Телохранитель её величества. Противостояние

Кусков Сергей

…Мне надо было срочно заткнуть и развести девчонок, пока итальянка не наломала дров. И пока у меня был эффект неожиданности - в следующий раз они вряд ли присмиреют под моим рыком. Сейчас они на взводе, готовы сорваться, и подсознательно готовы к любой помощи, если это позволит избежать взрыва внутри взвода. Даже если миротворцем и судьей буду я. Гюльзар поняла это первой, потому не стала устраивать цирка с субординацией, а начала докладывать, будто я – старший по статусу, а она – подчиненный. И остальные девчонки, вслушиваясь в её спокойный голос, глядя, как она отчитывается

передо мной, это проглотили.

– Откуда она сама об этом узнала? – перевел я глаза на красноволосую бестию. Та сидела с гордым видом оскорбленного достоинства. Она была в легком шоке от моей бесцеремонности, как и все, но я видел, как в отличие от других, в её черепной коробке лихорадочно проносятся мегабайты просчета ситуации, и выводы по ней были явно в пользу моего вмешательства.

– Я ей сказала, - обреченно вздохнула Мия. – Поделилась. По секрету. Но я не просила её никому говорить! – закричала она.

Есть! Эмоционально, да, но Сестренки меня приняли. Перешли к сути проблемы, признав правомочной форму отчетности. А это победа.

Я кивнул и перевел взгляд на Маркизу:

– Дальше.

Та прокашлялась.

– Норма тут же вызвала Катарину, как куратора. А та, даже не доехав до дворца, отзвонилась Мишель. Которая тоже примчалась, в течение получаса. И началось.

Пауза.

– Когда все были в сборе, нас вызвали и допросили. Затем лишили связи. И объявили «желтую» тревогу готовности для всех. Нас же заперли в каюте, чтоб не болтали, и выпустили только что, перед вашим приездом.

– Понятно. – Я снова оглядел всех. Остановил взгляд на Кассандре. Мне осталось малое – задавить её, а это трудно. Слишком горячий темперамент. Она не приняла моей бесцеремонности, но молчала, ошарашенная поведением подруг. Наконец, окинув всех присутствующих гневным взглядом, гордо вскинулась и начала:

– Эта сука сдала нас, Хуан! Предала! Ей не место среди нас! Я больше не могу ей доверять!

Есть!!! Не думал, что получится! Не с первого раза! Всё же думал, она будет бодаться. Но нет, итальянка тоже перешла к сути, сделав мое вмешательство легитимным и создав тем самым прецедент. Да уж, женская логика непознаваема! «Опустить» противницу и получить поддержку важнеё, чем сохранить уникальность статуса?..

Но это только половина победы, главная задача по-прежнему возвышалась надо мной марсианским Олимпом. И я начал её решать, грубо, вкладывая в голос все накопившиеся эмоции:

– А я не могу больше доверять тебе!
– Челюсть итальянки вновь недоуменно отвисла.
– Это ты - сука, подставившая взвод, корпус и королеву! – закричал я на неё в ответ, получив признанием легитимности дополнительные силы.
– Всех сразу! Что тебе говорили? Не надо! Не спеши! Нет, ты сделала по-своему.

А ты думала, почему сюда приехала сама Мишель, в течение получаса? Почему объявили «желтую» тревогу? Кто ты такая, чтоб объявлять её ради тебя? Но её всё равно объявили, и именно ради тебя!!!

Кассандра молчала, молчали и девчонки.

– Если бы нас довезли до участка, во всем происходящем обвинили бы корпус, – продолжил я тише.
–

Я имею в виду беспорядки. Только представь: «Корпус королевских телохранителей занимается провокациями и отстрелом граждан Марсианской республики!» Интересная новость? Оппозиция бы после этого съела королеву, смешала с дерьмом! Кланы оторвали бы у неё ещё один жирный кусок чего-нибудь! Народ обозлился бы на нас, а республиканские настроения в обществе стали бы гораздо более сильными! Это лавина, Кассандра, камнепад, который ты устроила одной своей прихотью! Об этом ты не задумывалась, наезжая на Паулу? И я намеренно опустил политический вопрос, что стало бы с космическим Альянсом. Да ещё сейчас, когда вся страна по-тихому готовится к войне. А, Кассандра? Об этом ты тоже не задумывалась?

Итальянка тяжело задышала, но не проронила ни слова. Пока я трактовал это в свою пользу.

– Так я ставлю вопрос: зачем мне служить во взводе, где командир не думает ни о чем, кроме самолюбия? Где не взвешивает и не просчитывает шаги? В ком я никогда не буду уверен, и за кем у меня не будет ни малейшего желания идти?

– А если бы мы не вернулись?! – продолжил я, переходя на крик.
– Если бы Сестренки не успели бы отбить нас?! Это же была случайность! Мы бы не выстояли, ты знаешь это! Паула хотела спасти нам жизни, буренка ты эдакая! Твою и мою!

Паула хмыкнула. Родная, только не испорть мне всё! И так на волоске держусь!

– В общем так, девочки, - подвел я итог, сбавив интонацию до обычной разговорной. – Мы все на нервах, и это плохо. Ты пытаешься согнать злость на Пауле, хотя именно она спасла тебя от трибунала. Да-да, от трибунала, mia cara! От запаса точно, а возможно, и от казни. Тебе надо остыть.

– Ты, - повернул я голову к Пауле, - тоже хороша. Вместо того, чтобы решать проблему внутри взвода, вынесла её наружу! – И глядя на попытавшуюся возразить красноволосую, грубо перебил:

– Нет, Паула! Никаких! Ты тоже виновата!

Та осунулась, но поняла меня и промолчала. Нельзя топить одну Кассандру, их надо разводить, делая виноватыми как минимум обеих. Сомневаюсь, что у Паулы был выбор, как поступить, но об этом завтра.

– Нам всем надо успокоиться и обдумать произошедшее ещё раз, в спокойной обстановке, без криков и ругани. Тем более, завтра у нас экзекуция. Предлагаю собраться после неё и всё-всё ещё раз хорошенько обсудить. Всем вместе. Повторю, без эмоций, крика и ругани. Ты - указал я на Кассандру, - предъявишь свои аргументы, ты – на Паулу, - свои. Как вам такое предложение?

– Мы согласны! – поспешила ответить за себя с сестрой Роза. Гюльзар тоже кивнула и поддакнула. Паула всё так же сидела с видом оскорбленного достоинства, но выражением лица давала понять, что не против.

– Вот и отлично, – подвел я итог баталии. – Тогда вы – спать! Все! Мы – в душ!

Я быстро подошел к итальянке, и пока она не успела оказать сопротивления, потащил в сторону душевой.

– Мы около часа сидели в мусорном баке, и если не помоемся, грозим превратить в мусорный бак всю нашу каюту. Как чуть не превратили кабинет Мишель…