю... что лучше... тщетно пытаться забыть вас... сгорая от желания встретиться ещё хоть раз... или каждый день видеть вас и помнить о том, чего я лишён...
– Вы говорите... забыть... или видеть издалека... Но ведь есть и другая возможность... – я взглянула на него, сама несколько поражаясь, каким образом слова эти вырываются из души без моего контроля...
Он отпустил мою руку и молча смотрел, кажется, высказав всё, скопившееся у него на сердце, и не зная, что ещё можно добавить.
– Как я умудрилась настолько влюбиться... – произнесла я, ощущая, что остатки королевской недосягаемости начинают растворяться в фонтане эмоций. Но он не дал закончить хвалебный дифирамб, тихо сказав:
– Ваше величество, не говорите мне о любви. Если бы вы были... если бы вы не были Королевой, я давно бы... взял номер вашего телепорта... пригласил бы вас на свидание... и не отступился бы, пока вы не согласились бы! Но... вы сказали однажды, что Королева не имеет права поддаваться порывам, которые способны сделать её уязвимой. Я не хочу... компрометировать вас. Наши чувства не смогут иметь продолжения.
– Не смогут... но если бы... вы были просто мужчиной, а я просто женщиной... И вот я приняла ваше приглашение... Что дальше? – я взглянула на него, еле сдерживая себя.
– Дальше... Я бы поцеловал вас.
– Давайте отбросим все титулы. Хоть на миг... Нет королевы и солдата, есть Вы и Я.
Дмитрий чуть опустил голову и пристально посмотрел мне в глаза, которые, я в этом была уже точно уверена, больше ничего не могли скрывать от него. Какая-то тень сомнения промелькнула по его лицу – видно, воспоминание о том, что я всё же королева – но он наклонился и нежно прикоснулся губами к моим губам.
Меня обжёг страстный огонь, но всё это случилось так неожиданно – я даже не подозревала, что пребывание на Эйлианне может завести нас настолько далеко!
Через несколько секунд мои губы перестали его ощущать, и я тут же пожалела, что потеряла драгоценное время на убеждение себя в реальности происходящего, вместо того, чтобы насладиться поцелуем.
До колпака мы дошли в тишине. Я всё ждала, что он возьмёт меня за руку, или обнимет, или подхватит, или, на худой конец, хоть что-то ещё добавит к сказанному – но он лишь молча шёл рядом.
Когда мы подошли к колпаку, Дмитрий отворил нашим стереоключом проход, такой же низкий и круглый, как и остальные двери в круглоэтажном домике, и я, пригнувшись, вошла туда.
Самими эйлами «калитка» наверняка открывалась-закрывалась мысленно – а их способности в этом отношении гораздо мощнее почти всех галактических рас, и у них нет таких чувствительных приборов, которые могли бы принимать наши мысленные приказы.
Ручное управление, скорее всего, приделывалось к ней при перестройке под гуманоидов – поэтому Дмитрию пришлось хорошенько подержать её, так как она всё норовила захлопнуться. Мне понадобилось пройти прямо рядышком с ним, и тут уж все мои чувства окончательно не выдержали.
Внутри было темно, поскольку деревья не сияли, а освещение тоже отсутствовало. Горел лишь кружок двери да пара круглых окошек в доме – вероятно, чивит сканировал окрестности, прикрывая мою прогулку.
Дмитрий на пару секунд задержался, бросив взгляд на взлетающий вдали космолёт – показалось, он тот же самый, который недавно садился, но в данный момент вопрос этот не волновал меня...
Как только Дмитрий закрыл проход, и свет, доносившийся из-за колпака, тоже стал смутным и малоосвещающим, он почти наткнулся на меня, потому что я не отходила далеко.
– Простите, – сказал он, но я закинула руки ему на шею и наконец-то осуществила сумасшедшее желание последних дней и всех последних стремлений моей жизни: горячо поцеловала его. Я чувствовала, что сам Дмитрий очень удивился этому, но губы его и без помощи разумного совета со стороны мозга сообразили, что им нужно делать.
– Ваше величество!.. – прошептал он чуть погодя.
– О нет, только не величество! – пробормотала я, сама не вполне представляя, что говорю. Он замялся, и я подсказала:
– Луэлин...
– Луэлин, это... это... Что всё это?
– Какая разница? Наверное, любовь?
– Любовь? Или прихоть?
– О! Я теряю голову с самого твоего появления, я схожу с ума с тех пор, как только увидела тебя, а ты... Ты думаешь, если бы я позволяла себе хоть иногда подобные прихоти, это не стало бы всеобщим достоянием?!