Темна египетская ночь
Шрифт:
Прямая вертикальная черта ярко-голубого неонового цвета разорвала темноту перед моими закрытыми глазами – руна Исс. Мне нужно слиться с ней, стать таким же голубым росчерком на черном бархате вечной вселенской ночи. Это просто. Ведь мы связаны с ней кровавыми каплями, сочившимися из глубокого надреза, сделанного скальпелем Вещего Могильщика. Нужно только прошептать… Трижды мои губы назвали руну по имени, вдыхая энергию жизни в забытый ныне символ, восстанавливая утраченные связи. И единение пришло. Я был первым тонким льдом на октябрьской луже и гигантским айсбергом бороздил морские просторы Ледяной шапкой покрывал Гималаи и дарил детям радость, застыв ледяной горкой. «Сухой лед» – я не давал мороженому растаять и ледяными кометами проносился мимо Земли, распустив за собой гигантский хвост из газа, растаявшего от тепла звезды по имени Солнце. Газа…Воздуха!
Когда я очнулся, то не сразу понял где нахожусь. Было тихо. Ни дуновения, ни даже намека на него. И еще все было усыпано белым и холодным: развороченная крыша, поваленный треножник, человеческие тела, вокруг которых белое сменялось красным. Я не мог этого видеть глазами, которые никак не желали открываться, и все-таки… Но вот одна из неподвижных фигур со стоном приподнялась на руках и с быстро таявшего снега поднялся Карим. Он огляделся и по въевшейся в кости привычке поднял валявшийся рядом автомат. С трудом одолев несколько шагов, двоюродный племянник остановился возле еще живого Ашрафа. Внимательно посмотрел, но слова и патроны тратить не стал, посчитав песенку миллионера спетой. А потом увидел меня.
– Кто же ты такой? – бесконечно устало произнес Карим, и, подойдя ближе, вскинул автомат к плечу.
Ответить я при всем желании не мог, губы стянуло вечной мерзлотой. Единственное, что мне удалось, это поднять веки, чтобы последний раз взглянуть на мир нормальным человеческими глазами. Не знаю, что прочел в них Карим, но губы его растянулись в хищном оскале, а палец до упора вжал автоматный курок. Выстрела не последовало. С досадой отшвырнув «Узи», двоюродный племянник навис надо мной.
– Такие везунчики, как ты встречаются не часто, – поцедил он. – Наверно, Аллах хочет, чтобы я выполнил условия сделки и решил наш спор голыми руками.
С этими словами Карим коротко размахнулся и ребром ладони рубанул меня по горлу. Раздался глухой звук, как будто рука ударила по обледеневшему бревну, и я с удивлением обнаружил, что до сих пор жив. И исправно лупаю недоуменными глазами. Черт! Похоже, я и в самом деле превратился в кусок льда…
– Это невозможно, – пробормотал сбитый с толку Карим, потирая ушибленную ладонь. – Ты – дьявол.
Я не стал отрицать это утверждение, потому что все равно не мог выдавить ни звука. Но Карим и не ждал ответа. Он потянулся к поясу и вытащил метательный нож, уже побывавший сегодня в деле. Замахнулся, целя мне в глаз, но, услышав шорох, резко обернулся, как раз в тот момент, когда рука Ашрафа Салеха дотянулась до отброшенного племянником автомата.
– Дядюшка, – рассмеялся Карим, – да ты у меня оказывается Супермен. Не ожидал, что тебе удастся так долго протянуть. Жаль только, что стараешься ты зря. Кажется, там что-то с пружиной.
– Стреляйте! – услышал я откуда-то слева слабый голос экстрасенса, и Ашраф нажал на курок. Улыбающегося Карима откинуло выстрелом прямо на меня, и, ощутив горячую кровь, заливающую лицо, я снова сбежал из реальности.
– Поднимай его Ольга, – командовал экстрасенс Андрюша., – Да, осторожно же! Он хоть сейчас бревно бревном, а синяки потом с ладонь будут! Рита поддержи с другой стороны. Молодцы, девки. Не зря говорят: коня на скаку остановит, в горящую избу войдет – пьяного мужа вытаскивать. Давайте дружней. Бревнышко взяли, весело подняли. Понесли…
– Я сам, – вырвалось из моего осипшего горла.
– Что-что? Никак очнулся, джедай?
– Игорь!
Ну вот, опять у меня жена с Ниагарским водопадом соцсоревнование затеяла. Хорошо хоть Рита молчит.
– Игорь!
Тьфу ты, сглазил. Теперь на два голоса плач завели. Посмотреть бы чего они так расстроились. Может, от меня уже половина осталась? Глаза открывались, как двери несгораемого сейфа из нашей лаборатории. Медленно и со скрипом. Оказывается, я уже стою поддерживаемый с двух сторон ревущими сестрами милосердия. И даже пытаюсь перебирать онемевшими ногами.
– Тпру, скакун арабский, – появляется из-за спины экстрасенс Андрюша, прижимая руку к кровавому пятну на боку. – Тише едешь, дальше будешь. Карим тоже поспешил «узи» выбросить, да дядьку своего и насмешил. Автомат-то исправный был, только подмерз малость, а потом оттаял у Ашрафа в руках.
Андрей обернулся и я, проследив за его взглядом, увидел, что миллионер, лежащий в полосе электрического света вопреки всему еще жив. И даже пытается ползти за нами. Но после третьей попытки силы оставили Ашрафа Салеха и он закусив губу уткнулся головой в засыпанную зеркальными осколками крышу своего небоскреба.
– Вот неугомонный, – пробормотал Андрей. – Сейчас кровью истечет, а туда же…
Рита сбилась с шага и перестала реветь. А мне подумалось, что молчать она умеет также громко и выразительно, как папочка-египтянин. И что жалость женская границ не знает. И еще что дочурка из второго папочки веревки может вить любой толщины и прочности. Андрей только пробормотал что-то насчет вовремя сматываемых удочек и, вернулся к потерявшему сознание Ашрафу. Пока экстрасенс махал руками над биологическим отцом своей дочери, к моим ногам постепенно возвращалась чувствительность. Так, что когда Андрей, поднявшись, объявил: «Будет жить и даже работать. Но только на одни лекарства», я уже мог передвигаться почти самостоятельно. Ведь плечо, подставленное любимой супругой, не может считаться опорой в полном смысле слова.
В общем, побег наш был больше похож, на паломничество калек к чудотворной иконе. Хорошо, что распуганные творящимся наверху катаклизмом охранники, поспешили по-тихому исчезнуть. А, может, их штат проредили каримовцы, но дорогу к свободе нам не преградил ни один. Так что перед самым выходом из небоскреба Андрей сунул в ближайшую урну так и не пригодившийся автомат.
Гораздо сложней было объяснить отсутствие пожарных машин, скорой помощи, полиции и прочих спасателей. Но по зрелом размышлении, я решил, что власти поспешили списать происшедшее на научные эксперименты миллионера и связываться не стали. Тем более, что обошлось без жертв, а снесенные кое-где антенны, не повод, чтобы надоедать Ашрафу Салеху.