Темна египетская ночь
Шрифт:
Смысла в бегстве я не видел с самого начала. А уж когда жрец жилистой рукой воздел напоминающий вопросительный знак жезл и что-то резко скомандовал в пространство… Радостный вой воскресших в голове голосов не оставил мне даже лучика надежды. И все-таки охраняющий гробницу призрак не спешил подходить вплотную. Что-то удерживало его. Я даже стал подумывать, что прав бы экстрасенс Андрюша, и благодаря моим способностям мне удастся потягаться со здешним секьюрити на равных, но… Но тут в зал одна за одной торжественно, как на параде начали влетать сияющие черным светом ленты. Я еще успел подумать, что тьма, оказывается, тоже может светиться, и вскрикнул, когда один из самых
Я не мог видеть происходящего – глаза уже закрыли плотно намотанные ленты мрака – и все-таки я видел. Третьим, четвертым или пятым глазом – не знаю. Но только фигура с нахлобученной на голову маской шакала неспешно приблизилась и опустилась на колени рядом с моим закатанным во тьму телом. Узкие жесткие ладони с силой уперлись мне в грудь, как будто принадлежали живому человеку, – не призраку. Глаза в прорезях маски закрылись морщинистыми старческими веками, и я ощутил, как от стража гробницы расходятся невидимые упругие круги. А потом все вокруг заволокло туманом.
Я стоял на берегу широкой реки и плотный туман обтекал меня, словно вода торчащий посреди течения валун. Большая лодка под черным парусом дожидалась последнего пассажира, и человек в маске шакала властно указывал мне на не убранные до сих пор сходни. Надо торопиться. Нельзя задерживать Его. Он итак ждал слишком долго. Сходни скрипнули под моим весом, но тихий женский голос произнес несколько слов на неизвестном языке и я задержался, чтобы рассмотреть выступившую из тумана стройную фигуру. Я знал эту женщину. Я определенно ее знал. Но почему-то не мог вспомнить. И пока я вспоминал, она с удивительным достоинством подошла к моему проводнику и начала ему что-то горячо доказывать. А потом просто взяла меня за руку и повела обратно в белый туман, – прочь от чернопарусной лодки и почти такой же черной медленно текущей воды.
Еще несколько шагов и белый туман сменился полумраком подсвеченного фонарем зала с золотыми воротами и статуей Анубиса. Всего лишь статуей – неподвижной, безмолвной и совсем не опасной.
– Игорь!
Мягкие ладони хлестко шлепают меня по щекам.
– Только не молчи! – теперь Ольга с остервенением принялась трясти меня за плечи. – Скажи хоть что-нибудь!
Я бы и рад был сказать что-нибудь, но жажда так стянула губы, что об этом и речи быть не могло. Пить. Господи, как же мне хочется пить…
Наверное, я на какой-то момент снова отключился и очнулся от того, что мой кадык ходит туда-сюда, проталкивая льющуюся в рот воду.
– Пей, джедай, – Андрей еще больше наклонил фляжку, – Тебе сейчас поможет только это. Ну, и я немножко… Все-все, Олечка. Не плачь. Скоро он будет как огурчик. Лучше принеси вторую фляжку.
– Не.. надо, – шипение, вырвавшееся из моего горла больше пристало кобре, чем хомо сапиенсу. – У нас… нет больше…
– Молчи уж, бережливый ты наш. Да тебе не фляжку, ведро сейчас выпить нужно. Такое обезвоживание даром не проходит. Пей!
Я попытался сжать губы, но они имели на этот счет свое особое мнение и жадно обхватили приставленное к ним горлышко. Остановиться мне так и не удалось, оставалось только корить себя за неуемную жажду, лишившую нас последнего НЗ. Но с укорами я решил подождать и, едва голос начал возвращаться, пристал к экстрасенсу с расспросами:
– Когда ты меня нашел, случайно ничего необычного не заметил?
– А кто сказал, что это я тебя нашел? – удивился Андрей. – Я когда выбрался из этого чертового лабиринта, Ольга над тобой уже последние слезы выплакивала. Так что про необычное у нее спрашивай. При мне все тихо было, никто не хулиганил. Поняли, духи, что если я не в духе, со мной лучше не связываться. А я когда сюда притопал, злой как черт был.
Тут экстрасенс повернулся к свету и мне сразу бросился в глаза грандиозный синяк, расплывшийся на пол лица, а также багровые отпечатки десяти пальцев на худой шее.
– Ну, и что это было? – мне, наконец, удалось поднять руку и обличительно ткнуть в его телесные повреждения.
– Шу, – последовал краткий ответ, – что с древнеегипетского переводится примерно как «тень». Теневая, то есть темная сторона души умершего, способная на всякие гадости.
Андрей осторожно провел рукой по горлу и добавил:
– Им правда тоже мало не показалось… А с тобой что приключилось? Я тебя, когда на руки поднял – чуть обратно не уронил от удивления. Ты же четверть веса потерял за несколько часов…
– За несколько минут, – хмыкнул я, и все без утайки выложил своему гуру.
– Странно. Очень странно, – пробормотал экстрасенс Андрюша. – Ну, призрачный ветер я еще могу понять. Скорее всего, ты подсознательно выбрал для своих энергетических воздействий этот образ. Твоих сил хватило, чтобы справиться с Шу, но оказалось недостаточно для победы над жрецом. Или, вернее, над фантомом жреца. Прошу не путать с призраком. Да будет тебе известно, мой нерадивый ученик, что фантом – искусственно созданное энергетическое образование, выполняющее определенные функции. Чаще всего полностью или частично копирует своего создателя. Похоже, жрец, поставивший свой фантом на страже у погребальной камеры, был крутым дядькой. Пока Шу мумифицировали тебя заживо, он провел над тобой обряд извлечения души из тела, дабы отправить ее на строгий, но справедливый суд Озириса – властителя загробного мира. Но, видимо, что-то помешало ему…
– Или кто-то… – добавил я и, глядя на оторопевшего Андрея, одновременно с ним позвал: – Ольга!
Супруга, старательно срисовывающая какую-то надпись с золотых ворот по приказу великого и ужасного Андрюши, явилась незамедлительно. И первым делом пожелала убедиться, что ее благоверный (то есть я) в относительном порядке. После чего была нами пристрастно допрошена.
– Ты когда Игоря нашла, ничего странного не заметила? – хмуря брови, спросил Андрей.
– Я… Я не знаю, – Ольга виновато захлопала глазами. – В смысле – не помню.
– То есть, как это не помнишь? – поразился я.
– Очень просто. Со мной это часто случалось в лабиринте. Иду себе, иду и вдруг – бац, а я уже в другом месте. И одежда на мне порвана или царапина на руке появилась. А как туда попала, что делала – хоть убей, не помню. Так же и с тобой. Только зал этот увидела, один раз моргнула и уже стою на коленях, трясу тебя как грушу и реву в три ручья. Тут, слава богу, Андрей появился.
Если бы не он…
– Ну ладно, хватит с меня икону писать, – смутился экстрасенс, – Давайте лучше обмозгуем ситуэйшен. А с твоими провалами в памяти, Олечка, разберемся после. О’кей?