Телохранитель
Шрифт:
Когда я заворачиваю за угол, то не могу не начать пялиться, немного ошеломленный увиденным. Это не чаепитие, это целый банкет. Садовый стол накрыт, а посередине расставлены блюда с фруктами и пирожными. Несколько бутылок воды разбросаны, а на двух из шести стульев сидят плюшевые мишки. Шарлотта, одетая в очаровательный хлопковый сарафан, её тёмные волосы собраны в высокий хвост, она раскладывает виноград по тарелкам, расставленным перед её медведями.
— Один или два, мистер Пигглс? — серьёзно спрашивает она, поднимая ложку с двумя красными виноградинами наверх. — Два? — спрашивает она,
Я потерял дар речи. Разворачиваясь, чувствуя себя немного потерянно и глупо, я нахожу глазами Ками и бросаю на неё страдальческий взгляд. Я понятия не имею, что делать, и она это знает, но вместо того, чтобы подойти и помочь мне, она переводит взгляд на спину Шарлотты и ободряюще улыбается мне. Затем Ками смотрит на Эбби, и она понимающе кивает, и они обе разворачиваются и уходят обратно в дом. Я смотрю на всё, открыв рот в ошеломлённом молчании, от того, что они бросают меня, оставляя на произвол судьбы.
Всё равно, что бросить меня на съедение грёбаным волкам! Они исчезают, даже не оглядываясь на меня, чтобы проверить, жив ли я вообще. Я прохожу вперёд весь в напряжении, на лбу у меня выступают капельки пота. Я не подписывался на это.
— Привет.
Милый маленький голосок заставляет меня вертеться вокруг себя сильнее, чем следовало бы, выражение моего лица, несомненно, паническое. Она смотрит на меня снизу-вверх, её крошечный подбородок высоко поднят, чтобы увидеть меня во весь рост. Я чувствую себя великаном. Эта маленькая куколка, не может причинить мне вреда. Громко прокашлявшись, я ругаю себя за то, что кажусь себе таким слабаком.
— Привет, — отвечаю я коротко, мило и мысленно, молясь, чтобы она взяла инициативу в свои руки и предупредила меня о том, куда зайдёт наш первый разговор.
Но она ничего не говорит. Просто смотрит на меня снизу-вверх, заставляя меня ёрзать и избегать её тёмных глаз. Она осматривает меня. Я не могу не задаться вопросом, к какому выводу она приходит. Молчание становится тягостным. По крайней мере, для меня. Шарлотта, кажется, вполне довольной, совершенно спокойно изучая меня.
Я снова кашляю и протягиваю руку, не понимая, какого чёрта я делаю.
— Я Джейк, — я стараюсь говорить тихо и как можно мягче. Я не хочу её пугать. Я достаточно боюсь за нас обоих.
Её маленькое личико искривляется от удовольствия, уголки розовых губ приподнимаются.
— Я знаю, кто ты, — она почти смеётся, но сдерживает себя, как будто понимает, что это может заставить меня чувствовать себя немного неловко.
— Знаешь? — я немного убираю руку от лица, наклоняя голову.
— Да. Ты мой папа, — она произносит это так буднично, без намёка на какие-то обвинение или недовольство.
Чёрт возьми, я в замешательстве. Просто так? Моё сердце сжимается в груди, болезненно сжимается снова и снова, пока я не чувствую необходимость надавить тыльной стороной кулака на грудь в попытке облегчить напряжение.
Она кладёт свою маленькую ручку в мою, и я смотрю вниз, видя, что её ладошка словно самая маленькая птичка в мире оказывается на моей руке. Те капельки жидкости, которые образовались у меня на лбу, каким-то образом добрались до моих глаз. Я смаргиваю подступившие слёзы и удивлённо смотрю на неё. Она улыбается. Это самое прекрасное зрелище, которое я когда-либо видел.
— Приятно познакомиться с тобой, папочка. Меня зовут Шарлотта. Я твоя маленькая девочка.
Моё больное сердце буквально взрывается в моей грёбаной груди, разлетаясь на крошечные осколки, которые всё сильнее отягощаются чувством вины, раскаянием и такой большой печалью.
— Я тоже рад с тобой познакомиться, — отвечаю я прерывающимся голосом, улыбаясь сквозь эмоции.
Я заслуживаю того, чтобы меня повесили. После всего, что я сделал — за то, что бросил эту маленькую девочку барахтаться в моей яме страданий — я заслуживаю того, чтобы меня разрезали на куски и бросили на съедение стервятникам. Теперь я понимаю, что Шарлотта помогла бы мне. Мы бы с трудом, но всё же справились со всем. Она принесла бы свет в мой тёмный мир и придала бы мне необходимости решимости для того, чтобы найти свой путь. Это крошечное существо, такое живое и жизнерадостное, заставляет меня стыдиться.
Я обхватываю её маленькую ладонь своей огромной рукой и слегка надавливаю, надеясь, что она прочитает это так, как мне бы этого хочется. Я лишился дара речи.
Слегка хихикая, она сдвигает свою руку так, чтобы держать мою, и начинает тянуть меня к столу.
— У нас вечеринка.
Я смотрю на стол, вспоминая о том, что я впервые увидел, когда зашёл в сад. Чёрт возьми, она же не собирается заставлять меня разговаривать со своими мягкими игрушками, не так ли?
— Выглядит забавно, — размышляю я, пытаясь подавить непреодолимые ошеломляющие чувства, которые вызвала у меня Шарлотта. Это никуда не годится. Все эмоции прочно застряли у меня в горле, и у меня нет ни малейшего шанса чтобы их унять.
— Сядь, — она отпускает мою руку и указывает туда, где она хотела, чтобы я сидел, и я быстро подчиняюсь, ожидая следующих указаний.
Она выглядит восхищённой моей готовностью, и моя грудь действительно немного раздувается от гордости за то, что я доставил ей удовольствие.
— У меня тоже есть стол и стулья, — она указывает в дальний конец сада, на крошечный столик и набор стульев. Моя нога больше, чем сиденья этих стульев. — Тётя Эбби сказала, что ты слишком большой и можешь сломать их.
Благослови Господи тётю Эбби. Я уже боюсь сломать хрупкую маленькую девочку. И я не хочу рисковать, и ломать её игрушки.
— Я думаю, тётя Эбби права.
Шарлотта приподнимается на стуле, выглядя ещё меньше, когда начинает тянутся к краю, чтобы дотянуться до стола, длинные тёмные пряди её конского хвоста прыгают по её маленьким плечам. Она берёт маленький чайник и наливает немного воды в чайные чашки с напёрсток.
— Выпей немного чая, — она передаёт чашку, и я неловко сжимаю её между большим и указательным пальцами, стараясь не выглядеть большим неуклюжим болваном.