Телохранитель
Шрифт:
Она тоже хорошо помнила эту историю…
В тот день после уроков Мэрион болталась по школьному двору и ждала Рэя. По средам и четвергам у него занятия заканчивались на полчаса позже, чем у нее, после этого он должен был приехать за ней.
Казалось, время тянется невыносимо долго. Она успела уже дважды сбегать в вестибюль и попить воды из фонтанчика, подошла к ограде — а вдруг его отпустили немного раньше, и сейчас из-за угла появится знакомый бежевый «Шевроле»? Поутешала себя мыслью, что, раз теплая погода, по дороге домой они заедут в кафе-мороженое (Рэй сказал «может быть» — а значит, почти наверняка) — и можно будет заказать шарик клубничного и шарик шоколадного с изюмом…
Словом, ничто не предвещало беды, когда здоровенный, с накачанными мускулами и падающей на глаза лохматой челкой парень догнал ее и схватил за плечо.
— Эй, малявка!
— Что? — Мэрион обернулась.
— Давай отойдем в сторонку, дело есть!
Она не заподозрила в тот момент ничего дурного, только удивилась: что от нее может быть нужно восьмикласснику (ой, а вдруг он в нее влюбился?!), и пошла вслед за ним в проход, ведущий к актовому залу. Они зашли за широкую гранитную колонну, и тут парень, глядя на нее сверху вниз, приказал:
— Снимай трусы!
— Что?! — в первый момент Мэрион даже не испугалась — подумала, что ослышалась.
— Да не бойся ты, я тебе ничего не сделаю! Мне только трусы твои нужны. Давай, живенько! — И видя, что она не торопится выполнять требуемое, вдруг одной рукой схватил ее за плечо, а другой полез к ней под юбку.
Почему-то ей в тот момент не пришло в голову крикнуть, позвать на помощь — она молча выкручивалась и отбивалась, но парень держал крепко. Зацепил пальцами резинку трусиков… от отчаяния, сама не зная, что делает, Мэрион метнулась вперед и что есть силы вцепилась зубами ему в сгиб локтя, туда, где под белой кожей были видны голубоватые вены.
— Дура, — взвизгнул парень и отпустил ее; кажется, что-то еще крикнул, но Мэрион уже со всех ног неслась прочь.
Она бежала, не разбирая дороги; по лицу текли слезы, мешали видеть. Выскочила со двора на улицу; кто-то попытался ее остановить — она вывернулась и побежала дальше.
Опомнилась Мэрион лишь через два квартала, почти у самой школы Рэя; остановилась на секунду перевести дыхание — под ложечкой кололо. Снова побежала и еще издали увидела выезжающий из ворот бежевый «Шевроле».
Она закричала, замахала руками — машина затормозила, Рэй выскочил и кинулся к ней.
— Ты что?! — Схватил за плечи, оглядывая с ног до головы. — Что случилось?!
Мэрион лишь всхлипывала, не в силах выговорить ни слова, наконец с трудом пролопотала:
— Трусики! Мои… он… он хотел!.. — и, обхватив Рэя обеими руками, с облегчением: раз он рядом, больше ничего плохого быть не может! — разревелась от души.
Потом она кое-как рассказала ему, что произошло. С каждым ее словом лицо Рэя темнело и мрачнело. Дослушав, он почему-то не вернулся в машину, так и оставил ее стоять у края тротуара. Взял Мэрион за руку.
— Пойдем! — И они пошли пешком.
Рэй шел большими шагами, крепко сжимая ее руку — Мэрион еле поспевала за ним. На ходу она снова рассказала ему все от начала до конца, на этот раз более-менее подробно и связно, но он, казалось, почти не слушал.
Они добрались до школы, зашли во двор. Восьмиклассники все еще стояли у колонны.
Рэй коротко спросил:
— Который?
— Вон тот, справа, — показала Мэрион. — Видишь — с темными волосами!
— Постой здесь!
Подойдя к парню, обернулся к ней, спросил взглядом: «Этот?» — она кивнула. Ну а дальше… дальше и впрямь все было так, как рассказала географичка, даже с ног они ее действительно сбили.
— …Мальчик был в жутком состоянии, весь в крови, — продолжала миссис Хадсон. — Его, естественно, сразу увели в медпункт…
«У него всего-навсего был разбит нос, — мрачно про себя комментировала Мэрион. — Он его пытался вытереть рукой и размазывал кровь по лицу. А у Рэя была рассечена губа, и тоже на подбородке кровь.»
— …Я ждала, что через день-другой мне, как свидетельнице происшедшего, придется давать показания в полиции.
Но родители пострадавшего мальчика не стали подавать заявления — возможно, не захотели ссориться с таким могущественным человеком, как сенатор Рамсфорд.
— Протестую! — вскинулся Доусон. — Это ничем не подкрепленные домыслы!
— Вычеркните последние слова свидетельницы из протокола! — согласилась судья.
Собственно, на этом вся история и закончилась. Разве что через пару дней после случившегося папа подарил им с Рэем по сотовому телефону — ей розовый, Рэю серебристый. В те времена далеко не у каждого школьника был мобильник, и в их пятом классе Мэрион оказалась первой обладательницей этой престижной новинки.
Парень тот к ней больше ни разу даже близко не подошел, когда случайно сталкивались в коридоре, делал вид, что в упор ее не видит. Через несколько месяцев он закончил восьмой класс, с тех пор она его не встречала.
А теперь эта сволочная тетка раздула это происшествие черт знает во что, и на основании его делает вывод, что Рэй агрессивный и опасный человек! И главное, ее слушают! Мэрион видела, как присяжные поглядывают на Рэя, и ей казалось, что чем дальше, тем больше в их взглядах чувствуется неодобрение.
Оставалась надежда на Доусона, на то, что во время перекрестного допроса он сумеет исправить ситуацию — сделает так, что всем станет ясно, как в действительности было дело. Поэтому, когда Куган, повернувшись к столу защиты, приглашающе повел рукой: «Она ваша!», Мэрион подалась вперед и напряглась: сейчас из географички полетят пух и перья!
Но адвокат вел себя на удивление беззубо — доброжелательным тоном задавал вопросы, позволяя миссис Хадсон в ответ распинаться, как ей только хотелось, и ни разу ее не осадив:
— Вы знаете причину драки?
— Нет, но это не важно. Важно то, что взрослый фактически человек избил ребенка. Этому нет оправдания!
— Н-да… взрослый человек. Сколько лет тогда было Рэю Логану?
— Не знаю… лет восемнадцать, наверное, или девятнадцать. У него уже была своя машина!
— А в каком классе училась тогда Мэрион Рамсфорд?