Телохранитель
Шрифт:
— Минуточку, Илвескеро! Да кто ж тебе только придумал такое имя? Или ты думаешь, мы не знаем, почему ты поменяла фамилию? Я все-таки рекомендовал бы тебе сотрудничать с полицией!
— События моего детства вряд ли имеют отношение к делу. — Мне захотелось поскорее от него отделаться и вернуться к разгадке сейфового замка, и я подбросила ему информацию, как кость собаке:
— Кстати, Паскевич не только бывший офицер КГБ, но еще и силовик. Надеюсь, вам не надо объяснять, что это значит?
— Почему ты не рассказала об этом на допросе? Где живет твоя подруга? Тебе оттуда ближе доехать до центрального полицейского участка или до моего кабинета?
Я нажала на отбой, не ответив. Вытащила из телефона симку и вставила новую, с которой еще ни разу не звонила. Интересно, почему Лайтио продолжает расследование? Возможно, ему дали специальное указание в Министерстве внутренних дел.
За пару недель до последней поездки в Москву мы с Анитой наведались в Котку. Некая дама испустила дух в почтенном возрасте ста трех лет и, будучи в здравом уме и твердой памяти, по завещанию оставила своим праправнукам тридцать гектаров земли вдоль берега. Наследники решили землю продать, и Анита сделала им хорошее предложение. Она рассказывала, что ей даже удалось подписать предварительный договор.
Покончив с Анитой, Паскевичу удалось убить двух зайцев: он отомстил своей бывшей любовнице за все неприятности и убрал соперника в борьбе за участок в Котке. Спасибо Лайтио за информацию. Вероятно, ему пришлось провести дополнительное расследование. Я даже начала испытывать к нему симпатию — он не сдался и не опустил руки, несмотря на то что московская милиция считала дело раскрытым. Похоже, констебль стремился найти новые улики и возобновить расследование. Интересно, и к чему оно приведет? Если он найдет основания для обыска у меня дома, то наверняка обнаружит шелковый платок Аниты. Ну почему я сразу не сожгла его?
Весь вечер я безуспешно пыталась открыть сейф. Около десяти схватила металлическую кочергу и в отчаянии стала колотить по проклятому ящику, но результатом было лишь насмешливое эхо. Разозлившись, я швырнула сейф в камин, но тут же вытащила, заметив, что пластмассовые кнопки начали плавиться.
Я долго ворочалась, прежде чем мне удалось погрузиться в беспокойный сон, и проснулась около пяти: показалось, кто-то ходит вокруг домика. Я надеялась разглядеть в темноте янтарные глаза рыси, но за окном царила темнота. Вышла на веранду и прислушалась, но не разобрала ничего, кроме шума волн вдали.
Быстро сварив чашку кофе, я натянула непромокаемую куртку; от волнения мне не удалось сделать и глотка. Прикрепила на голову маленький фонарик, но решила пока не включать его. К счастью, ветер дул с юго-востока, так что сейчас я находилась с подветренной стороны.
Кто-то тихо передвигался по лесу. Я опустилась на влажный камень и замерла. Над лесом вставало солнце, пели птицы. Близился рассвет.
Может быть, это лось? Нет, кто-то крался по тропинке, обходя камни и стараясь не наступать на ветки и сучки. Рысь? Нет, я заметила движение на высоте двух метров, а этот зверь обычно прыгал по веткам, а не лазил по стволам.
И тут у меня захватило дух. На тропинку вышел бритоголовый мужчина огромного роста. Камуфляжная форма и тяжелые армейские сапоги наводили на мысль о наемнике. Вставшее солнце осветило профиль незнакомца, и я, осторожно поднявшись с камня, рассмотрела его лицо.
Я сразу узнала его и мгновенно поняла, на чьей стороне он выступает. Пару раз этот человек появлялся в ресторане «Чез Моник» еще в те времена, когда Анита не нуждалась в охране и жила с Паскевичем душа в душу. Он никогда не сидел с шефом за одним столом, ведь официально тот передвигался без телохранителей. Зато я часто наблюдала, как он усаживался чуть в стороне — в угол или за стойку бара, ни на секунду не спуская с босса внимательного взгляда. Разумеется, это был боевик из охраны Паскевича. Однажды я решила узнать, как зовут этого человека, и прочла его фамилию на банковской карточке, при помощи которой он расплатился. Наверняка там было указано вымышленное имя, но я его запомнила. Звали его Давид Сталь.
Стоя на тропинке, мужчина достал пистолет, внимательно осмотрел его и сунул за пояс.
8
Я промокла и замерзла, хотя на мне была надета теплая водонепроницаемая куртка. Наверное, еще и вспотела от напряжения. Какого черта люди Паскевича бродят по лесу вокруг моего домика? Где я допустила ошибку? Может, им все-таки удалось внедрить жучок мне в телефон или даже в тело? Надеюсь, я взяла с собой пистолет. Всего один выстрел, и с Давидом Сталем будет покончено. В сарае есть тележка, чтобы следующей ночью довезти труп до причала, а там можно на лодке переправить его на середину озера и утопить. И, как говорится, концы в воду.
Честно говоря, мне совсем не хотелось кого-то убивать, к тому же я не взяла с собой оружия. Сталь смахнул с бритого затылка капли дождя и вытащил из кармана бейсболку. Когда он надел ее, лицо полностью скрылось под длинным козырьком. Если бы бейсболка была на нем с самого начала, я ни за что бы его не узнала.
Боевик огляделся с видом человека, раздумывающего, что же предпринять дальше, и направился по тропинке в сторону моего дома. Я вспомнила, что, хоть и закрыла дверь на замок, забыла включить охранную сигнализацию. Сауну я вообще никогда не запирала, но, к счастью, там не было никаких вещей, по которым можно установить мою личность, — всего пара флаконов с шампунем и гелем для душа.
Я не пошла за Сталем, а решила переждать в укрытии. Потом шагнула в чащу леса, боясь, что он обернется и заметит меня. За поворотом возвышалась небольшая скала, взобравшись на которую я могла видеть свой домик как на ладони. Сразу после подписания договора аренды я внимательно исследовала окрестности в поисках мест, которые можно было использовать в качестве наблюдательных пунктов. И сейчас, сидя под кустом на вершине скалы, хорошо видела происходящее вокруг дома, сама оставаясь незаметной.
Я старалась вести себя по возможности тише, хотя треск ветки и шум падающего камня вполне можно было списать на лесного зверя, например лося. С другой стороны, я не знала, насколько хорошо Сталь умеет различать звуки леса. Выглянув из-за веток, я увидела, что он задумчиво стоит во дворе у моего крыльца. Потом не торопясь обошел вокруг дома и, не пытаясь войти, направился обратно в чащу, в сторону кемпинга.
Я еще долго просидела в укрытии. Совсем рассвело, прежде чем я осмелилась встать и растереть совершенно затекшие ноги. И решила идти не домой, а к тому месту, где впервые заметила своего преследователя. На песчаной почве отпечатались подошвы его солдатских сапог, и я пошла по этим следам. На твердой земле следы пропадали, на мягкой появлялись снова, будто их обладатель нисколько не прятался.