Телохранитель Каина
Шрифт:
Дядечка выглядел озадаченным.
– Как же так! – сказал он. – Разве так бывает?
– Вы видели, как его хоронили? – спросил Китайгородцев.
– Нет.
– Тогда вопросов больше не имею.
Собеседник откланялся и ушел. Китайгородцев осмотрел близлежащие могилы, но ничего интересного для себя не обнаружил. Можно было уезжать.
У ворот Китайгородцева окликнул его недавний провожатый. С ним был тощий, изъеденный какой-то внутренней болезнью мужичок в потертой дубленке.
– Я извиняюсь, – сказал Китайгородцеву провожатый. – Паша видел, как генерала хоронили.
Паша сдержанно кивнул. Он выглядел суровым. Китайгородцев дал ему пятьсот рублей. Деньги Паша принял с достоинством человека, зарабатывающего на жизнь давно и трудно.
– Сам я его и хоронил, – сказал Паша. – Зима была. Земля промерзла. Долго ковырялись.
– Но это точно был генерал? – спросил Китайгородцев.
– А кому же быть еще? В погонах!
– Вы лицо покойника запомнили? – сказал Китайгородцев. – То же самое лицо, что и сейчас на памятнике?
– Один в один! – подтвердил Паша. – Достойные похороны были. Без слез, – вспомнилось ему.
– А что, когда не плачут, это достойные похороны? – поинтересовался Китайгородцев.
– И со слезами – тоже бывает достойно. А тут другая история. Генеральская вдова. Сразу видно. Мужественная женщина. Никаких соплей.
Китайгородцев вспомнил Наталью Андреевну. Такая могла бы не пролить слез на похоронах. Мужественная женщина. Неправильная какая-то фраза. Но верная.
В Калуге Китайгородцев оказался сразу после полудня. Он не знал имени Лисицына, но ему было известно отчество. Этого оказалось достаточно для того, чтобы узнать адрес. Чтобы не терять времени в поисках нужной улицы, Китайгородцев оставил свою машину и взял такси. Лисицын Глеб Георгиевич, как оказалось, жил на окраине города в многоквартирном доме, который даже внешне выглядел крайне непрезентабельно. Дверь подъезда повисла на одной петле. В самом подъезде было темно и смрадно. Китайгородцев нужную квартиру нашел только потому, что на двери соседней квартиры масляной краской был неровно написан номер – на двери Лисицыных номер вообще не был указан. Звонка не было. Китайгородцев постучал. Никто не ответил. Зато соседи были начеку. Открылась одна из дверей на лестничной площадке, и бабуля в платке, разглядывая незнакомца с бесстыжим любопытством, сказала:
– А ее нетути!
– А где? – коротко осведомился Китайгородцев.
– На работе.
– А хозяин? Глеб Георгиевич где?
Тут бабуля изумилась.
– А вы кто будете? – не сумела она этого своего изумления скрыть.
– Я по работе, – подпустил туману Китайгородцев. – Глеб – где?
– Так ить не живет.
– Как это так?
– Так! – сказала бабуля желчно. – Бросил!
– Давно?
– Давно!
– Где же его искать?
– Он про жену забыл, а перед нами вовсе не отчитывается.
– Жена где работает?
– В школе тут, учителкой.
– Звать как?
– Нинка.
Нинка оказалась никакой не Нинкой, и Ниной Петровной, милой русоволосой женщиной лет около сорока. Визит Китайгородцева ее озадачил, первый же его вопрос – тем более.
– Где мне искать Глеба Георгиевича? – спросил Китайгородцев.
И обнаружил, как удивилась собеседница. Пожала плечами растерянно, замотала головой. Это не ко мне, мол, не по адресу.
– Я по просьбе Стаса Георгиевича, – соврал Китайгородцев, пытаясь нащупать верную дорожку.
Кажется, не угадал. Женщина опустила глаза. Так делают, когда берут паузу для раздумий.
– При чем тут Стас Георгиевич? – осведомилась собеседница.
Что-то не то сказал Китайгородцев.
– Что за дружба у них такая с Глебом? – В голосе женщины Китайгородцев уловил недоверие.
Точно, не то сказал.
– Я подробностей не знаю, – пожал плечами Китайгородцев. – Я всего лишь посредник. Что велели, то и делаю.
– Глеба я не видела давным-давно, – сказала Нина Петровна. – С прошлого года – это точно. Так что не по адресу!
Она подняла, наконец, глаза на собеседника. Взгляд был недружелюбный, отталкивающий.
Беседовали они в пустынном школьном коридоре. Уроки уже закончились, все разошлись. И Нина Петровна уже ушла бы, если бы не этот так некстати появившийся гость. Нежеланный гость.
– Ничем не могу помочь! – сказала Нина Петровна.
Гуд бай. Ауф видерзеен. До свидания, в общем.
Она сделала попытку уйти. Но по коридору в их сторону направлялся высокий парень, и Нина Петровна остановилась.
– Я дам вам адрес, – она порылась в сумочке, достала ручку и листок бумаги. – Там жил Глеб. Спросите у соседей, может, они в курсе.
Она так торопилась написать адрес, что буквы в строчках прыгали, как сумасшедшие.
– Вот, возьмите! – она ткнула листок в руки Китайгородцеву.
Парень был близко. И Китайгородцев догадался, что Нина Петровна не хочет говорить при нем.
– Алешенька, я уже иду! – сказала женщина.
Парень забрал сумку из ее рук и издалека произнес специально для Китайгородцева вежливое «Здрасте!».
Сын? Вполне возможно.
Из-за двери квартиры слышался какой-то шум. Там явно кто-то был. Китайгородцев даже подумал, что сейчас он, наконец, увидит Глеба. Но дверь ему открыла женщина – неопределенного возраста, но определенно нетрезвая.