Телестерион. Сборник сюит

Киле Петр

2-я д а м а Ах, не на нас, скорее мужа дамы. 1-я д а м а А кто же это? Неужели Белый Инкогнито явился из Москвы, Влюбленный до безумия поэт, Отвергнутый как дамой, так и другом, С последнею надеждой на союз Мистический, соборный, иль житейский… 2-я д а м а К примеру, как у Мережковских, да? 1-я д а м а Боюсь, сыграли с ним дурную шутку, Затеяв сватовство на треугольник По образу своих предначертаний На синтез в рамках Третьего Завета. 2-я д а м а Оставь! Я будто слышу бубенцы… 1-я д а м а Ах, это Арлекин из пьесы Блока! Он, видно, взялся разыграть поэта. 2-я д а м а Да вот пойми — которого из них, Иль Белого, иль Блока? 1-я д а м а Что же будет? Театр и жизнь соединились здесь. И то-то волшебством чудесным веет, С преображеньем женщин в раскрасавиц, Богинь воздушных из миров иных.

Любовь Дмитриевна в легком розовом платье из лепестков тонкой бумаги и розовой маске усаживается на диване, Чулков в домино рядом с нею.

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Вы ныне что-то очень смелы, сударь. Ч у л к о в Был уговор всем перейти на "ты". Ведь бал бумажных дам, то есть картонных, Задуман для игры с сердечным пылом… Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Во что? Ч у л к о в Во что?! Смелее, Коломбина! Не слышишь бубенцов? Я — Арлекин! Умчу тебя я в розовые дали… Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Ну, если Коломбина я, то, значит, Я бедного Пьеро невеста, да? Его я не оставлю никогда. Ч у л к о в А этого не нужно, в том вся штука! Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Надеюсь, сударь, это шутка. Ч у л к о в Да, Веселый розыгрыш самой природы, И дети мы ее, послушны ей. Ага! В глазах-то смех. О чаровница! Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Ты хочешь шуткой залечить мне раны, Я понимаю, о, благодарю. (Опуская глаза, гладит рукой край оборки.) Ч у л к о в И ревность, и сочувствие недаром В нас возбуждают страсти до отваги.

Входят в комнату Веригина, одетая в красные лепестки мятой бумаги, в красной маске, Волохова в лиловой маске и Блок весь в черном и черной маске. Веригина с удивлением, почти с испугом смотрит на Любовь Дмитриевну, та, выпрямившись, замирает на мгновенье. Волохова опускается в кресло недалеко от дивана, рядом с нею остается Блок. Любовь Дмитриевна встает, снимая со своей шеи бусы, и надевает их на лиловую маску. Веригина переглядывается с Блоком.

Б л о к (с улыбкой) Валентина! Звезда, мечтанье! Как поют твои соловьи.

По комнатам проносится хоровод масок; все так или иначе присоединяются к нему.

В е р и г и н а (Блоку) Вы предводитель масок. Хоровод Ведите. Б л о к Хорошо. За мною, маски! 1-й а к т е р В сердце — легкие тревоги, В небе — звездные дороги, Среброснежные чертоги. 2-й а к т е р Сны метели светлозмейной, Песни вьюги легковейной, Очи девы чародейной. В о л о х о в а Взор мой — факел, к высям кинут, Словно в небо опрокинут Кубок темного вина! Тонкий стан мой шелком схвачен, Темный жребий вам назначен, Люди! Я стройна! Я — звезда мечтаний нежных, И в венце метелей снежных Я плыву, скользя… В серебре метелей кроясь, Ты горишь, мой узкий пояс — Млечная стезя!

Хоровод масок словно бы выбегает на улицу в сугробах под звездным небом.

Ч у л к о в Над бескрайними снегами Возлетим! За туманными морями Догорим! К у з м и н Птица вьюги Темнокрылой Дай мне два крыла! Чтоб с тобою, сердцу милой, В серебристом лунном круге Вся душа изнемогла! М е й е р х о л ь д Мы ли — пляшущие тени? Или мы бросаем тень? Снов, обманов и видений Догоревший полон день. Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Не пойму я, что нас манит, Не поймешь ты, что со мной, Чей под маской взор туманит Сумрак вьюги снеговой? Ч у л к о в И твоя ли неизбежность Совлекла меня с пути? И моя ли страсть и нежность Хочет вьюгой изойти?