Темная гора
Шрифт:
Щелкнула тайная задвижка, сбоку от возвышения появилось отверстие. Седдер заглянул в него и отшатнулся. Схватив его за плечо, Арет удержал раба на месте и сделал шаг к отверстию.
— Ну и вонища! — вскричал он, зажав свободной рукой нос.
И впрямь, из дыры шел такой смрадный дух, что в зале стало нечем дышать. Заслезились глаза у Медона, ноздри базилея дрогнули и он отошел к бойницам, а слепой Ахеменид лишь спросил, кто умудрился разлить драгоценный черный соус из перебродивших рыбьих голов? Впрочем, струи морского воздуха из бойниц быстро выдули тяжелый запах.
Арет слегка приоткрыл дверь и выглянул наружу. Родот и стражники исчезли. Тогда он снял с крюков два горящих светильника и вернулся в зал. Посветил над дырой и, обнаружив в железном колодце скобы, вздохнул. Оставил себе один светильник, а второй отдал базилею. Зажал в зубах кинжал и, нащупывая ногой скобы, начал спуск.
Базилей указал Седдеру на отверстие, и тот полез вслед за Аретом. После этого Одиссей велел Политу и Медону быть настороже и никого не пускать в зал, ободряюще улыбнулся Калипсо и скрылся во тьме. Медон посмотрел им вслед. Некоторое время были видны светлые блики от огонька масляной плошки, а потом исчезли и они.
Чем ниже спускался Арет, тем шире становился лаз. Скобы под ногами угрожающе хрустели, но держались крепко. Пару раз старый воин останавливался, прислушиваясь, а когда Седдер наступал ему на голову, лишь негромко рычал. Запах сильно не досаждал, то ли выветрился, то ли уже принюхались к нему.
На семь или восемь человеческих ростов они опустились, как нога Арета вместо скобы уперлась в пол. Он взял кинжал в руку и поднял светильник повыше. Большое круглое помещение было заставлено непонятными предметами.
Седдер, оказавшись внизу, благоговейно прижал ладони ко лбу и принялся кланяться во все стороны. Базилею пришлось слегка пнуть его, чтобы тот дал ему сойти.
— Это, что ли, обитель гадиритского бога? — вполголоса спросил базилей.
В свете плошек странные предметы казались обломками больших колонн с квадратными жерлами в сердцевине. Подойдя ближе, Арет пригляделся к одному из «обломков» и нахмурился. Он вспомнил, что нечто подобное он уже встречал, хотя эти устройства выглядели более необычно: поверхность вся иссечена глубокими трещинами, словно их укутали сетью рыболова, а короткие выступы, торчавшие отовсюду, напоминали обрубленные пальцы.
— Подобное видел я в чреве «Харраба», — сказал Арет базилею. — Оно поглотило без следа тело Перифета. Лучше держись от этих штуковин подальше!
— Была бы моя воля, от всего держался бы подальше, — пробормотал Одиссей, а потом вскричал: — Где наш проводник?
В это время Седдер возился у стены, в темной щели между двумя «обломками». Он постукивал по металлу стены, водил руками по еле заметным выпуклостям, а когда нащупал впадину, громко вздохнул и надавил пальцем.
Над головами что-то заскрипело, заскрежетало, пол под ногами дрогнул и мелко затрясся. Арет вытянул руку с кинжалом и закружился на месте, ожидая нападения из любого темного уголка. А базилей заметил, что на месте соединения стены и пола возникла светлая щель, которая росла с каждым мгновением, превращаясь в овальный проем, ведущий в коридор, освещенный зеленоватым светом.
Раздался громкий щелчок, пол перестал трястись, наступила тишина.
Одиссей хотел шагнуть вперед, но Седдер придержал его за рукав и молча указал на тонкие шипы, торчащие у входа. На них непременно ступил бы неосторожный гость.
Арет отодвинул в сторону Седдера и перешагнул через шипы, а за ним последовали остальные. Идти по коридору было неудобно, он был похож на огромную трубу, сплюснутую по бокам. Ноги скользили по закругленному полу, а головы приходилось наклонять. Откуда исходило свечение, было непонятно, а огоньки плошек тоже почему-то стали зелеными. Пройдя десятка два шагов, Арет сообразил, что впереди могут быть еще отравленные ловушки, и, прижавшись к стене, пропустил Седдера вперед.
Коридор закончился решеткой, преграждающей путь. Человеческие кости белели под ногами — давным-давно тяжелая кованая бронза обрушилась на неосторожного, угодившего в ловушку. То ли с тех пор никто здесь не ходил, то ли оставили в назидание другим…
Седдер глянул мельком на спутников, осклабился, показав кривые зубы, и, встав на колени, принялся ворошить кости. Нащупал маленькое кольцо, дернул решетка беззвучно втянулась в щель, показав заостренные прутья.
Проходя под ней, Арет внимательно смотрел под ноги, чтобы не задеть спусковой штырь ненароком, и лишь на миг задрал голову, высматривая, не падают ли на него смертоносные острия. А базилей нагнулся и поднял истлевший кусок ткани, рассыпавшийся у него в руках.
— Узор двойного зигзага был на одеянии мертвеца, — негромко сказал он в спину Арету.
Старый воин, не оборачиваясь, вздохнул — смерть свою нашел здесь муж итакийский. Таким узором ткани свои украшают пряхи острова, и не на продажу, а лишь для родни. Кто пропал здесь, воин или мореход, теперь и не узнать, подумал Арет.
И вот они вышли из узкого коридора и оказались в зале, потолок которого был подобен куполу. Здесь тоже разливалось зеленое свечение из неведомого источника. В этом призрачном свете Одиссей и Арет разглядели в середине зала огромную глыбу, похожую на валун из темного камня. А вокруг в беспорядке были раскиданы валуны поменьше.
Долго смотрели они на этот валун высотою в два человеческих роста. Чем дольше вглядывались, тем меньше он напоминал им камень, а когда разглядели мохнатые ноги, прижатые к телу, то поняли, что это и не валун вовсе. Седдер уже подползал на коленях к чудищу, непрестанно прикладываясь головой к полу, а потом замер, распластавшись перед своим божеством.
От невероятного создания исходил странный запах, который Арету казался одновременно и звуком. Тихое тонкое жужжание или слабый звон раздавался не в ушах, а прямо в голове, и при этом словно шершавый голос шептал непонятные слова о великих тайнах и великой силе, надо лишь подойти ближе, чтобы разобрать смысл этих слов, которые медленно выговаривал невидимый шептун…
Вот и базилей что-то услышал, вяло подумал Арет, заметив, как Одиссей, не отрывая глаз от гигантского жука, сделал к нему шаг, а затем другой. Но тут застонал Седдер, и Арет замотал головой, стряхивая одурь. Он ухватил базилея за руку и сильно сдавил ему локоть. Взгляд Одиссея стал осмысленным, он кивнул благодарно Арету и подался назад, к проходу.
— Этого здесь оставим? — шепотом спросил Арет.
Губы поджал базилей, но раздумывал недолго. Подскочили они с Аретом к лежащему Седдеру и за ноги оттащили к дыре, ведущей в коридор. Задергался в судороге беглый раб, а потом притих, закрыв глаза.