Телохранительница его темнейшества
Шрифт:
Принц иронично скривил губы, присел на уцелевший стол преподавателя.
– Мог бы и не ломать, а стереть кристаллы памяти. Не дури, Ирек. Имеется пострадавший.
– Ой, как его жалко! – всплеснула я руками и… обняла второгодника за шею. – Это, опять же случайно, не адепт по имени Дьяр? А он правда пострадавший? Что-то не заметно. А там, за дверью, есть свидетельницы, что я оставалась в аудитории именно с ним. И вдруг он, не выходя, снова входит. Вот чудеса!
– Да, Дьяр, – широко улыбнулся Ирек. – Я тоже свидетель, что ты тут оставался с Ликой наедине. А потом тут, в Академии,
– М-да… Нехорошо получилось, – в глазах принца вдруг мелькнули смешинки. Отходчивый какой. Только что изображал бурю с молниями и громами, и вот уже прикусил губу, чтобы не заржать.
И эти нюансы никак не вязались у меня с образом Дьяра.
– Пусти меня, Ирек, мне надо выйти на минутку, – я расцепила руки державшего меня парня, обошла по дуге рассевшегося на столе, как у себя дома, принца и выглянула за дверь. Миранда и Зулия ждали у окна в конце коридора.
– Миранда, ты случайно не заметила… только не думай, что я свихнулась… кто сейчас вошел в аудиторию?
Надо было видеть их глаза!
– Шан с четвертого курса, а что?
– А до него кто входил?
– Ирек. А что случилось?
– Пока ничего, все еще живы.
Задумавшись, я тихо вернулась в кабинет и уловила обрывок разговора.
– И никаких идей, куда он пропал, – обеспокоенно говорил Ирек.
Оба демона были заняты восстановлением мебели, и получалось у них очень слаженно, залюбуешься. Принц складывал обломки, а Ирек скреплял их заклинанием, словно сшивал черными паутинками молний. Наложенная сеть мгновенно впитывалась, не оставляя следов, и поверхность выглядела безупречно целой. Темная магия умеет работать с неживыми предметами, как никакая другая. Вот только почему Дьяр, который должен быть сильнее как наследник Темного Трона, на подхвате у бастарда?
– А еще раз позвать? – с тревогой спросил принц.
– Даже мне не отзывается.
И тут принц совершенно плебейски присвистнул.
Я привалилась к закрытой двери, сложила на груди руки, перекрывая солнечное сплетение. Почему-то мне так легче было концентрировать силу лунной девы. Мысленно воззвала к двуликой богине Лойт и выдохнула:
– Шан Морух, верни свое лицо.
Оба оглянулись, парень с личиной принца окинул меня задумчивым взглядом, пожал плечами:
– А зачем? И с чего ты взяла, что то лицо, которое видели твои подружки, – мое собственное?
– С того, что это так и есть.
Ирек, присев на стол, засмеялся:
– Давай, Шан, возвращайся. Тебя раскололи. Как ты догадалась, Лика?
– Ты же была уверена, что я – Дьяр, – обиженно проворчал Шан, возвращая себе неброскую внешность с серыми глазами.
– А, значит, мое послание сработало! – порадовалась я. – Видишь ли, я потому вручила Дамиру провокационную записку, чтобы Дьяр или его «тени» подумали, что сумели меня запутать. Шан был Шаном, когда шел по коридору, но надел личину принца, когда вошел в дверь. Но дело в том, Шан, что сейчас настоящему принцу, вздумай он сюда прийти, не было нужды принимать эту личину – ему логичнее было бы явиться сразу в кабинет с помощью магии Тьмы. Никто же не видел, что лжепринц, точнее его «тень»
Парни переглянулись.
– Дьяр и пропал, – вздохнул Ирек, опуская глаза.
– Да неужели? – усмехнулась я – А если я помогу его найти?
– Не надо, мы сами справимся, – они дружно отказались от помощи.
– А я очень переживаю за наследника и хочу помочь, – проникновенно сказала я и, шагнув вперед, положила пальцы на невидимый селенис в колье.
– Шан, оставь нас, – вдруг приказал второгодник, резко поднявшись со стола.
Сероглазый демон дернул плечом, поморщился, но спорить не стал – отступил в тень и растаял.
А тот, кто походил на Ирека как две капли воды, прищурился на меня теплые Ирековы глаза:
– И чем же ты поможешь, Лика?
– Знаешь, что меня удивило сегодня в тебе… Ирек? – я погладила селенис. – Ты с утра ничего не спросил о колье.
– А почему я должен о нем спрашивать?
– Потому что настоящий Ирек спросил бы, почему я его не надела, хотя он просил.
– Да, кстати, почему ты его не надела? – улыбнулся он уголком губ. – Не подошло к майке и штанам?
– Сними личину, Дьяр.
Протянув руку, он поправил прядку моих волос, заведя ее за ухо, вздохнул:
– У твоего верного вывода неверные предпосылки, Лика. Заклинание невидимости на это колье наложено моим отцом, и я узнаю и его руку, и то, что им спрятано. Ирек тоже узнал бы. Мне самому надоела эта чехарда с масками, – он картинно провел ладонью по лицу, и через миг на меня смотрели внимательные синие глаза принца Дьяра. Ну просто день разоблачений!
– Надоело, говоришь? – от злости у меня аж скулы свело. – Что-то незаметно по тому представлению, какое вы тут устроили с Шаном и другими «тенями». Ради чего? Нравится издеваться над девушками? Представляю, как вы потом ухахатывались. «Ирек Гил, убери от нее руки!» – передразнила я. – Ночью тоже был ты, а не сам Ирек?
– Ночью – не я, – скрипнул он зубами. – И я же сказал: мне разонравилась эта игра. Признаю, что она была глупой. Я предпочел бы целовать тебя не под чужой личиной.
– Зато чужие предпочитают действовать под твоей!
– И я отвечаю за все их действия, совершенные от моего лица и моим именем, – бесстрастно заметил он. – Твоя богиня прокляла двоих.
Ничего подобного: проклятие богини касается только настоящего виновника, то есть Дамира. Но я прикусила губу: если узнает владыка – а он, конечно, узнает, – то мне не поздоровится. Никто не будет разбираться.
– А где настоящий Ирек? – спросила я. – Это он пропал?
– С ним как раз все в порядке. Я отправил его выстраивать поисковый круг – у него эти заклятия получаются лучше, как ни удивительно. Мне пришлось заменить его на лекции, иначе ему опять за прогулы влетит. Меня могут «тени» выручить, а у него нет таких слуг.
Надо же, брата прикрыл собственной грудью. Это наш-то эгоист Дьяр? Не ожидала от темного такого праведного поступка.
– Тогда кто исчез? – по моему встопорщенному, как терновый куст, и решительному виду принц понял, что заслужить прощение за бесчестную игру иллюзий он может только чистосердечным признанием.