Телохранительница его темнейшества
Шрифт:
Ирек, попытавшийся перехватить вожжи, поймал только ядовитый хвост мантихоры. Кошка взрявкнула истошно, но не отцепилась, псина рванула вперед вместе с врагом на загривке и двуколкой, удержавшейся на колесах.
И понеслось…
Двуколку мотало из стороны в сторону, сшибая фонарики, сувенирные лотки и не сумевших вовремя увернуться, но успевших выставить шипы прохожих демонов. Я заподозрила, что экипаж был сделан из брони железного дракона, раз уцелел после стольких ударов.
Ирек, удерживая меня одной рукой, а второй – кошачий хвост,
Тут нас вынесло на ночной базарчик, судя по усилившимся воплям и проклятиям. Я едва успевала их отводить. Экипаж пронесся по рядам лавочек и значительно потяжелел: столько добра на нас свалилось.
Ограбив базарчик, мы понеслись в ночь. За нами мчалась уже половина населения, свистя, вопя и улюлюкая, но быстро отстала – огромная псина развила невиданную скорость, словно у нее выросли крылья.
Я присмотрелась к мельтешению впереди: кошка все-таки свалилась с собачьего загривка, но запуталась в постромках, и теперь бежала рядом, бок о бок, унося нас от праведного гнева пострадавших. А негодяй Ирек только хохотал, крепко обняв перепуганную меня, и наслаждался бешеной скоростью.
До тех пор, пока мы все не сверзились в реку. Неглубокую, к счастью. Но ударопрочная двуколка рассыпалась наконец.
Ирек первым делом вытащил меня на бережок, затем выловил несчастных полузадушенных животных и занялся осмотром ран от когтей на собачьем загривке, а мантихора, виновато мяукнув, попыталась их вылизать. Из ее лапы тоже текла кровь – зверюга поранилась о шипы ошейника жертвы.
– Круто покатались, – я осмотрела склон берега, устланный свалившимся с двуколки барахлом.
С какого-то кустика свисали бусы и шаль с кистями – уж не по гадальной ли лавке мы проехались? Поодаль валялся кожаный пояс с пристегнутыми ножнами – дань с оружейных рядов. Подобрав новенькую, в упаковке, батистовую рубаху, я разодрала ее на бинты, и вдвоем с Иреком мы быстро управились с перевязками звериных ран.
– Такая уж у нас с тобой карма, Лика, – рассмеялся парень, сверкнув белыми зубами. – Как кремень и кресало. По отдельности – тихие и мирные, но стоит им столкнуться…
– Это ты-то тихий-мирный демон? За что же тогда тебя выгнали из Академии?
Он мгновенно помрачнел и отвернулся.
Официальную версию отчисления Ирека мы с Мирандой уже знали: парень вдребезги разругался с ректором и просто не явился на летнюю сессию. За прогулы и отчислили. А ведь он считался одним из лучших учеников Академии. Но вот что послужило истинной причиной – никто толком не знал или не хотел говорить.
– Ирек, а не пора ли нам убраться отсюда? – прислушалась я к далекому шуму поднятого на рога города. – Сейчас сюда пострадавшие примчатся и нас растерзают.
– Не найдут, – усмехнулся он. – Как только мы вырвались из пределов видимости, я заклинание отвода глаз поставил.
– По следам найдут, – я погладила свернувшуюся клубком мантихору. Пальцы нащупали неровности под густой шерстью. – Да она вся в шрамах!
– Это бойцовая кошка. Сбежала от хозяина, похоже. Такие экземпляры с серебристой шерстью – особо ценные. Смотри, какая сильная. Будут искать.
Мантихора мгновенно вздыбила загривок и зашипела. Притихший пес зарычал. Еле успокоили.
– Ирек, я ее в свой зверинец заберу!
– Чтобы она всех горгулий сожрала и грифоном закусила? Лучше я ее к другу пристрою. Кстати, нас все-таки почти довезли до места. Друг живет в паре кварталов отсюда. Но… знаешь, у тебя такой видок, что нас остановит первый же постовой мракар. Они теперь все по тревоге подняты.
Со стороны города действительно доносились вой сирен и звуки свистков: мракармия наводила порядок.
– Что-то не заметила я этих постовых во время гонки, – проворчала я, оглядывая себя и ужасаясь. Раскрошенный и размокший гипс повязки превратился в кашу и держался только за счет магии. Грязные струйки стекали по телу, намочили мой любимый жаропрочный и кислотоустойчивый комбинезон изнутри и просочились, нарисовав на руках и открытых бедрах прихотливую серую сеточку. Кое-где гипсовые арабески уже затвердели. Ничего, река рядом, песочком ототру.
– Мне надо помыться, Ирек. Отвернись.
Он сел спиной и даже пса отвернул, чтобы не подглядывал.
– Как бы этот магический каркас снять! – взмолилась я после безуспешных попыток освободиться от остатков бывшего бронелифчика.
– Я бы помог, но ты просила отвернуться, – подал голос мой спутник.
Поколебавшись, я сняла сапоги, комбинезон, стащила с головы упиравшуюся Шу – еще утонет! – прикрыла разрисованный пупок ладошками и встала спиной.
– Можешь повернуться.
– Хм… прикольные трусики, – оценил он мой розово-желтый, без единого зеленого пятнышка пояс целомудрия.
Парень подошел так бесшумно, что я вздрогнула, когда моей кожи коснулись жаркие ладони. Снимать каркас он начал почему-то с моей шеи, помогая губами и щекоча языком.
– Ты решил его съесть? – поинтересовалась я.
– Ммм… – невнятно промычал он, медленно скользя губами и зацеловывая плечи.
– Мррр… – нежно отозвалась с берега мантихора.
Огромная псина шумно вздохнула и вильнула хвостом.
Ирек одной рукой обвил меня за талию. Кончики пальцев его второй руки пробежали по моему позвоночнику, повергая меня в дрожь, обрисовали лопатки, чуть задержавшись там, где должны быть крыловые щели и где теперь была особо чувствительная мембрана с наложенной сложной иллюзией. Еле сдержалась, чтобы не захихикать. Щекотно же!
Потом его губы вернулись к моей шее, а обе ладони скользнули и взяли груди, как в чаши, а пальцы нежно сжали соски, и никакой магический каркас им не помешал!