Телохранитель
Шрифт:
Если Линда и подумала, что это чистое вранье, она не подала виду и подняла бокал.
— За веселье!
Хрусталь зазвенел, когда наши бокалы встретились, и разговор свернул на менее опасные темы. Время шло, бал приближался. Мы встали. Слегка наклонившись, я почувствовал губы Линды на своих губах и задохнулся ее духами. Ярко-голубые глаза пробежали по моему лицу.
— Жду тебя в 19.45. Не опоздаешь?
— Пираты пунктуальны.
— Ну а леди — нет, но я постараюсь. Наш вход назначен на 20.17. Перкинс умрет от негодования, если мы опоздаем.
— Боже упаси!
Я проводил Линду по трубе перехода, а там мы расстались. Я смотрел ей вслед. Боже, что за походка! Когда Линда скрылась, я повернулся и направился к своей каюте. Неожиданно сбоку возникла Саша. Она поджидала меня. Голос девочки звучал решительно.
— Нам надо поговорить.
— Очень в этом сомневаюсь.
— Твоя подруга, если можно ее так назвать, солгала тебе.
Я остановился и повернулся к Саше лицом. Идущие сзади с недовольным видом обошли нас.
— Да неужели? Откуда тебе это знать?
Саша смотрела серьезно, и было в ее лице что-то еще. Сочувствие? Печаль? Нет, эти эмоции из разряда человеческих, ее мать никогда бы их не одобрила.
— Я знаю потому, что она «зеленая».
Я нахмурился.
— Кто это говорит?
— Да вся пропаганда, валяющаяся в ее комнате.
У меня челюсть отвисла.
— Ты обыскала ее каюту?
— Не я. Джой. Вентиляционные трубы для нее как коридоры. Эта женщина не просто «зеленая». Она — босс Траска и здесь для того, чтобы заманить тебя.
В любом случае что-то из этого было правдой. Не прикажи ей обратного, Джой сделает все, что бы ни попросила Саша. И, учитывая ее весьма необычную программу, слежка была вполне в ее возможностях. Меня охватили обида, страх и ярость одновременно.
— Ты врешь!
Саша сказала, словно ребенку:
— Нет, я не вру. Думай что хочешь о моих мотивах, но я говорю правду.
Я не знал, что думать и чему верить, поэтому молча повернулся и ушел. Я все еще пребывал в смятении, когда приказал двери каюты открыться. Джой бегала уже в наряде миниатюрной леди, а мой костюм Перкинс оставил на кровати. Пора было одеваться, и я позволил инерции нести меня.
Сам не заметив как, я оказался в белоснежной рубашке, черном жилете, черных бриджах, алом поясе, в сапогах до колен, с парой кремневых пистолетов и алюминиевой саблей на ремне и в широкополой шляпе с пером. И хотя я несколько циничен, когда дело касается моей внешности, я и то был потрясен, когда посмотрел в зеркало.
И Джой — веселая, как всегда, — великолепно смотрелась на моем плече: волосы собраны наверху в «улей», вокруг ног расположились нижние юбочки, на плече — крошечный солнечный зонтик. Она счастливо захихикала.
— А мы здорово выглядим, босс… Считай, приз у нас в кармане.
Но если уж мы выглядели хорошо, Линда выглядела еще лучше. Она была почти готова, когда мы пришли. Волосы она подняла вверх в такую же прическу, как у Джой, а декольте на ее платье было настолько смелое, что едва прикрывало соски. Должно быть, я уставился, как идиот, потому что Линда засмеялась и показала за плечо:
— Будь так добр, застегни мне платье.
Я обошел ее и с удовольствием обнаружил на месте пуговиц или крючков, которые были на платье настоящей леди восемнадцатого века, самую обыкновенную молнию. Замечательное изобретение, которое сокращает время, нужное женщинам, чтобы одеться и раздеться. Второе важнее.
Застегивая Линде платье, я быстро оглядел каюту, ища улики, которые якобы обнаружила Джой, но ничего такого не увидел. А раз так, решил подождать и посмотреть, что будет.
Мы вышли из каюты Линды и попали в самую настоящую пробку. Все, буквально все шли на бал, и коридор был битком забит людьми в фантастически разнообразных костюмах. Наше появление было встречено радостными криками, и все мужчины в пределах десяти футов стали протискиваться поближе, чтобы заглянуть в вырез Линды. Поскольку я был ближе всех, то имел самый лучший обзор.
Очередь рывками продвигалась в салон. В салоне нас рассортировали и переставили в соответствии с временем входа. И в должном порядке посылали в лифты. Подъем на Палубу А занял секунд пятнадцать. Двери раздвинулись, одетый в форму член экипажа указал налево, и мы послушно отправились туда.
Поток двигался уже равномерно, когда гостей по очереди запускали в бальный зал. Порядок был такой: как только назовут твое имя, сделать три шага вперед, принять позу, а затем пройти по свободной середине зала на другую сторону. Это давало жителям Палуб А и Б время посмотреть на костюмы, сравнить с уже увиденными и сообщить, сколько голосов они отдают этой паре, через маленькие коробочки, которые они держали в руках. Каждый имел тридцать голосов и мог распоряжаться ими как угодно. Хотя победа абсолютно ничего для меня не значила, я чувствовал в животе странную пустоту, и сердце колотилось. Мой рукав под ладонью Линды стал влажным, и я понял, что она тоже нервничает.
— Фрэнк Стентон и Мэри Томари! — зычно объявил голос, и пара перед нами — полноватый султан в сопровождении стройной танцовщицы — шагнула в зал. Музыка сменила тему, и султан стоял, скрестив руки, пока его более изящная спутница услаждала толпу сносным танцем живота. Аплодисменты были легкие, но долгие. Я не успел собраться с духом, как настала наша очередь.
— Макс Смит и Линда Гибсон! — громогласно возвестил голос.
Держась за мою руку кончиками пальцев, Линда подняла голову и улыбнулась. Я сделал три положенных шага вперед, вытащил саблю и оперся на нее, как на трость. Джой — уже на ногах — одновременно с Линдой сделала реверанс. Неслабый трюк, когда стоишь на чьем-то плече. Мои совершенно одинаково одетые дамы заслужили рев одобрения. Мы уже шли через зал, когда объявили следующую пару.
Когда мы добрались до противоположной стороны зала, я испустил гигантский вздох облегчения и, убедившись, что никто не смотрит, вытер рукавом лоб.
— Уф, слава Богу, кончилось.
Линда взмахнула ресницами и посмотрела поверх веера.
— Кончилось, милорд? О чем это ты говоришь? Танцы еще не начинались!
Я обмер. Даже если допустить, что когда-то я умел танцевать, это умение бесследно сгинуло вместе с остальными воспоминаниями. От предчувствия новых мучений по моим вискам заструился пот.