Тело Милосовича
Шрифт:
Завидев на дороге полицейских, оба, не сговариваясь, переходили на сербский, которым владели хорошо и разговаривали без акцента. Эта особенность их речи позволила Филатову заключить, что они или из Косово, или же вообще живут в Сербии. Прежде Филатов встречал немало албанцев на улицах Белграда. Чаще всего это были строительные рабочие и уличные торговцы.
После очередного полицейского поста водитель и пассажир забыли перейти на албанский и продолжали говорить по-сербски.
— Видал, — произнес пассажир, — когда его везли туда, всю дорогу цветами устлали.
— Я бы перед ним фугасы установил. — В словах водителя звучала неприкрытая злоба.
— Дурак! —
— Еще не получили, — возразил парень.
— Так скоро получим. Косово станет нашим. Ты в этом сомневаешься?
— Вот когда его объявят независимым, тогда я и успокоюсь, — заявил парень. — А до тех пор я ни в чем не уверен, даже в том, что он умер.
— Умер, это точно.
— Ты так считаешь? Но почему-то никто его в гробу не видел.
«А ведь и правда, — мысленно согласился с ним Филатов. — Никто в Сербии Слободана в гробу не видел. Зря я не спросил у зампреда Соцпартии или Милоша, открывали ли они гроб, когда его только доставили из Гааги. А то похоронили — а кого? Может, там лежит другой узник трибунала или двойник, например».
Мысль о двойнике пришла ему в голову впервые, раньше он об этом не думал. Филатов понимал, что это абсолютная фантастика. От неизвестности в голову начала лезть разная чушь. Умертвить двойника и положить его в гроб вместо Слободана — это было нереально. Никто бы на это не пошел. Такой вариант следовало исключить сразу и даже не рассматривать. Да и были ли у Милосовича двойники? Что-то Филатов о таковых не слышал. И зачем хоронить двойника, если гроб все равно закрытый?
— Умер, — уверенно произнес пассажир.
— Может, ты и прав, — не стал спорить водитель, — но проверить не помешало бы.
— Проверим, — пообещал пассажир, — пусть только пыль уляжется.
Филатов сидел затаив дыхание. Значит, увидеть покойника хотел не он один. А кто же его видел на самом деле? История-то совсем темная получается.
Он посмотрел в окно. Они проезжали через какое-то село. Подростки на обочине при свете фонарей играли в футбол. Один неудачно ударил по мячу, и тот выкатился на дорогу перед их машиной. Другой, разгоряченный игрой, метнулся за мячом, ни о чем не думая.
Все произошло очень быстро. Водитель резко нажал на тормоз. Всех сильно бросило вперед. Те двое громко выругались по-албански, а Филатов — по-русски. Машина остановилась, когда до подростка оставалось не больше полуметра. Подхватив мяч и глупо улыбаясь, тот произнес «Извините» и быстро вернулся к своим. В этот момент водитель и пассажир одновременно обернулись. Очевидно, до них дошло, что все это время они разговаривали по-сербски и выболтали свои секреты. Они уставились на Филатова, пытаясь определить, понял он их разговор или нет. Молчание длилось несколько секунд. Первым нарушил его Филатов.
— The stupid little bastard! [1] — произнес он с возмущенным видом.
Албанцы все еще молчали.
— He need to be punished! [2] — продолжал бушевать Филатов и даже замахнулся растопыренной пятерней, показывая, как он влепил бы затрещину злополучному подростку.
— Куда вам нужно в Белграде? — спросил водитель по-сербски, не отрывая подозрительного взгляда от его лица.
— Я don't знать сербский well, [3] — сказал Филатов, нарочно коверкая слова.
1
Тупой
2
Его бы нужно проучить! (англ.)
3
Я не знаю хорошо сербский (англ.).
— Where are you going? [4] — вмешался пассажир.
— In the down-town, [5] — сказал Филатов, хотя ему хотелось ответить, что он уже приехал и выйдет здесь.
Они отвернулись. Машина тронулась с места. С этих пор Филатов не услышал от них ни единого слова по-сербски. Да и по-албански они теперь разговаривали мало, изредка обмениваясь короткими репликами в одно-два слова.
Филатову не хотелось думать о том, как могли бы развиваться события, если бы попутчики узнали, что он прекрасно понимает сербский язык, приехал из России и произошло это где-нибудь на пустынной дороге.
4
Куда вы направляетесь? (англ.)
5
В деловой центр город (англ.).
Он вышел за пару кварталов от гостиницы «Москва», расплатился и на прощание приветливо помахал водителю рукой. Тот криво усмехнулся и рванул с места, обдав Филатова выхлопными газами и грязью из-под колес. Филатов даже не успел разглядеть номер «вольво».
Подойдя к гостинице, Филатов еще издали увидел машину Милоша. Сам он стоял возле крыльца и разговаривал по телефону. Вокруг него ходили какие-то люди с рациями. Вид у всех был такой, будто они чем-то обеспокоены. «Заботливый папик опять желает поговорить о дипломатическом будущем своей дочурки», — криво усмехнулся Филатов, почувствовавший себя после приключения с албанцами более уверенно, чем прежде. Продолжать унылые беседы про МГИМО ему больше не хотелось. Он повернулся и решительно зашагал прочь.
Вдогонку у него мелькнуло желание рассказать Милошу о подозрительных албанских ребятах, но он подавил его. «Пусть сам ищет, — решил Филатов. — Кто здесь замминистра внутренних дел, он или я? Это его работа».
Албанцы были сейчас его союзниками. Если они докопаются до истины, то это станет известно всем, и тогда и ему не придется ничего делать дальше. Хорошо бы. В противном же случае придется доискиваться самому. Филатов хорошо себя знал. Ему очень не нравилось, когда его дурачили. И особенно когда делали это таким беспардонным образом, как сейчас. Не будь этого, он забыл бы обо всей истории.
И действительно, какое ему дело? Ведь не больше же ему нужно, чем самим сербам? «Надо же так страховаться — даже выступить не дали, — возмущался он. — А я ведь вовсе и не собирался говорить ничего крамольного. Просто хотел отдать последнюю дань человеку, к которому испытывал уважение, только и всего. Не надо было им выпасать меня так плотно, даже если и очень хотелось…»
Он размашисто шагал по улицам, и его решимость становилась сильнее. Ему всегда лучше думалось, когда он гулял пешком.