Темная Душа

Ланге С.

Он знал, что не блефует, не утрирует. Говорил взвешенно, рассудительно, как на деловых переговорах. Ни слова лжи или преувеличения. Знал, что Бри, с ее-то дьявольским чутьем, поняла его верно.

– Пошла мода, – проговорила она после долгой паузы без тени испуга, но и без прежней хамской самоуверенности. – Пошла мода грозить моей шкуре. Что за порочная тенденция? И зря. Я делаю это ради дочери. Ты уехал на три часа, отсутствуешь три месяца, тебе плевать, что девочка тоскует по тебе. Болеет….

–

Отвечай, что с Рокси.

– Ты знаешь ее, Джерард. У девчонки пограничная психика. Рокси сходит с ума оттого, что тебя нет рядом. Твой информатор Роберт не рассказал тебе, как неделю назад мы с ним ловили Рокси по аэропорту Глазго? Она сбежала из школы, добралась туда автостопом и намеревалась лететь в Нью-Йорк. Сейчас она сидит под домашним арестом. Я забрала у нее мобильник, из соображений безопасности очистила ее комнату от опасных предметов. Ибо кто знает…

– Что ты несешь?…

– То, что есть, дорогой. Несу истину. Она влюблена в тебя по уши.

– Вы что, все с ума посходили? Она же еще ребенок! Как ты могла допустить такое, Бри?!

– Это не я, это ты допустил. Не скидывай вину на меня. И потом, не такой уж она ребенок. Тринадцать лет – самое время для первой любви.

– Не предпринимай никаких действий, – мозг его заработал с лихорадочной быстротой, – не уезжай. Я скоро буду.

– Неделя, Джерард. Через неделю мы исчезнем, и тогда ищи ветра в поле.

– Неделя. Я вернусь в поместье. Один. Телефон отдай Рокси сейчас же, я хочу с ней поговорить.

Он опустился на пол, прислонясь спиной к колонне, повременил и позвонил Рокси. Девочка ответила. Он услышал в трубке частые всхлипывания.

– Чего ревешь, малышка? – спросил Джерри, закрывая глаза и вслушиваясь в тихий плач, – Привет.

– Привет…

– Мама сказала мне, что ты напридумывала себе всякой ерунды. Это не хорошо, Рокси, не по возрасту.

– Я не напридумывала. Сама мама мне и сказала. Все говорят…

– Что говорят?

– Что ты женишься скоро. Привезешь сюда кого-то… Это правда?

– Ну вот еще…

Всхлипывания нарастали.

– В Нью-Йорке у меня дела, Рокси. Ты большая, должна понимать такие вещи. Подумаешь, уехал надолго. Но не навсегда же. Улажу все и вернусь. Перестань плакать. Чтобы завра же пошла в школу, и никаких мне фокусов. Через неделю встречай меня.

– А раньше нельзя? – она перестала всхлипывать.

– Можно и раньше, если прекратишь слезы лить.

– Как же твои дела в Нью-Йорке?

– Нет таких дел, Рокси…, – он прочистил горло, – ... которые я не мог бы отложить ради тебя.

– Я тебе покажу что-то, когда приедешь, – девочка бодро потянула носом, переключаясь, – Сюрприз. Я с батами больше не тренируюсь, ты не злишься? Я нашла кое-что получше.

–

Очень хочу посмотреть на это «кое-что получше». Просто мечтаю, – Джерри улыбнулся перемене ее настроения.

– Ты точно приедешь один? – ее голосок дрогнул.

– Один, – ответил он, – верь мне. Ходи в школу, не убегай и не плачь.

– Я тебе верю, – сказала Рокси. – Доброй ночи, Джерри.

– Доброй ночи, детка.

«Вот и все… – он поднялся. Раздернул шторы, – все решилось быстро, просто. Не было необходимости лезть в самую грязь, придумывать гнусности, мстить Кэт так низко…за…свою…любовь к ней. Надо было лишь все взвесить и увидеть, что чаши весов не равны. Что сравнивать одно с другим – кощунство. Хреновый из меня решатель проблем».

За окном вздымался ночной Нью-Йорк, зажженные окна геометрическим узором исчеркали фасады домов. На ветвях тополя, растущего под окном, набухли почки. Пришла весна. Со стороны Атлантики наползала туча, похожая на орла, распростершего крылья. Ее гигантская тень покрывала звездное небо.

«Сейчас я позвоню и закажу билеты на завтрашний вечер. Зачем тянуть неделю? Перед смертью не надышишься, если рубить, то одним ударом. С этим городом я закончил».

Он поднес телефон к лицу, ладонь вспотела. Пот тек с него градом.

«Ослеп я, что ли? Ни черта не вижу. Башка сейчас взорвется. Это все от пьянки. Надо уезжать. Завтра, пока она будет спать, тихо уйти. Позже напишу ей из дома. Нет, не напишу. Просто вышлю дарственную на квартиру. Пусть живет здесь или уезжает в Даллас. Пусть будет счастлива. Не вижу ничего, черт возьми»...

Он нажимал кнопки в слепую, пальцы не слушались, ничего не получалось. Телефон выпал, брякнулся на пол. Джерри лбом уткнулся в оконное стекло.

Тьма, тьма кругом. Сплошная тьма. Ему почудилось, кто-то зовет его. Бездна за окном говорила и влекла. Он летел в пропасть вниз головой. Джерри отшатнулся от окна. За стеклом возникло видение. Черноволосая женщина. Он знал ее, дважды встречался с ней в Далласе, когда забирал Кэт.

– Что с ней будет? – спросила призрачная Маргарита Уайнпот, – Она сильная. Но ты способен сломать ее. Сломать так, что больше она не поднимется.

– Я скорее умру, чем обижу ее, – услышал он собственный голос, донесшийся извне.

– Умру, – повторил за шепчущими призраками Джерри, снова прислоняясь к стеклу, – Это хороший выход. Лучший.

«Смерть – не предательство. Она переживет, утешится. Есть, кому утешить ее. Мужчина, которого я хотел убить, из-за которого таскал к себе эту девку из галереи… Его послал сам Бог. Никто не позаботится о ней лучше. Она не моя. Я ее отдаю ему. Все наладится, все будет хорошо».

Джерри почувствовал облегчение, улыбнулся.