Теллурия
Шрифт:
Фома. Вам мало?
Роман. Мало!
Фома достает из рюкзака человеческую кисть, бросает в котелок.
Роман. А вторую?
Фома. Одной длани вполне достаточно, друг мой. У нас впереди долгий переход, а все поля битв остались позади. Впереди токмо курганы, как сказал бы младший Гумилев. Война дышит нам в затылок. Так что надобно экономить белок человеческий, дабы двигаться дальше. (Вертит в руках шлем, находит в
Роман. Салафитам отдать. Не цитируйте посредственных советских поэтов.
Фома. Это советские стихи? Не знал.
Роман. И не надо.
Фома (поправляя костер под котелком). Я был уверен, что это гимн какого-нибудь барабинского партизанского отряда имени Жанны Д’Арк, в расположение которого мне бы очень не хотелось попадать.
Роман (нетерпеливо заглядывая в котелок). И сколько вы намерены это варить?
Фома. Недолго, друг мой. Непродолжительная термическая обработка в настое из березовых гнилушек, придающих человечине привкус легкой энтропии.
Роман (нюхает). Я чую токмо полынь.
Фома. У вас обонятельные галлюцинации на почве голода. Полынь в суп я никогда не положу. Ибо наша кочевая жизнь горька и без полыни.
Роман. Да уж.
Фома достает из рюкзака две металлические миски, протягивает одну из них Роману. Тот берет, кладет миску себе на колени.
Роман. Я тащил эту голову в рюкзаке от самой Бугульмы. Если задуматься, это отдает чистым безумием!
Фома (помешивая ложкой в котелке). Друг мой и товарищ по антропотехническому несчастью, предосточтимый Роман Степанович, вам прекрасно известно, что мой позвоночник, перенесший в свое время несколько чудовищно беспощадных ударов бейсбольной битой, не в состоянии согнуться под ношей сего рюкзака. Я бы с удовольствием нес всю нашу скорбную поклажу на себе, нес бы с безропотностью посткиника, но физически не в состоянии себе этого позволить, ибо, не пройдя и двух шагов, свалюсь под хруст позвонков с криком смертельно раненного лебедя, которому уже никогда не потянуть за собой не только прекрасной ладьи Лоэнгрина, но и собственного бренного тела.
Роман (не слушая Фому). От самой Бугульмы! Как сомнамбулы мы прошли через поле брани, сервированное для нас Судьбой, поле убиенных, вкусных, мягких, прелестно пахнущих, и – двинулись дальше, неся в мешке эту ничтожную, бессмысленную, идиотскую, све-жу-ю голову!
Фома. Не оскорбляйте павших героев. Пять минут – и вы вонзите в эту голову клыки. Лучше ответьте мне на интеллигибельный вопрос: выпивать будем?
Роман. Если будем есть, то я не прочь и выпить.
Фома достает из рюкзака фляжку, отвинчивает, протягивает Роману.
Роман (с издевкой). За ваш позвоночник. (Запрокидывает голову, льет в пасть из фляжки.)
Фома. Благодарю вас, мой дорогой и верный друг.
Роман (передергивается, скаля зубы, тявкает). А-а-а-аф!
Фома. Спирт всегда кстати, не правда ли? Хотя для настоящих псов это яд. Трудно себе представить жизнь без алкоголя. Вот уж действительно – собачья жизнь. Наверно, поэтому у всех собак грустные глаза. (Забирает у Романа фляжку.)
Роман. Я знал случаи собачьего алкоголизма. Но – редко…
Фома. Уверен, собаки делали это из солидарности с хозяином. Это даже запечатлено в русском кинематографе времен Второй смуты. Помнится, какой-то генерал-алкоголик поит дога коньяком. А дог пьет и шатается. Довольно-таки мрачноватая фильма… Prosit! (Льет спирт себе в пасть.)
Роман (хлопает себя по животу). Теперь я готов сожрать целого воина.
Фома (взвизгивает и нервно зевает после выпитого). Прекрасно! Уа-а-а-аф! (Рычит.) Остановись, мгновенье!
Роман (нетерпеливо). Ну, тащите же эту голову!
Фома. Да-да-да… (Выхватывает голову из котелка, плюхает в свою миску.) Ну вот, главное блюдо готово. (Вцепляется когтями в голову и разрывает ее пополам.)
Роман. Однако вы не так уж и слабы.
Фома. Сила из моего покалеченного людьми позвоночника перетекла в руки. (Протягивает Роману полголовы.) Угощайтесь, друг мой.
Роман. Ага… (Хватает, начинает с жадностью грызть.)
Фома. Вы забыли помолиться святому Христофору. Роман (с жадностью набрасывается на свою половину, грызет). М-м-м… в другой раз…
Некоторое время едят молча.
Роман. М-м-м… еда и любовь чертовски возвращают к жизни…
Фома. Надеюсь, это не цитата?
Роман. М-м-м… вкусно… слава Христофору, что вы не переварили эту голову…
Фома. В этом нет необходимости… м-м-м… превосходно…
Едят молча.
Роман. Мозг сладок… экий запах… голова кружится…
Фома. Я его оставлю на десерт… уши, уши прелесть как хороши…